– А ты совсем не изменился! – сказал он, – где побывал?

– Жил в Салерно, потом война на Тринакрии, сейчас снова в Салерно, – сообщил Нао, не желая вдаваться в детали.

– На Тринакрии? С Маниаком? Интересно…

– Скорее с братьями Отвилями. И немножко с Маниаком, – по лицу Нао пробежала тень при воспоминании о последней встрече с великаном-военачальником.

– Рассказывали мне, – задумчиво сказал Карло, – про этот поход, и про какого-то лангобарда с севера, Адройн, что ли…

– Ардуйн, – Ника неожиданно вступила в разговор, – кстати, он перед тобой.

Сказала и прикусила язык, испуганно взглянув на мужа. Может, не следовало раскрывать? Но Нао не сердился.

– Ты?? – изумлённо воскликнул Карло, – А почему Ардуйн?

– Я так представился Гвемару, и ему понравилось.

– Получается, и в Мельфи – тоже ты?

– Да. Вот и жену там нашёл, в Мельфи. Это – Ника, знакомься.

Карло недоверчиво покачал головой, потом перевёл взгляд на Нику и долго её рассматривал. Девушку это не смутило, она тоже изучала Карло.

– Красивая, умная, верная. Тебе повезло.

– В обратном порядке, – улыбнулась девушка.

– Тогда просто умная. – ответил Карло, и взаимная симпатия заблестела в их глазах.

* * *

Кавалькада двинулась вниз по склону Воммеро. Спускаться лошадям было легче, но их нагрузили поклажей для пикника.

– Пьереротта, – сказал Карло, – когда они закончили спуск и повернули на запад, – ты бывал тут раньше?

Нао отрицательно покрутил головой.

– Это слово что-то означает? – спросила Ника.

– Да, «основание грота», – пояснил Карло, – Северяне говорят пьеди-гротта, но у нас тут свой язык, – он улыбнулся девушке.

– А где же грот? – спросил Нао.

– Скоро увидишь.

Они подъехали к невзрачной церквушке.

– Святую Мадонну из Пьереротты почитают за то, что по ночам в шторм она спускается к морю и помогает рыбакам, терпящим бедствие. Говорят, настоятель как-то в бурю не застал её на месте и страшно перепугался. Но вскоре она вернулась с мокрым подолом и в одном башмаке. Если зайдёте в эту церковь, вам обязательно предложат купить один башмак. Зайдём?

– Нет, зачем мне третий башмак? – засмеялась Ника, – ой, а там море!

– Набережная Марджеллины. Там красиво, – сказал Карло, – но мы туда не поедем, лучше срежем.

За церковью ожидала группа друзей, приглашённых на свадьбу.

– Привет, Миммо, – воскликнул Джанни, увидев, одного из друзей. Как дела?

– Да всё так же. Ловлю рыбу и продаю на рынке. Верчусь, как угорь на сковородке…

Миммо вздохнул и уставился на Наннину, которая тоже украдкой бросила ему взгляд, но ничего не сказала.

Компания свернул направо и въехала в узкий тоннель, прорубленный в скале. Внутри было темно, и пришлось зажечь факелы. Карло продолжил свою экскурсию.

– Вот это и есть грот.

– Какой же это грот? – удивился Нао. Голубой грот на Капри совсем не такой.

– Мы называем этот туннель гротом. Говорят, его прорубил один маг силой своего взгляда за одну ночь.

– Он тоже был святым? – скептически спросил Нао, уже привыкший к непоколебимой вере этого народа в посмертные чудеса.

– Нет, он был магом и поэтом, его звали Вирджил.

– Давно он жил?

– Я не знаю. Одни говорят сто лет назад, другие – тысячу.

– А я тоже знаю про Вирджила, – вдруг вмешалась Ника, – мне мама рассказывала. Чтобы писать стихи он забирался на Гору Девственниц и брал с собой чёрный череп. Этот череп давал ему вдохновение, без него стихи совсем не получались.

– Гора Монтеверджине, – уточнил Карло, – недалеко отсюда, возле Авеллино.

Все повернулись к Нике, чувствуя, что рассказ не окончен.

– Это был череп старухи, которая предсказала, что Вирджил погибнет, если только выйдет в море. Но ему было так любопытно, сбудется ли предсказание, что однажды он нанял лодку с гребцами и отплыл от Неаполиса. Во время прогулки он пел сочиненные им песни одну за другой. И вот когда он запел «Я хочу превратиться в золотую рыбку…», солнце так сильно напекло ему голову, что он упал прямо в воду и утонул. И книга его, где были записаны все песни, тоже утонула. Но рыбаки из Неаполиса научились слушать эти песни. Они прикладывают к ушам большие раковины и слушают!