Насмотрелась мелодрам дешевых, коими весь мир, как пилюлями, пичкают.

Руки от стекла убрала, стряхнула наваждение и отправилась спать женщина,

Всю ночь ей снились бесконечные комнаты, то ли с бабочками, то ли с птичками.

А в это время, другом конце города, в здании, далеко в облака уходящее,

Прильнув к окну, стоял мужчина, в темноту вглядывался,

По щекам его ползли слезы – не голограмма, а скупые, мужские и очень даже настоящие,

И сквозь глаза его глядела душа, в шрамах, суровыми нитками шитая, израненная.

И снова утро – стандартно-запрограммированное, математически рассчитанное.

Туалет. Душ. Тюбик с завтраком. Почистить зубы. Одежда свежая, чистая.

Но Василиса позволила себе дерзость – доселе невиданную —

Содержимое тюбика выплюнула, растрепала волосы и на улицу выскочила.

Снова такси-робот и экраны внутри вместо обычных окон,

Только улицы сегодня другие – ещё больше, чем ранее – безжизненные.

Словно город – и не город совсем – а огромный кокон,

А люди – личинки в нем, влачащие своё существование бессмысленное.

У подъезда «Поднебесья» откуда ни возьмись, появился мальчишка.

В грязных лохмотьях, но с необыкновенно живыми глазами.

– Ни единому слову его не верь! – прокричал он громко и быстро, даже слишком. —

Метеоролог один из тех, кто управляет нашими головами.

Василиса растерялась, хотела спросить, что же всё это значит,

Но не успела, пацан пропал так же стремительно, как и появился.

Зато из здания выбежали двое в штатском: «Куда побежал мальчик?»

Только ни единого слова не смогла им в ответ так и не смогла сказать Василиса.

В этот раз внизу, на удивление, было достаточно людно,

Мужчины в военной форме, женщина в гражданской одежде и даже старушка.

Наша героиня шла, как во сне, к лифту, а вслед ей глядели военные с недоверием, хмуро,

А на полу, у самого лифта, валялась старая, сломанная игрушка.

Только после того, как закрылись двери лифта, Василиса почувствовала облегчение.

Стеклянная птица уносила её всё дальше и дальше от земных неприятностей.

Конец ознакомительного фрагмента.