– Что... скажи мне, что он сделал?

Ее взгляд устремляется вниз.

– Что последнее ты помнишь? – осторожно спрашивает Лорен.

Хмурю брови и сжимаю руки.

– Я помню... – я сердито хихикаю над собой. – Я помню, как рассказывал маме о Лизе и моем отце.

Лорен кивает.

– Как она? – спрашиваю, понимая, насколько больно маме. Мое лицо вспыхивает от гнева, и, думая об отце, я невольно сжимаю кулак.

– Как и следовало ожидать, – угрюмо говорит Лорен.

Я отталкиваюсь от кухонного островка и хватаюсь за голову, издавая стон. Я должен сдерживать себя, чтобы не пнуть стул. Лорен говорит, что прошел месяц, но воспоминания так свежи, как будто это случилось несколько минут назад. Лиза плачет и говорит мне, как ей жаль, выставляя напоказ дочь, которую она сделала с моим отцом прямо перед моим носом. То, как мой отец пытался оправдаться перед мамой, и то, что он сделал, было объяснимо. Как будто было что-то, чем можно оправдать то, что он трахал мою лучшую подругу, когда мы были подростками, то, что лгал и скрывал все это время, то, что препятствовал моему лечению по его собственным эгоистичным причинам. Человек, который научил меня быть не просто человеком, но и хорошим человеком – лицемер, лжец, жулик и полный мудак.

– Крис, дыши, – произносит напряженно и пронзительно Лорен.

И я понимаю, что мое собственное дыхание нерегулярное, и в моей груди тесно.

Девушка тянет меня вниз, чтобы усадить, и сама садится напротив меня, держа мою руку, ее глаза неотрывно смотрят в мои. Я сосредотачиваюсь на ее глазах, губах, прикосновениях и заставляю себя успокоиться. Худшее, что может случиться, это потерять контроль и позволить Кэлу вернуться.

– Дыши глубоко, – говорит она, нежно обхватывая руками мое лицо.

– Я в порядке.

Лорен кивает, слегка улыбаясь и поглаживая мои скулы.

Сильно зажмурившись на минуту, пытаюсь ободряюще улыбнуться.

– Есть кое-что, о чем тебе нужно знать, – тихо говорит она, и я киваю, видя, как ее лицо помрачнело. – Знаю, что ты сейчас не в лучшем состоянии, – Лорен сохраняет свой тон легким, хотя ее голос тяжелый, и это пугает меня, но я не позволяю ей видеть это.

– Я готов слушать, что бы это ни было, – пытаюсь заверить ее, сжимая ее руки.

– После всего, что случилось, хранить секреты не так просто в этой семье, – хихикает она, и я не могу не сделать то же самое.

– Давай, – твердо говорю я ей.

– Когда ты ушел, Кэл не был тем человеком, который взял на себя управление, – говорит Лорен нерешительно, и я чешу голову.

– Что ты имеешь в виду?

– Я имею в виду, что появился еще один альтер, – отвечает девушка нерешительно, ее голос ровный, но тихий.

Я не могу понять, наклоняю голову в сторону и смотрю на нее в замешательстве. Сначала я смеюсь, но когда вижу, что Лорен не смеётся, смеюсь снова, долго и громко, и моя голова качается взад и вперед в неверии.

Ни за что. Ни за что, мать твою! Хмурюсь, когда она делает глубокий вдох, чтобы сказать больше.

– Его зовут Коллин, – Лорен не смотрит мне в глаза, и я в отчаянии откидываю голову назад.

– Ну, это просто фантастика, – говорю я с горечью. – Он такой же придурок, как Кэл? – пожимаю плечами с безразличием, но могу сказать, что мой комментарий разозлил ее, и я не могу не чувствовать укол ревности.

– Он отличался от Кэла. На самом деле он отличался от вас обоих, – говорит она с небольшой усмешкой, и я в замешательстве.

– Он тебе понравился? – спрашиваю удивленно, прежний укол ревности, теперь, как толчок.

Лорен закатывает глаза, и я вижу, что ее раздражает этот вопрос.

– Он пробыл здесь недостаточно долго, чтобы я поняла, нравится он мне или нет, – ее щеки покраснели. – На самом деле сейчас дело не в этом. Он, кажется, нейтральная сторона во всем этом, и более важно то, что он сделал, – твердо говорит она.

– Хорошо, что он сделал? – спрашиваю я ее, раздражение сочится в моем голосе. Стараюсь не скрипеть зубами, но это бессмысленно.

Девушка делает глубокий вдох и рассказывает мне все, что произошло после потери моего сознания. Очевидно, этот Коллин – посредник и знает о происходящем больше, чем мы с Кэлом вместе взятые. Просто замечательно.

О, и мы не можем забыть, что он пытался шантажировать Декстера Крестфилда, который оказался моим биологическим отцом. И не только это, кроме того, что Лорен и мой другой отец должны были остановить Кэла от убийства человека, который, по его мнению, был ответственен за смерть моей матери, когда на самом деле она подставила своего пятилетнего сына, чтобы сделать грязную работу за нее.

Услышав все это, я чувствую себя так, словно пробежал марафон. Ее голос спокоен, хотя могу представить, что ее сердце, должно быть, бьется со скоростью миллион миль в минуту от того, как ее глаза мечутся между моим лицом, моей грудью, потолком и полом. Взгляд Лорен скользит по мне после того, когда она закончила, затаив дыхание, как будто ждет моей реакции. На мгновение я задаюсь вопросом, «Что бы сделал Кэл в этой ситуации, что бы сделал Коллин. Как я могу удивляться?» После услышанного, что мой отец, мой герой, сделал с моей матерью, родителями, с которыми я вырос и доверял, действия родителей, которых я никогда не знал, меня совсем не удивляют.