Уве шумно засопел носом и жалостливо спросил:

– Ну зачем вы так, а?

Я ободряюще похлопал паренька по плечу.

– Не перенапрягайся, больше медитируй и доживёшь до ста лет.

– Доживёшь-доживёшь, – с ухмылкой поддакнул Микаэль.

Уве нервно передёрнул плечами и отступил на шаг назад.

– Довольно, магистр!

– Остынь, – потребовал я и указал на карету, которая должна была покинуть двор первой. – Накроешь защитным пологом, если попадём под обстрел. Только выясни для начала у людей Рыбака, какие они планируют использовать заклинания. А лучше попроси нас вообще не трогать.

– Какое плетение использовать? – заикнулся было школяр, перехватил мой взгляд и вскинул руки. – Понял! Обычное!

Я подступил к нему и понизил голос.

– О том усложнённом плетении – забудь. Поверь, Уве, мне действительно не хочется тебя хоронить.

– Да что вы заладили-то… – проворчал окончательно помрачневший школяр.

– То и заладили, – скривился Микаэль. – Уж сколько раз говорено: лопнет какой-нибудь энергетический узел из-за перенапряжения и захлебнёшься кровью.

Парень фыркнул, но ничего бретёру не ответил. Зато забеспокоилась Марта.

– Филипп, а мне куда?

– С нами поедешь, – успокоил я ведьму. – Если начнётся заварушка, укрой карету мороком и поддержи плетение Уве. Справишься?

Марта неуверенно кивнула. Маэстро Салазар тяжко вздохнул и покачал головой.

– Шапито на марше, – проворчал он, глядя за приготовлениями к отбытию.

Блондин неспроста выделил в наше полное распоряжение всю карету: от него требовалось рассадить полдюжины человек по козлам, да ещё поручить кому-то сопровождать процессию верхом. Предполагалось, что ландскнехты разместятся на запятках, а люди Рыбака возьмут на себя магическую поддержку и конвоирование арестантов.

Тех вывели из подвала непосредственно перед отправлением и сразу погрузили в карету. На руках и ногах солнцепоклонников звенели железом массивные кандалы.

– Жуть какая… – негромко сказала Марта.

Я цыкнул на девчонку и обернулся к Франсуа, который махнул рукой, привлекая наше внимание.

– Сеньоры! – повысил голос магистр-исполняющий. – Ситуация очень непростая, но призываю всех к спокойствию. В случае стычки с горожанами первыми оружие в ход не пускать! И, понимаю, это прозвучит глупо, только постарайтесь никого не убить и не покалечить!

Последняя фраза прозвучала как-то совсем уж неуверенно, словно Франсуа через силу выдавил её из себя, но усатый капрал ландскнехтов одобрительно покивал. Не из человеколюбия, разумеется; дело было исключительно в трезвом расчёте. Мы-то уедем, а беспорядки подавлять придётся ему и его парням. Лишняя работа за те же деньги – ну кому такое понравится?

К слову, большинство подручных Блондина вдобавок к шпагам и пистолям вооружились крепкими палками, так что я указал на это Микаэлю и уточнил:

– Всё понял?

Маэстро Салазар в ответ лишь закатил глаза.

– Выдвигаемся! – крикнул Франсуа де Риш. – Поехали!

Он взмахом руки отправил вперёд пару верховых, а сам забрался на козлы нашей кареты и устроился рядом с возницей. В передней стенке было сделано оконце, я открыл его и решил, что при необходимости смогу поддержать коллег огнём.

– Уве, щит! – напомнил я, когда наша колонна тронулась с места. – Только не наполняй его силой. Пока не надо, просто держи наготове плетение.

Школяр принялся скупыми движениями жезла ткать основу защитного полога, и немедленно до меня докатились лёгкие колыхания незримой стихии – это подчинённые Рыбака закрывали чарами две оставшиеся кареты.

– Микаэль, та дверь твоя, эту беру на себя, – предупредил я бретёра и упёр меж колен шпагу, но выезд из ворот прошёл без сучка, без задоринки.

Бравые ландскнехты слаженно шагнули вперёд и принялись древками алебард выдавливать с проезжей части возмутителей спокойствия. Горожане растерянно подались назад, тогда Блондин привстал на козлах и дал отмашку.

– Поехали! – крикнул он, и кареты одна за другой выкатились из ворот на улочку, зажатую высоким забором отделения Вселенской комиссии и фасадами домов с противоположной стороны мостовой.

Впереди скакали двое верховых, а вот ландскнехтам пришлось задержаться, дабы остановить горожан. Те как-то очень уж быстро опомнились и попёрли на растянувшуюся шеренгу вояк, да ещё кликуша-монах заголосил как резаный:

– Увозя-я-ят! Мерзких язычников увозят! Держите их, братья!

Наёмники совладели с натиском, но неожиданное упорство горожан помешало им заскочить на запятки карет. Блондин выругался и рявкнул: