В этом мире я люблю отдыхать. К сожалению, не часто удается побыть именно в этом месте, но эти недолгие часы прекрасны.

Сюда и пришел он. Тихий теплый вечер наползал на моё убежище. Серые тени ложились от деревьев на мой дом.

Солнце уже подбиралось к макушкам гор, еще немного и наступит полная тьма.

Я зажгла факел на ступенях крыльца.

В кустах неподалеку я услышала шуршание. Стайка встревоженных птиц сорвалась с ветвей и шумно бросилась прочь.

Неотвратимо наступала тьма. Я взяла факел и направилась к кустам. В этом мире у меня не могло быть врагов и именно здесь я осознавала каждое свое действие, поэтому шла решительно, совершенно не опасаясь за свою жизнь.

Сначала я увидела Его глаза. Два фонаря выглянули из сумрака. Затем огромная черная голова. И вот уже зверь шел мне на встречу. Теперь я не боялась его. Мы просто смотрели друг другу в глаза. Ведьма и Волк. Мы встретились.

Его глаза – глаза жестокого зверя. Немигающий пристальный взгляд. Он завораживал. Глаза огромной силы. Жесткие и хищные. Он смотрел так, как может смотреть только волк, свободный, непреклонный воин.

Он приходил в мой дом несколько раз. Мы просто сидели на полу у камина на теплом ковре. Он клал свою огромную голову мне на колени.

Я гладила его по жесткой черно-серой шерсти. Она была как-бы присыпана серебристым лунным светом, отчего казалась не просто черной, а черно-серой. Он был весь в шрамах. Он провел всю жизнь в битвах. Я чувствовала его боль, я знаю, как непросто заживали его раны. Как боль пронзала его. Я видела его сражения его глазами. Он много воевал. Очень много. Огромный черно-серый воин.

Я часто думала, почему он приходит. Почему защищает именно меня. Ведь на свете есть много Ведьм, есть в разных мирах и другие существа, которые нуждались в защите. Но он приходит ко мне.

И я поняла, что защищая меня, он получает покой. Мы даем покой друг другу, сражаясь каждый в своей войне.

Мы оба воины, воины разных войн.

Я не пыталась узнать, кто он. Я не пыталась приручить его. Ведь Волк может быть Волком только когда он свободен.

Он мог многое рассказать о своей жизни, о том, в каком именно мире он живет, но он предпочитал молчать, в то же время не пытаясь узнать ничего обо мне.

Но именно здесь, среди гор, мы иногда просто сидим в покое, даря друг другу минуты тишины и защиты.

Я знаю, что он есть. Незримо в любом мире он рядом, и если будет очень плохо, он придет…

И он точно так же знает, что всегда может прийти ко мне, и знает, что Ведьма сможет помочь ему.

Он пришел умирать..

Вот так просто все и случилось. Никогда не ждешь, что подобное может произойти, но оно вдруг случается, как и многие непонятные вещи в этом мире.

Сумерки уже сгустились над моим убежищем в горах. Сегодня я пришла сюда, чтоб восстановить растраченные силы. Чтоб наконец-то вдохнуть воздуха свободы и восстановить внутреннюю гармонию. Был сильный ветер и мелкий моросящий холодный дождь. Такая погода здесь бывает не часто. В основном тогда, когда мое равновесие нарушено. А я была абсолютно выбита из колеи.

Я сидела на крыльце, замотавшись в теплый плед, и слушала шум дождя. Он легко-легко барабанил по перилам моего дома, оставляя мелкие капельки, которые сбегали вниз, как шустрые паучки. Вода … Стихия воды во мне очень сильна. Она стоит в противовес огню во мне, они постоянно находятся рядом, сталкиваются, спорят, то вскипает вода, то тушится огонь. В этот раз огонь испарил всю воду… Сейчас вода пришла ко мне в виде дождя, позволяя восполнить то, чего мне так не хватало.

Я услышала хрип. Тихий, тяжелый. Страшный.

Ужасная догадка мелькнула в голове. Она вспыхнула, подобно яркой молнии и пронзила насквозь. Я схватила факел и рванула к кустам, откуда обычно приходил ко мне Он.

То, что предстало моему взору, на какое-то мгновение лишило меня возможности трезво оценивать ситуацию. Волк был не просто ранен. Он был растерзан. Он рухнул к моим ногам, обессиленный и раздавленный. Пробовал подняться, падал, вставал. Правая лапа его была истерзана настолько, что торчали кости. Голова и спина были в огромных страшных ранах. Какая-то неведанная мне сила сделала из Волка то, что сейчас напоминала окровавленный кусок мяса, местами поросший черной слипшейся шерстью.