Шрифт:
Улыбнись мне.
— Эй, ты правда меня пугаешь, — она встала, потянув меня за собой, — пойдем ка домой, может ты перемерз, — Валери вздохнула, — теплокровные вы, конечно, ужас, до безобразия. Переобувайся, — она кивнула на мои ботинки, усаживаясь в снег, — вот поселюсь в своем доме с яблонями, а тебя какой-нибудь такой же красотке, как ты сбагрю. Самые красивые портреты будут. Ну эй, — она дернула меня за руку, — Эрик. Я что-то не так сделала, да? Ну скажи мне что-нибудь. Руку разбил, — ее палец прошел по костяшкам, — вот я так и знала, что все испорчу.
Домой. Еще сколько это будет нашим с тобой домом Вел? Зачерпнув снега, я хорошенько растер им лицо. Кажется, даже получилось вдохнуть.
Только словно вместо воздуха в легкие впилось тысячи осколков. Не просто раня, а погружаясь куда внутрь, разбегаясь по венам с огромной скоростью.
Раздирая то, что было Эриком Крейном минуту назад в кашу.
Валери сидела около меня на корточках и с тревогой смотрела в глаза.
Видимо тебя мало сейчас растоптали, Эрик Крейн.
Потому что я собирался сделать то, что мне не дали. Нужно отвлечься на что-то.
Улыбнувшись, убрал прядку волос с ее лица, Постоянно так. Всегда они лезут ей в рот.
— Ты же не пошутила, да? — прохрипел я.
Она нахмурилась.
Не пошутила. Она понятия не имеет даже о чем я. Просто отлично. Эрик любимчик всех барышень от мала до бесконечности в полнейшей слепой зоне у девушки, без которой дышать не может.
— Не надо было про Макса говорить. Вы оба дерганные какие-то стали. Еще друзья называетесь. Ему про тебя скажу — он психует, тебе про него сказала — руку разбил.
Отлично. То есть твой парень видит и понимает, а ты нет. А так даже лучше. Знать будет, за что по лицу выхватывает.
Какое-то онемение разливалось по всему телу.
Словно миллиарды нервных клеток обезумев от боли просто отключились.
Как же я устал.
Поднявшись на ноги, я быстро зашагал в сторону землянки, пока Валери догоняла меня.
— Там четыре ведра кипятка. Сейчас налью тебе, как отогреешься — сразу спать, — стараясь не смотреть на Валери, сказал я, запирая дверь, — прости, я просто очень устал.
Забвение. Глава 2
И вот, где-то между "перерождением" наших героев, пробежал еще один маленький слоник в середине главы.
Люблю вас!
Эпиграф
И, улыбаясь, мне ломали крылья,
Мой хрип порой похожим был на вой,
И я немел от боли и бессилья,
И лишь шептал: «Спасибо, что живой».
Владимир Семёнович Высоцкий "Спасибо, что живой"
Кто любит под музыку:
первая часть — Би2 "Ангелы" или "Над пропастью во ржи"
вторая часть — Би2 "Сердце"
Глава 2
Валери, Чудовище Пограничного леса
Ледяной поток окутал все тело. Глубоко вздохнув вместо свежего воздуха легкие обожгло болью. Вода. Она тут же принялась душить, звездами разлетаясь перед глазами. Конечно и это я переживу. Но панику в живом теле нельзя унять пониманием того, что после жуткой агонии наступит не облегчение, а еще одно повторение всего. Мелькнула мысль, что Назар попытался меня утопить пока я без сознания. Хороший ход, могло и сработать.
Инстинкт выживания работал, как бешеный. Вырвавшись на поверхность Исиды, я выплевывала воду. Совсем мелко. Упав на руки, выползла на берег, продолжая извергать сжигающую изнутри воду.
Так и норовишь меня утопить, Исида.
Откинувшись на спину, я тяжело дышала, глядя на низкостоящее солнце. Вечереет. Облизав губы, я села, пытаясь избавить от жжения. Чуть позже пройдет. Это я хорошо знала. Еще пока поноет. Мягкая трава каким-то знакомым ковром щекотала тело. Моя кровать. Теперь вот это зеленое покрывало и было моим домом.
— Макс не смог докричаться, — сказал Крейн, опускаясь рядом со мной.
Левый рукав белой рубашки глубоко пропитала кровь. Он тяжело дышал, морщась при каждом сильном движении ребер. Мои тоже ныли. Видимо все же Крейну пришлось снова столкнуться с Чудовищем. А судя по одышке и осторожным движениям, он сам еще не отошел от схватки. Да и кажется не ожидал, что закинув меня в Исиду, получится вернуть сознание.
Я напугала его.
Крейн пришел попрощаться.
— Какое сегодня число? — медленно шевеля губами, спросила я.
— Пятнадцатое, — Эрик громко сглотнул слюну, продолжая смотреть куда-то в линию горизонта.
— Твою мать, — не удержавшись, прошипела я.
Практически два дня. Больше полутора суток. Я зажмурилась, пытаясь прогнать огонь с обратной стороны век. Когда бы я очнулась, если бы Эрик не пришел? Почему-то страх впервые так сильно сжал мои внутренности.
А вдруг.