Жизнь по крупицам
вернуться

Гешин Евгений
Шрифт:

15.01.17

Деревянная баржа из детства

Насквозь продутый отворот,тропинка к речке,зной на крыше.В заливе, оторопь берёт, —в любой песчинкедетство дышит.Там баржа выбралась из вод,уткнувшись в ил,как пёс в подушку.Она древней, чем небосводнад ней,от киля – по макушку.Её среди равнин и горготовил Нойк дождям и топи,врубая каменный топорв борта, шпангоутыи клотик.Она когда-то как ковчегхранила в трюмахскот и злаки,её по Каме в сотый вектаскали за собойбурлаки.Но всё прошло. Зарывшись в грунт,теперь, как бабкана пороге,скрипит на деток, что вокруг,и призадумаласьо Боге.

05.01.18

Детство

Ещё на подступах жнивьёв полях за чайной,и, кажется – не доживёмдо причитаний.Продмаг – заветный магазин:дверь, колокольца,баранки виснут из корзинжелтее солнца.Деду порога ни о чёмбубнит о лете,а у молодки за плечомкоса да ветер.Неспешно выметет крыльцо,принарядится,пройдёт по улице с ленцойв цветастом ситце.Подружки, словно гурт опят,вдруг двор заполнят,всех нас за молодость простяти не запомнят.Не знаю чем и по чемумир этот мерить —лет двести детству моему,но не поверить…

31.05.18

Море – непреходящая любовь

«.Было всё отмечено и понятно нам..»

Словно где-то в сумраке северного дняБродит моя молодость в поисках меня.«Ледокол»Вячеслав Молодяков
Было всё отмечено и понятно нам:уплывал фиордами утренний туман,разрывалась шхерами ледяная хмарь,брошенная осенью на сырой фонарь.Завздыхал приливами, заскрипел чуть светотдыхавший в заводях флагманский корвет.Бухнул борт над бухтою бронзовой трубой,разорвал тельняшечку, поманил с собой.Размотал по палубе бечеву проблем,помолился берегу, побожился всем.Отбивали скляночки, задрожал флагшток,заскучал на камбузе по Джамбулу кок.Оборвав швартовые, разломив причал,уходила галсами грусть-тоска-печаль.За кормой, казалось, что – не порвётся след,а очнулся за полночь, здесь и моря – нет!

12.12.09

«Небосвод и море клином…»

А он, мятежный, просит бури.«Парусник»М.Ю.Лермонтов
Небосвод и море клиномразрубают мир на части,и, захлёбываясъ дымом,наш корабль роняет мачты.Крошки хлеба – слишком много,если склянки бьёт посуда,если вечность у порогаи нет тем для пересуда,если волны, горб навьючив,тяжелы и непреклонны,если думы, словно тучи,а желания – исконны.И глоток воды здесь лишний,совершенно по причине —знаем мы не понаслышке,как корабль летит в пучине.Где, скорей всего, мы сгинем,утоляя жажду жизни,восхищаясь, морем синим,что бывает так капризным.Но всегда в тот миг тревожит,гонит желчь по пищеводумысль, что где-то в море тожеищет парусник свободу.

1971–2010

Прощание с Флотом

Когда в порт придёшь ты, я буду в глубокой печали,сегодня в последний раз вижу свинцовый прибой,сегодня мне чайки в последний раз вслед прокричали:возьми то, что хочешь, и душу свою успокой!Возьми, бог с тобой, это море и дикие скалы,фиорды, обрывы, озёра – весь Кольский залив,туманы, парящие, словно невесты вдоль залы,зелёные флаги небес под лиловый отлив.И рад бы забрать океан весь – такое безбрежье,суровые будни и след корабля за кормой,я рад место дать в своём сердце надежде,что память об этом останется точно со мной.Но мне не задуть, как свечу, солнца свет негасимый.«Прощанье Славянки» – молитва моя и беда!Прощаться с любовью – больнее, чем даже с любимой,тем более, зная, что это уже навсегда.Пойдут корабли, заскрипят мачты, ванты заноют,поднимется дым над трубой, а счастливым тебяне будет на вахте, и тайны весь мир не откроютсирены морские, и путь не укажет судьба…На суше спокойно, и даже найдётся, быть может,что слаще, чем соль лееров и упругость перил,но что-то ведь гложет, отчаянно что-то всё гложет,и, кажется, за борт я счастье своё обронил…

1972-30.11.17

Корабль

Посвящается ПБПЯ «Дмитрий Галкин»

Северный Флот
В заливе воды кроют чёрным глянцеми утро спотыкается впотьмах.Оно ещё заснеженным румянцему сопок не алеет на щеках.Корабль – такая истина в квадрате,его махина – куб железных мышц,он в темноте, как космос, необъятен,как воздух на морозе, свеж и чист —вдруг отойдёт от пирса в русле поймы,куда-то к тайнам северных широт,и, не спеша, по-взрослому спокойным,откроет океан, как банку шпрот.Антенны дёрнутся струной капризной,обшарят неба звёздный горизонт,пытаясь отыскать за сотни жизнейпрописанный нам путь на нынешний сезон.Нам не известно, по какой причинеидёт корабль неведомо куда,где можно кануть в вечность в той пучине,где не видать родные берега.Хотя ответ для нас совсем не сложен,не червь сомнений истине в укор:корабль у пирса, точно конь стреножен,весь океан ему – степной простор!

1972–2017

Москва – Рига

Вилли Хазенфусу – флотскому другу

Апрель, двухтысячный, как в запале,и на нервах и в интригах.На возбуждённом Рижском вокзалепоезд скорый Москва-Рига,где на перроне нам сказали,стал вагоны наши двигать.Он под парами и мы все также,слово «вперёд» – нам знакомо,это, как нового вечно жаждетраз вкусившая истома.Это, как истины не докажетне подтверждённая аксиома.Пусть соседи – одно междометье,впрочем, вижу: Саша Збруев – в строгом,рядом тёзка – Абдулов, заметьте —весь поджарый, весь с народом.Так и надобно, может, на свете:либо с другом, либо с Богом!Утром – просто: чувства, всхлипы,нетерпение – как скоро?!Рига это то, во что все влипли:воздух, звуки, духи моря.Вилли, это всё, где мы и скрипыбашни Домского собора.