Судя по лицам дежуривших на мостике «Химеры» офицеров, он был не одинок в своих опасениях.

Да и неудивительно. Еще не так давно столкновения с сепаратистами погрузили Галактику в кровавую баню Войн клонов. В тех боях погибли миллиарды существ, сотни планет были разорены, а тысячи других до сих пор пытались выкарабкаться из разрухи. И вот на тебе — только нового витка войны Галактике не хватало.

Однако жители планеты Ботаджеф во главе с губернатором Кеслом готовы были испытать судьбу.

Разговор Трауна с Донассиусом закончился, и голограмма погасла. Чисс еще с секунду не сводил глаз с проектора, будто бы раздумывая о только что полученном приказе. Потом, чуть вздернув подбородок, он повернулся к офицерам:

— Командор Фейро, прикажите рулевому проложить курс на Ботаджеф.

— Слушаюсь, сэр. — Фейро оглянулась на подчиненного, который, как заметил Илай, все это время не сводил с нее глаз, и подняла палец. Кивнув, офицер развернулся к своему пульту. — Держим курс на Ботаджеф, коммодор.

— Благодарю. — Траун окинул собравшихся взглядом. — У кого какие мысли? Старший лейтенант Пайронди?

— Сэр, простите за резкость, но, по-моему, они спятили, — чуть поколебавшись, выдала Пайронди. Занимая пост артиллериста, она лишь недавно вошла в круг приближенных коммодора на мостике «Химеры» и все еще не могла привыкнуть к открытым дебатам, которые ввел в обыкновение Траун. — Неужели они думают, что им удастся ни с того ни с сего отколоться от Империи?

— Кто сказал, что это происходит ни с того ни с сего? — рассудительно возразила Фейро. — Галактика полнится смутой, которой не видно конца и края.

— В основном это пустое брюзжание, — заметил Илай.

— Пока что, — с нажимом произнесла Фейро. — Но кто гарантирует, что Кесла тайно не подзуживают сотни других систем? И все они только и выжидают, насколько далеко он зайдет, чтобы потом тоже выступить с заявлениями о независимости?

— Далеко он не зайдет, — отрезала Пайронди. — Нет, командор, серьезно: огневая мощь «Химеры» такова, что мы можем выжечь наши инициалы на главном материке Ботаджефа.

— Губернатор Кесл, несомненно, прекрасно об этом осведомлен, — вставил Траун. — И чего в таком случае он хочет добиться своими выкриками о независимости?

— В том-то и загвоздка, сэр, — подхватила старпом. — Если он выступает от имени множества других систем, победа над ним ничего не решит, а может, даже усугубит проблему. Если же он сам по себе... — она указала на Пайронди, — тогда лейтенант права — он просто псих.

— В таком случае лучшей площадки для выступления ему не найти, — заметила та. — Я уже сталкивалась с народом джефи — это идеальная паства. Достаточно убедить их, что ты их предводитель, и они последуют за тобой куда угодно. Даже несмотря на приток других инородцев за последнюю сотню лет, джефи составляют добрые восемьдесят пять процентов населения планеты.

— И они не выказывали недовольства тем, что им навязали губернатора-человека? — поинтересовался Илай.

— Как я и сказала, сэр, они — паства. Докажи свои лидерские качества, и они твои. Похоже, у Кесла это получилось.

— У меня сложилось точно такое же мнение, — поддержал ее Траун. — Из чего следует, что лучшей стратегией будет предложить им нового лидера.

— Сэр, это при условии, что они не прониклись идеей независимости, а лишь слепо следуют за Кеслом, — предостерегла его Пайронди. — Вдруг они обойдутся без предводителя, стоит только заложить в головы идею? Мы многого о них не знаем.

— Тогда нужно узнать, — сказал Траун. — Командор Фейро, как скоро мы прибудем на Ботаджеф?

Старпом сверилась с планшетом:

— Примерно через пятнадцать часов, сэр.

— Я буду у себя в каюте, — сообщил чисс. — Командор Фейро, оставляю мостик на вас. Через четырнадцать часов «Химера» должна быть в полной боевой готовности.

— Будет выполнено, коммодор, — мрачно пообещала старпом. В ее глазах Илай углядел искорки воспоминаний о пожарищах Войн клонов. — Можете на это рассчитывать.

История Ботаджефа знала периоды безропотного подчинения, перемежавшиеся с краткими вспышками ожесточенных конфликтов, за которыми следовала эпоха нового правления и точно такого же безропотного подчинения ему.

В живописи расы джефи использовались схожие мотивы: плавные изгибы переходили в прямые линии или острые углы, а палитра красок отражала весь спектр чувств и чаяний народа. Скульптуры тоже мало разнились в стилистике. Возможно, сами их создатели осознавали несовершенство культурной традиции своего народа. Зато подвесные сооружения, с их системой адаптируемых амортизаторов, говорили о том, что джефи не чужда была глубинная стабильность политической системы.