– Подожди, мой хороший, – старая дама придержала Асамала за рукав и погрозила ему пальцем, – если будешь обижать девочек, я лично надеру тебе уши, понял?

Все замерли на месте – такую реплику никто не ждал.

– Понял? – повторила старуха и потянулась к уху Асамала.

Тот поспешно кивнул.

– А ты, – она повернулась к Ардаю, – не забудь вернуть девочке платок. Это было бы нехорошо. Понял?

– Да, лира, – поспешно согласился Ардай, взглянув на обмотанный вокруг запястья кусок шелка.

Дантан окинул обоих заинтересованным взглядом и повторил, но уже немного по-другому:

– Вы еще здесь?

И тут же, словно сразу забыв о существовании этих двоих, он сказал, взяв под руку старую даму:

– Достопочтенная лира, мне хотелось бы подробнее услышать про девочек, которых нельзя обижать, – и они двинулись дальше по коридору.

И тут Ардай заметил…

Он моргнул, посмотрел опять – да, именно так. Старуха, разодетая в шелк и сверкающая драгоценностями, была без обуви. Совершенно непринужденно она шла босиком по толстому ворсистому ковру, сверкая розовыми пятками. Ардай отвел глаза…

Стражники развели их с гвардейцем в разные стороны. Того, второго гвардейца, с ними уже не было, куда он подевался, Ардай не заметил.

– Тебе надо умыться, имень, – дружески посоветовал Ардаю «его» стражник, и проводил до самого умывальника.

На этом инцидент как будто был исчерпан, по крайней мере, пока. Ардаю не помешали вернуться на бал, в отличие от этого гвардейца, Асамала.

– Что случилось? – изумилась, увидев его, Валента. – И где ты был, скажи на милость?

Он сейчас будет отчитываться перед младшей сестрой, ага…

Ардай отвёл её в сторонку и вкратце посвятил в свой план насчет записки Эйде, и показал ту девочку из Обители. Валента отнеслась по-деловому:

– Неплохо придумано, – признала она. – Записку уже написал? Так пиши быстрее! У тебя есть бумага?

Бумаги не было, письменного прибора тоже – как-то не принято брать эти вещи на бал. И бумагу, и перо с чернильницей можно поискать во дворце, где-нибудь в ближних комнатах. Да он же видел всё это недавно. В комнате прощаний, или как там её… И о чем только думал, спрашивается?

– Я сейчас, подожди меня здесь, – попросил он Валенту. – Я быстро.

– Только смотри, не пиши лишнего и не подписывайся полностью, понял?

– Знаю я, – буркнул он и бросился наверх, в ту комнату.

Оставил дверь открытой настежь, чтобы осветить темную комнату хоть немного, иначе как же писать? Вытащил из футляра лист, макнул перо в чернильницу и поспешно нацарапал:

«Мы скоро увидимся. А.»

Как они увидятся, пока непонятно. Но это необходимо. Значит, как-нибудь увидятся.

Одна буква вместо подписи – самое то, может означать, что угодно. Для того, кто не посвящен в их историю. Хотя нет, всё же не годится – он ведь есть в списке тех, кому запрещен вход в Обитель. Ладно, сделаем иначе…

Конец ознакомительного фрагмента.