– Душа Машки. В тебе. – Тупо повторил я, жалея, что тут нет хоть какой-нибудь опоры.

– Ну, проще говоря, душа твоей девицы взята за основу меня. Но только за основу. Моё ДНК было наложено на ДНК твоей девицы, поэтому достоверно ответить я или Маша с тобой сейчас разговаривает – довольно проблематично. – Пожала плечами фальшивая Маша – а фальшивая ли? – совсем так, как это делал несколько минут назад я.

– Я… Я ведь так мечтал увидеть тебя. Совсем не так, правда… Зачем ты это сделала?!– Мой крик гулким эхом отразился от пустоты и Мария вздрогнула, – Ты ушла от проблем, сбежала? Ты о родителях подумала, что не могли перенести смерть единственной дочери? Каково тебе было смотреть на то, как твои родные тухнут на глазах, а?

– Ты вот такой крутой, нотации читаешь,– просипела Маша после минутного молчания, – а тебе хотелось бы испытать всё то, что пережила я? – Маша подняла на меня слезящиеся глаза. – Что ты молчишь? Ты знаешь как это: стоять в ванне и тереть кожу до крови, с осознанем, что никогда не сможешь отмыться? Ты всегда будешь грязной, – всхлип, – использованной. А когда кожу начинает жечь, ты встаешь и идёшь в ледяную постель. И весь тот мрак продолжается вновь…

– Я не знал, Маш, – я погладил её по волосам, не решаясь обнять, – прости. Я всё снова испортил.

– Ты не виноват.

– А Маринка тоже… как ты? – Я опустил руку, делая вид, что не услышал как она облегчённо вздохнула.

– Нет. Таких как я ничтожно мало. Понимаешь, некоторых держит ещё что-то на Земле и тогда Система делает из нас Вестников. Понимаешь, душа эта та же энергия, только мощнее остальных. В других мирах слабенькие душонки уходят к богам, очищать свои души от прежнего «Я». Так как здесь богов нет, души просто блуждают, перерождаясь самостоятельно. Период этого времени, предупреждая твой вопрос, очень длителен и болезненнен. А когда он проходит, шанс того, что ты вернёшь своих близких приравнивается нулю. Если тебе удастся выжить, – Маша вздохнула, – то ты сможешь спасти Марину и твоих родителей.

– Если я всё же выживу, то где мне их искать? Не придут же они во сне ко мне как ты.

– Система сама подскажет, что тебе нужно делать, Евгений. Сначала докажи, что ты не корм для заражённых. – Маша хмыкнула, посмотрев на трупы людей внизу, – Время заканчивается. Кто же знал, что ты у нас так мало спишь?

– И как в прошлый раз я не задал и семи процентов всех интересующих меня вопросов. Ты придёшь ещё?

– Нет. Точнее, вряд ли. Если Система не убьёт меня, то как минимум добавит мне ещё работы. Постарайся не сдохнуть.

Темнота. Маша исчезла неожиданно. Или не Маша? Должен признаться, что такая слишком серьёзная. И не то чтобы я против, но… Чёрт, а если я не смогу и её спасти. Усмехаюсь. Шанс того, что меня сейчас не доедает какой-нибудь мёртвый охранник крайне мал. Итак: как мне стать ультра-крутым перцем, чтобы спасти родных?

На меня слишком много поставили, чтобы я вновь всех разочаровал.

Проснувшись (если это был всё же сон, а не моё больное воображение), я замученно застонал. Голова нещадно ныла, пульсирующая боль глухо отдавала в висках. Ну к чему эти вечные загадки? Неужто нельзя сразу сказать: «Система – хорошая. Ты – идиот, а идиотам везёт. Есть мааааленькая надежда на спасенье!». Я потянулся за очередной банкой с тушёнкой. М, еда богов. Интересно, а питается ли Система? Или это не существо, а инопланетный разум без какой-то определённой формы? Забавно было бы наблюдать, как в топку этой непонятной «Системе» закидывают еду. Запив всё это дело баночкой светлого нефильтрованного, я начал собираться в дорогу. Сегодня крутить педали моего заржавевшего товарища придётся долго и усердно, ибо шестьдесят километров это вам не шуточки. Стоит так же учесть, что мои ноги после вчерашнего превратились в переваренные сардельки. Впрочем, дорога к ближайшему населённому пункту должна быть, более-менее, спокойной: деревень или чего-то такого не предвидится на пути.

Собрал свой скудный хабар. Три раза горько вздохнул, уже предвкушая нелёгкую дорогу и больные ноги.

– Он сказал: «Поехали», – и запил водой!!!

Да, если так и дальше пойдет, я начну разговаривать с велосипедом, а там и до воображаемого друга не далеко.

Первые километров пятнадцать пути прошли относительно спокойно. Ну, если не брать в счёт выскочивших из подлеска пары зараженных, от которых я просто уехал, немного ускорив темп езды. А почему, интересно, одни становятся заражёнными, а другие их предполагаемым обедом? Опять эта ересь про душу или тут что-то более сложное? Допустим, Система явив себя этому миру начинает переделывать его жителей, скажем так, по образу и подобию. Некоторые не выдерживают и либо съезжают с катушек, либо опускают руки и добровольно идут в лапы к заражённым. И как тогда воспринимать их смерть? Вынужденное зло? Закон сильного? Благословение Системы? Вот вам и ещё один вопрос в копилку.

Лес, поле, поле, лес: страшно подумать что тут было до советской власти. Очередная платформа остановочного пункта и два мертвяка на ней – четвёртого и третьего уровней. После недолгих раздумий, я всё-таки решил сделать остановку и успокоить болезных (тем более, от этих сбежать будет практически не возможно). Прислонил велик к ближайшему деревцу и моля, чтобы всё побыстрее закончилось, взял в руки по когтю: другое оружие решил не брать. Ножи, может, и хороши против таких же как я, но против зараженных не очень-то и катят – постоянно застревают.

– Ну-с, ребзя, кушать подано! Кому крылышко, кому ножку – у нас самообслуживание!

Подоспел третий уровень, так как находился ближе всех и завидев бесхозный фуагра, в виде меня любимого, дёрнул на третьей космической, стараясь успеть быстрее конкурентов. Резко сократить расстояние сейчас не получится: выносливости не хватает. Уворачиваюсь от посеревшей тушки и вбиваю коготь в спину. Заражённый стонет, глухо рычит и, к моему удивлению, выворачивается и валит меня на землю. Глаза слезятся от катастрофичной вони, я неловко дрыгаю конечностями под заражённым, чувствуя, как неровные зубы впиваются мне шею. Невозможная боль настигла как раз в тот момент, когда я нащупал коготь, торчащий из спины заражённого. Я заорал, через силу вдавливая коготь в спину. Тело надо мной зарычало и свалилось на меня. Я зажмурился, пытаясь заглушить ноющую боль в районе кадыка. Вдыхая жаркий, почти раскалённый воздух, сквозь зубы, я открыл глаза. Превозмогая боль, я перекатился на живот, попутно скидывая с себя труп заражённого. Привстал на локтях, старательно делая вид, что не замечаю вязкой крови на шее. Вдох-выдох. Придерживаясь за хиленькое деревце, я поднялся. Стараясь не думать о том, где сейчас может бродить четвёртый уровень, я отчекрыжил от своей верхней одежды лоскут и перевязал рану на горле. Остаётся только надеется на то, что в кровь не попала какая-нибудь гадость, которая убьёт меня в ближайшие часы.