Четыре минуты у начальницы ушло на его запугивание, типа «да кто ты такой, тля конвойная». Лёнчик, улыбаясь, ждал продолжения. Ещё пять минут паспортная дама отрицала свою причастности к должностному преступлению и семь минут всхлипывала, вытирала глаза платочком и с жаловалась на жизнь.

На последнем этапе «спектакля» Лёнчик встал, подошел ближе к женщине, уверенно выдвинул средний ящик стола и положил в него пятьсот долларов.

– Ей по паспорту должно быть от двадцати пяти до тридцати лет. Место рождения и прописки значения не имеют. Оформление происходило, скорее всего, в этом году. О нашем разговоре никому знать не надо.

– Не надо? – Начальница вынула из косметички специальную ультрафиолетовую лампу, осмотрела «взятку» и твердо взглянула на Лёнчика. – Записывайте. Женщина была только одна. Анна Аркадьевна Арцибашева. Номер паспорта…

Я вела машину, рядом сидела Анна. Ребята на заднем сиденье играли в карты. Выигрывал, как всегда, Толик.

Впервые в жизни я оказалась так далеко от родного дома и бросила на произвол судьбы любимый магазин и еще более любимого сына Данилу. Но отпустить в Якутию ребят одних – это было выше моих сил, особенно Кирилла, я ревновала его все больше с каждым днем.

Дальняя дорога завораживает. Теплый ветер в опущенное окно, запах свободного пространства. Внутри меня, ровно посередине туловища, где-то между душой и животом дрожало предощущение скорого возвращения.

Если все случится, как я рассчитала, то наконец-то мы с Толиком сможем выкупить часть хозяйственного магазина, в котором работаем четвертый год.

Я по ночам просыпаюсь от счастья, когда мне снится моя мечта – я вхожу в собственный магазин. Снятся даже запахи свежеспиленных досок, темного машинного масла, мебельного клея, хорошего линолеума, ламината и всего остального… А оставшиеся деньги я вложу в соседний туристический кемпинг, мы с Толиком высчитали, что деньги вернутся через год.

Сегодняшние владелицы хозяйственного магазина отдел стройматериалов не любят, им больше нравятся идиотские сувениры и красивенькая посуда. Они ничего не понимают в торговле.

На Селигере, где идет постоянное строительство и ремонт дачных домов и гостиниц, стройматериалы – самый востребованный товар, а все остальное «сопроводительные аксессуары». Предложила им закупить скамейки на кованной ажурной основе и фонари к ним, но «курицы» меня не услышали, а закупили хрустальных вазочек и салатниц, прибыль с которых мизерная, а на складе примерно таких же штук пятьдесят. То есть деньги «провисли».

Нине Юлиановне в возрасте «вот и пенсия стала привычной», и ее «дочурке» сорока лет, магазин достался неожиданно, по наследству, от бывшего мужа и, соответственно, отцу дочери. Они и не рассчитывали, ни на что, проклянув Василия Спиридоновича лет двадцать назад, когда он ушел из семьи, где его не особенно ценили и называли «торгашом».

Ещё одиннадцать магазинов достались его новой жене и детям, палатка на трассе Тверь-Осташков – племяннику. Прекрасный человек Василий Спиридонович, так многому меня научивший, вложил в сеть строительных магазинов не только опыт работы в торговле, но и душу. Но весной моего бывшего хозяина не стало.

Две курицы, мать и дочь, всю жизнь просидевшие за спиной делового человека, решили, что достаточно понимают в торговле. Дуры набитые. Спиридоныч посмеялся над ними, предоставив возможность зарабатывать самим и понять, что ничего в этой жизни с неба не падает, а если и упало, то может либо помочь воспарить, либо раздавит.

Хорошо – я человек честный и даже прибыль им какую-то приношу, несмотря на их стремление загубить бизнес.

Но если совсем уж откровенно, за весну и лето мы с Толиком заработали столько денег, что впору открывать собственное дело. Только мы посчитали и решили, что искать новое место, вкладываться в строительство магазина и в рекламу стоит больших денег. А еще автомобильная стоянка, второй разъездной автомобиль, надстройка разгрузочного пандуса…

Дешевле выкупить магазин с наработанной клиентурой.

В мае я послала Толяна к «курицам» для переговоров. Сама не решилась, боялась, что сорвусь, расскажу, какие они, мягко говоря, растяпы и столько упускают прибыли. Бабы-дуры заломили за магазин цену бензозаправки. Ладно, думаю, время пройдет, аппетиты снизятся. «Нельзя заниматься торговлей, не любя и не понимая ее, она обязательно отомстит» – это Василий Спиридонович сказал с самого начала нашей совместной работы, и я с ним согласна.

Я, Толик и Кирилл написали коллективное заявление об отпуске на июнь и июль, и отдали ключи от магазина и склада «хозяйкам».

Через две недели сорокалетняя «дочка» как бы нечаянно два раза прошлась мимо нашего дома. А у нас шашлыки на шампурах, вино сухое бордовой рекой, салат в тазике, музыка из окон. Данька носится по участку и просит взять его на экскурсию в Якутию, короче, семейная идиллия.

На второй день она и мамаша зашли к нам в дом напрямую. Жаловались, не стесняясь. Оказывается, продавцы, которых они наняли на время нашего отпуска, больше курили, чем работали. На покупателей внимания обращали мало, к тому же у них спёрли бензопилу, и продавцы, узнав, сколько им за неё придётся отстегнуть из зарплаты, смотрели на «хозяек» с выражением крыс, бегущих с корабля.