«Вау…»

— Где-то через полгода-год брат заберет меня в Германию, он сейчас будет делать мне визу и искать каким-то образом ходы-выходы, чтобы я смог остаться с ним там.

Он оделся, одел-обул меня, и мы пошли к отелю.

— Я тебя провожу, но если рейс перенесут, позвони мне, я приду к тебе в аэропорт. Хорошо?

Я вошла в зал ожиданий аэропорта с чемоданами и увидела моего жениха. Он стоял и улыбался. Мне никогда не было так тяжело, больно и плохо…

Я видела это во сне: Артур лежал животом вниз на кровати возле меня, подмяв под лицо подушку, его лицо было повернуто ко мне, глаза закрыты. Он спал. Я сидела рядом и смотрела на него. Мне хотелось дотронуться до него, но я не решалась. Я думала, что он поймет, что я к нему испытываю, если в этот момент проснется. Я сидела и смотрела на него, боясь, что он подумает, что я излишнее навязываюсь. Мне хотелось от него всего, что он мог бы мне предложить, но уже два года я не решалась этого сделать.

Я проснулась от резкого холода, от мокрого пота, от открытой форточки в чужой квартире. Рядом был чужой мужчина. Он лежал, подобрав подушку под голову. Его торс был обнажен, голова повернута в другую сторону. Он спал. Я аккуратно выдернула одеяло из-под него, завернулась. Было начало нового дня, сон ушел. Я пошла на кухню, заварила чай и закурила сигарету, не включая свет. Мне было страшно возвращаться в комнату и ждать, пока голова мужчины повернется ко мне, и я увижу, что это не тот, кого я видела во сне. Я сидела, нервно затягиваясь. Мои мысли гуляли, я не хотела возвращаться в комнату, не хотела испытывать холод открытой форточки, не хотела смотреть в глаза реальности, не хотела ждать утра, момента, когда я увижу выражение любимого лица Артура, как обычно, на работе, я хотела находиться рядом с ним сейчас, потом и до этого. Мне стало жарко, и я сбросила одеяло, пропитанное чужим запахом.

Я уже два года ждала проявления чувств со стороны любимого мужчины, мужчины, который сводил меня с ума. Из-за которого я обрезала свои волосы, обнажила свою душу, отравила свой ум. Я ненормальная. «Это невозможно», — говорили знакомые. Я обжигала себя мыслями о человеке, который за два года знакомства не проявил никакого интереса ко мне, но мне не нужен был другой. Мужчина, который лежал в комнате, возможно, что-то испытывал ко мне. Но он не знал, что я давно люблю…

Каждый раз, когда я приходила на работу и видела в ICQ, что Артур тоже на месте, у меня екало сердце, мне хотелось сказать ему, что я его люблю. Что я жду от него чего-то, каких-то действий, что я надеюсь, что, наконец, настал момент, когда он обратит на меня свой взор, но все, чем ограничивалось наше общение, была работа или легкое дружеское кокетство. Когда я видела его, мне хотелось обнять его и ощутить запах его волос. Я мучила себя, я мучилась и мучила мужчину, который проснется этим утром рядом со мной. Все, что меня сдерживало, называлось страхом разочарования, страхом невзаимности. Да, я пыталась выбросить его из головы, поверьте, но это ни к чему не приводило. До этого я тоже просыпалась в холодном поту и понимала, что рядом просто очередной неудачник. Иногда я просыпалась и видела, что рядом никого нет, — это было легче, чем с кем-то.

Я курила сигареты, такие же, как курил Артур, я увлекалась тем же, что Артур, я говорила с ним о том, что он любил. Я могла сделать ему комплимент, что он настоящий мужчина, я могла засмеяться над его оплошностью и сказать, что я его обожаю, но я воспринимала это так, как я говорила, а он воспринимал это как сарказм. Возможно. Не знаю. Я верила, что когда-нибудь это должно случиться, но, честно говоря, боялась этого. Один раз я его попросила кое-что сделать по работе, он не ответил, тогда я написала: «Интересно, ты когда-нибудь обратишь на меня внимание?» Возможно, он счел это за неграмотно сформулированное предложение, возможно, но я имела в виду то, что сказала. Когда-то я ему сказала, что мы (наш отдел) любим его. Он сказал, что тоже нас любит. Но в действительности я имела в виду, что я люблю его!

Иногда в местах нашего пересечения я могла увидеть, ощутить его взгляд на себе. Или я придумала себе это. Он мог поддаться брошенному мной вызову, но этим и ограничивалось. На корпоративной вечеринке он не спускал с меня глаз, когда я одна гуляла возле озера и наслаждалась солнцем, отражавшимся в воде…

Я боялась написать ему «я тебя люблю» или «я тебя хочу», или «не хочешь выпить чашечку кофе вечером?». Меня что-то сковывало. Он должен сделать это первым… возможно. Но он этого не делал.

Я вернулась в комнату, в которой лежал человек, который был моим начальником…

Я надела пальто на обнаженное тело и вышла под дождь. Было темно, холодно и сыро, но я бродила под дождем и не замечала этого холода. Я думала о сне. Сон, переплетаясь с реальностью, уводил меня от дома, ненавистной квартиры.

Была глубокая ночь.

Мой начальник кричал на меня вчера, а сейчас он, наверно, спокойно спит. Да приснится ему МОЙ Артур! Я ненавижу его — начальника.

Он был полной противоположностью того человека, которого я любила, которого я хотела и ждала уже два года. Артур был необузданным, этот же был тираном. Тот звонил мне днем по рабочим вопросам и кокетливо смеялся в трубку, этот звонил и требовал отчетности.

Больше всего на этом свете я хотела увидеть Артура сейчас. Я шла, и время шло, а Артур все не появлялся. Я остановила проезжавшую мимо машину и села, только потом я сообразила, куда еду…

Я подошла к машине моего начальника и ударила куском лежащего рядом кирпича о лобовое стекло. Взвыла сигнализация. Мне хотелось, чтобы все узнали о моем горе, чтобы все проснулись, но никто так и не включил свет и не подошел к окну. Город умер до утра. Я плакала, я растирала каплями дождя свою вчерашнюю косметику. Я достала сигареты дрожащими мокрыми руками, они выпали у меня из пачки и промокли под дождем. Нашла в кармане мобильный телефон и написала сообщение: «Артур, пожалуйста, приди сюда. Мне очень плохо». — «Куда?» — Я написала, куда.