Я закрыл глаза и попытался сосредоточиться на ощущениях. За последний год местные неплохо поднатаскали меня, Дейма, да и некоторых других бойцов, изъявивших желание развить в себе эти странные навыки. Остальные смотрели на нас с заметной долей скепсиса. Оно и понятно. Куда надежнее было полагаться на проверенные и точные приборы, чем на это таинственное «чутье», работавшее от случая к случаю, да и, как правило, оказывавшееся абсолютно бесполезным.

Просторное помещение подвала погрузилось в кромешную тьму, сквозь ватную пелену которой пробивались лишь тоскливое завывание ветра и редкие переговоры солдат, обменивающихся скупыми фразами о нашем текущем положении. Иногда по черноте перед глазами пробегала рябь, состоявшая из цветных точек. Временами точки собирались в пятна, волнами расходившиеся от центра к краям и исчезавшие где-то за ними. И ничего больше. Никаких проблесков, просветов, намеков… Нас обступала глухая, непробиваемая стена, отгородившая отряд от остального мира.

– Ты тут поспать прилег? – раздался в ушах удивленный голос Ани.

– Что-то вроде того, – я открыл глаза и посмотрел на усаживающуюся рядом девушку. Лицо было прикрыто бронещитком, так что, не зная, кто там внутри, ее можно было принять за еще одного бойца, просто выполняющего свою задачу. Инструмента. Мда. Иронично. Раньше я на дух не переносил генералов за подобный подход. Когда ты сержант и под твоим командованием десять-двенадцать человек, то ты знаешь в лицо каждого и за каждого переживаешь, каждого пытаешься вытащить. А сейчас… Мне самому пришлось этот подход понять, хоть до конца принять так и не получилось. Когда перед тобой стоит цель, от достижения которой зависят десятки тысяч жизней, ты просто не успеваешь думать и переживать за всех. Люди превращаются в инструменты. Инструменты, которые добровольно взяли на себя эту роль. Вот и получается, что, в конечном счете, их намерения и поступки зависят исключительно от их собственного начальства…

– Эй, ты там опять уснул? – девушка откинула с лица бронещиток и недовольно уставилась на меня, – Или снова обкололся стимуляторами и переборщил?

– Не, – я мотнул головой, и поглядел на Шельку, которая уже перепрыгнула на ногу Ани и начала царапать коготками карман с белковыми батончиками, сопровождая это дело возмущенно-просящим писком. Ну да, кто о чем, а зверушка о еде, – Долго меня не было?

– Отключился на десять минут, – кивнула она, открывая карман. Черный меховой комок тут же засунул в него свою растолстевшую лапу, выцепил один белых пакетиков, перехватил его зубами и рванул в угол комнаты, опасаясь, что в последний момент мы отберем «честно пойманную» добычу, – Я уж беспокоиться начала, все ли с тобой в порядке, – Добавила девушка, провожая Шельку взглядом.

– Более-менее. Просто пытался сосредоточиться и подумать, над тем, как нам отсюда выбраться, – я попытался приобнять ее, на мгновение забыв, что через скафандр она все равно ничего не почувствует, – Было тут что-нибудь интересное?

– Ничего особенного, – кивнула Ани, придвигаясь чуть ближе, – Ребята подстрелили еще пару тварей, ну и снег, вроде, начал понемногу стихать. А у тебя как успехи?

– Плохо, – покачал головой я, – Далековато мне до тех светлых голов, которые составляли нам базу данных, дабы по ней что-то конкретное сообразить. Есть только смутное представление общей идеи.

– Выкладывай, – нахмурилась Ани, – Вместе что-нибудь придумаем. Я ведь тоже перелопатила всю эту «энциклопедию» перед тем, как мы сюда вернулись. И не спрашивай зачем, – девушка попыталась сделать серьёзное лицо, но улыбку сдержать так и не смогла, – Я слишком хорошо за этот год ознакомилась с содержимым твоей дурной головы и предполагала, чем вся эта авантюра может закончиться.

– То есть тот план со скафандром и добровольцем у тебя был уже задолго до того, как мы вообще начали высадку?

– Угу, – кивнула Ани, -Я еще хотела туда поставить программу изменяющую голос, но замоталась и забыла. Впрочем, – подмигнула мне девушка, – все равно ведь удалось обвести тебя вокруг пальца. В конце-концов, теперь то ты не отправишь уже нас с Шелькой назад.

Мда. Действительно надо было больше уделять ей внимания. Тогда, быть может, я бы и смог заметить все эти не самые разумные поползновения еще на стадии идеи. Впрочем, сейчас уже поздно об этом жалеть, да и вообще – о другом думать надо.

– В общем, идея у меня такая, – кивнул я, пытаясь отогнать все прочие мысли, – Каждая местная ловушка питается от общего источника, которым является сам расколотый мир. Если потратить энергию в этом самом источнике, то тогда нам, пускай и на время, удастся отключить практически все местные пространственно-временные разломы. А, следовательно, – и наш в том числе. Вот, только, как это сделать – не знаю.

– И тут на помощь приходит моя светлая голова, – хмыкнула Ани, явно довольная собой, – Правда, я предполагаю, что расколотый мир отреагирует не совсем так, как ты думаешь, но нам оно и не принципиально. Главное – этот коридор перестанет работать. Наверное, – неуверенно добавила девушка.

– Выкладывай, – кивнул я, помогая измазавшейся в глазури Шельке забраться ко мне на плечо.

– В общем, смотри, – Ани ненадолго задумалась, пытаясь подобрать нужное слово, – что если этот бесконечный коридор – банальная иллюзия, заставляющая нас ходить по кругу. Что-то вроде виртуальной реальности, которая просто копирует сама себя, каждый раз, как мы переходим границу созданного «уровня».

– Я что-то не совсем тебя понимаю…

– Как бы тебе объяснить, – девушка снова замолчала, что-то перебирая в уме, – Ты в игры хоть когда-нибудь играл?