Но уже на месте, едва приблизившись к указанной оператором двери, сержант обнаружил, что она не заперта, а толкнув её и осветив фонариком коридор, он увидел то, что и привело его в весьма неспокойное состояние – полосу крови, ведущую дальше, скорее всего, в ванную.

– Штаб, приём, это сержант Гройсон. Код 10-38, запрашиваю подкрепление.

– Это штаб, 10-4. Подробности, приём.

– Вижу след крови, признаков выживших или преступника пока не обнаружил. Захожу в квартиру. Пришлите бригаду медиков на всякий случай.

Наступила звенящая от напряжения тишина. Медлить было больше нельзя. Разрезая лучом фонарика темноту, сержант резко переступил порог квартиры, держа пистолет наготове. Локтем он щёлкнул выключателем, и тусклая лампа залила коридор тёплым светом.

– Полиция! Предупреждаю, я вооружён, – стальным голосом предупредил сержант, прижимаясь спиной к ближайшей стене, после чего сразу же одним прыжком влетел в комнату.

Она была пуста, но расслабляться было рано – оставалось последнее помещение, напротив комнаты – дверь была чуть приоткрыта и, поскрипывая в такт оконным створкам, медленно подрагивала от порывов ветра. Именно в неё вел кровавый след, ярко отливающий в свете лампы. За окном блеснул новый разряд витиеватой молнии.

Сержант резким движением распахнул эту дверь и отскочил назад в кухню, опасаясь возможно поджидаюшего его там в засаде, преступника. Но никого не обнаружил. Живого, покрайней мере, как показалось на первый взгляд. Фонариком провёл из-за двери, приоткрывая новые тайны этой проклятой квартиры. На полу небольшой ванной комнаты лежали два тела – их было сложно рассмотреть в тонком лучике фонарика и едва заполняющем небольшой кусочек команты из-за угла свете коридорной лампы. Сержант осторожно проверил все углы ванной, после чего щёлкнул выключателем, который располагался внутри прямо над стиральной машиной у ближней к выходу стены.

– М-да… – сумел выдавить из себя сержант, снимая фуражку и протирая лицо рукой.

С улицы откуда-то издалека уже доносилась сирена скорой помощи, но было ли кому помогать? На полу действительно было два тела – сержант не ошибся. Явно молодые, лет двадцати-двадцати пяти, парень и девушка. Парень прижимал к себе тело девушки, шея которой была в неестественном положении, а холодная синяя кожа имела красные пятна лишь там, где была залита кровью из многочисленных ран по всему телу, отмеченных кровавыми подтёками и лоскутами когда-то белого халата, который был на ней.

– П…п…помо…помогите… – глаза юноши на секунду распахнулись и с надеждой взглянули на сержанта. После чего в следующий же миг его голова безвольно упала на плечо обнимаемого им тела девушки.

Сержант Гройсон потянулся к рации, но помощь была уже близко. Через открытое окно в квартиру доносился всё ближе и ближе приближающийся вой сирен скорой помощи.

Буквально через двадцать минут на место преступления, на ходу поправляя свою кожаную курту и проверяя кобуру с пистолетом, прибыл офицер полиции, старший детектив Рик Роунс. Вытащенный в это проклятое ночное время из своей тёплой постели, слегка помятый – он явно был не совсем доволен происходящим. Но недовольным он был совсем не поэтому.

– У вас тут спецзадание под кодовым названием «заметём все следы»? – спросил он у встретившего его на общей лестничной площадке сержанта Гройсона.

– Никак нет, – спокойно ответил тот, – парень выжил, думаю, преступник уже совершил ошибку.

– Сержант, преступник всегда совершает ошибки, в любом случае, – нужно только отличать те ошибки, которые он хотел совершать от тех, которые являются по-настоящему его упущением.

Они помолчали, наблюдая за бригадой медиков, которая после оказания первой помощи, вывозила на медицинской каталке едва дышащего парня. Детектив взглядом проводил всю эту процессию.

–Как только придёт в себя – сообщите мне. Второе тело пока не трогать, я должен взглянуть на место преступления. И да, через пару часов в больницу заедет эксперт, чтобы снять отпечатки пальцев, в том числе у сотрудников.

После того, как Рик Роунс выслушал короткий доклад сержанта, он заглянул в квартиру через порог. Если какие-то следы преступника и были в коридоре или ванной, они уже все затоптаны. Всё делалось как-то не так – отряд экспертов должен был подъехать с минуты на минуты, но только должен был; судмедкэсперт же докуривал сигарету внизу, ожидая, пока врачи скорой помощи, наконец, покинут помещение в полном составе.

Роунс размышлял над тем, что ожидает его теперь в этом расследовании. Это было непохожее на привычное для их маленького, не слишком привыкшего к маньякам и психопатам городка, совершенно типовое бытовое убийство. Обычно убийства происходили по неосторожности: например, неожиданно мог скончаться неверный муж или неверная жена, а также любовник или любовница в придачу, по пьяной ссоре в совокупности с ревностью. Здесь же сразу чувствовалось, что в этом деле замешано нечто более извращённое, более зловещее. Нападение на молодых людей, весьма жестокое убийство девушки с этим «немереным количеством ран», по словам сержанта. И как же выжил юноша? Если убийца действовал столь наверняка – то почему же произошла эта осечка? Живой очевидец преступления – это неплохой козырь в рукаве следствия, даже если преступник так и задумывал. Но зачем? В чём Роунс был уверен на все сто процентов – на следующий день все газеты, статьи в интернете и выпуски новостей будут пестреть громкими заголовками о новом серийном маньяке в их маленьком городке, а для более сочных статей ему, как назначенному главным детективом по этому делу, стоит ожидать притока множества гостей, желающих узнать подробности из первых рук. «В принципе, за некоторую плату, можно будет дать пару безобидных интервью, кроме официальных заявлений, разумеется… – подумал детектив, потирая пальцами виски, – не слишком профессионально конечно, но… но, что поделать».