Одно лишь знаю – ТЫ смиренный Бог

И никому на свете не поверю

Что ТЫ хоть раз кому-то не помог.

В неверье нашем только наши беды,

В холуйстве, бестолковой суете,

В забытом ощущении победы,

В гордыне и душевной пустоте.

Проигрываем время, прожигаем,

Не ценим, не находим, не храним,

И злу безумно двери открываем,

И тащимся по жизни и скрипим.

И очень часто ставши пылью, прахом,

Не можем удержаться на плаву,

Все в одночасье разрывает крахом

Пустив по ветру черную золу.

Каков ты Бог? Когда склонив колени,

Молюсь тебе, отчаявшись в себе,

Снимая кожу загрубевшей лени,

Живешь любовью радостью во мне.

Каков ты Бог? В которого я верю,

Я чувствую и знаю ТЫ живой,

Всю жизнь ищу распахнутые двери

И бьюсь в них лбом, как будто бы слепой.

И чувство есть, что становлюсь ребенком,

Доверчивым, наивным и смешным,

А жизнь проходит рядышком сторонкой,

Но ты в ней остаешься молодым.

Разгадка в том, что Бог, он не стареет,

Он вездесущ, глубок как небеса,

Повсюду рядом в душах наших реет,

И совестью глядят его глаза.

И от того на сердце нет прохлады

Люблю, дышу и остаюсь собой,

И покорив житейские преграды

Я прорастаю верою святой.

Распятого, пробитого гвоздями,

Пришедшего на землю неспроста,

Поправшего неверие веками,

Смотрящего за нами свысока.

Сукровицей запекшейся слезами

На каплях истекающей любви,

Зовущего последними словами,

Нельзя построить счастье на крови.

И никакие беды нас не учат,

Хоть большинство вокруг не дураки,

Но миром правит неподвластный случай,

И тянут лямку жизни чудаки.

Страдающий обрящет и отыщет,

Увидит, удивится и поймет,

Что падаль чаще называют пищей,

А не того, кто болью в нас живет.

Раскаяться

Раскаяться и совесть во вселенной

Растворить, разбавиться,

Стать снова молодым и не состариться,

И от грехов избавиться.

Стать не таким как был, намаяться,

Добро на капельку прибавится.

Быть может, шанс тогда появится,

И жизнь безумно поменяется,

Любовь в надежду переплавится,

А память вечностью останется.

Ложе постоянства

Земную жизнь не выразить в годах,

Она прессует годы в наши чувства,

И по ночам, испытывая страх,

Становится от этого чуть грустно.

В зеркальных отражениях стекло

Бросает на глаза чужие блики,

Но на душе как днем опять светло,

Святые на меня взирают лики.

И этот свет горит большим огнем,

И от него тепло душе и телу,

Мы остаемся каждый при своем,

Поставив во главу святую веру.

Приносим в жертву надоевший хлам,

Избавив и очистив груз мещанства,

Став на колени, заползаем в храм

В свой судный день на ложе постоянства.

В овраг измены катятся, шурша,

Цепляясь за коренья, вырываясь,

Вот также, не раскаявшись, душа

Грешит пред Богом, в девстве притворяясь.

Монах

У алтаря стоял седой монах,

По возрасту похожий на Христа,

Смиривший плотью в пагубных страстях

Свое восчеловеченное Я.

Его глаза узрели глубину,

И он смотрел, не отрывая взор

На ангелов земных, на синеву,

Прикрыв сутаной душ чужих позор.

Срам шевелился безучастно бредя,

Куражась, наслаждаясь в нагише,

Разбрызгивая, извергая семя,

Пытаясь гадить трепетной душе.

Монах молился всем святым на свете,

Безбрачия обет преподнося,

Он перед Богом был одним в ответе,

Поклоны клал, прощение прося.

Война в душе с самим собой любимым,

Желаний и страстей не изменить,

За нас, за всех, молился он родимый,