Начальник воскликнул:

– Эта чушь! Ведьмы не существует!

– РАЗВЕ? А Я СЧИТАЮ НАОБОРОТ.

Тут свет подошел к Эмме, при этом растолкав начальника и его зама по разным углам. Затем, будто лаская, свет исцелил ее раны, и ее лицо засеяло необъяснимым светлым и теплым светом. Ее душа словно вспорхнула, с зада у нее появились крылья, и казалось, что она могла летать. Она обратилась к свету.

– Что ты хочешь?

– Я, ЧТОБЫ ТЫ ПОШЛА СО МНОЙ.

– Куда?

– ТУДА КУДА ТЫ ОБРЕТЕШЬ СЧАСТЬЕ, ТУДА ГДЕ ВСЕ НЕВЗГОДЫ ЗАБУДУТСЯ, И ТЫ ОБРЕТЕШЬ ГАРМОНИЮ С САМОЙ СОБОЙ.

– А как же мое дитя?

– ВОЗЬМИ ЕГО С СОБОЙ. ПОВЕРЬ, ЕМУ ТУТ НЕ МЕСТО.

– А мои родители? Как же они?

– ВСЕ ЗАСЛУЖИЛИ ТО, ЧТО ИМ ВОЗДАСТСЯ.

– Я не понимаю.

– ОНИ ОСТАНУТСЯ. – ГОЛОС СДЕЛАЛ ПАУЗУ. – РЕШАЙ.

Тут начальник бросился в свет, и воскликнул:

– Не отдам, мое!

Но свет оттолкнул начальника в сторону, и предупредил.

– НЕ НАДО, ЕЙ РЕШАТЬ.

Эмма посмотрела на людей в форме, затем на свет и затем протянула свету руки, и сказала:

– Я готова.

Начальник и Зверев видели, как душа покинула тело Эммы. Она устремилась вдаль, к свету, куда иным дорога заказана.

– Вот. – говорил начальник. – знаешь почему нас обошли стороной?

– Почему?

– Работаем плохо. – злился начальник. – вот почему. – он сделал паузу. – а где эта, как ее Прасковья? С ней можно заняться?

Зверев ответил:

– Почему бы и нет?

Придя в дом где жила Прасковья со своей семьей, они застали ее сидящей у кроватки ребенка. Она плакала. Ее горю не было покоя. Перед ней в кроватке лежало мертвое дитя. Только что умерев, оно не успела еще окоченеть. Живой младенец, больше, нечего сказать.

Увидев начальника и Зверева, она остервенела. В ее глазах можно было прочесть ненависть и презрение к этим двое субъектом. Она смотрела в их лица, и в ее взгляде можно было прочесть слова отчаяние.

– «НУ ЧТО, ДОБИЛИСЬ СВОЕГО?»

Тут начальник сказал:

– Гражданка Руких Вы арестованы.

Эта история произошла со мной в две тысячи двенадцатом году. Это было так. Я узнал от знакомых, что можно было сняться в одной из передач, и не только увидеть себя по телевизору, но и заработать деньги. Я не буду говорить, где я снимался, потому что эта история могла произойти в любом другом месте, и там же могло произойти то же самое что произошло со мной. Итак, я позвонил по одному из номеров которые мне дали мои друзья, и мне сказали, что я могу прийти. Когда я пришел на как мне казалось студию, я попал в старинный дом, один из этажей которых арендовали люди из киностудии. Я написал анкету, и снялся для проб. Затем меня отвели к режиссеру, но тот сказал, что я не подхожу по типажу. Мне сказали, чтобы я позвонил через одну неделю, возможно, что ни будь появиться. Что я и сделал. Но вместо того чтобы предложить мне роль, они сказали, что потеряли мое видео, и что я если хочу получить роль приехать и званого сняться для проб, что я и сделал. Когда я переснялся, мне дали роль, и я пошел к режиссеру. Эта была молодая девушка блондинка. У нее были светлые глаза, и прямое лицо. Она дала мне время выучить текст, и пробежав со мной по тексту сказала, что до пятницы я должен его выучить. Я пришел в пятницу уже с готовым выученным текстом, и снова пробежав его вместе с девочкой-режиссером, она сказала мне, что я этот текст не играю, а говорю на память. Итак же сказала, что если я его только скажу на память, то лучше мне туда не ходить, на утверждение. Дело в том, я должен пояснить, что я за свою жизнь ни разу не играл. А тут волнуюсь и эта у меня как говорится примера. Когда я зашел в комнату, где сидел главный режиссер, чтобы окончательно выбрать артистов для съемки, я понравился всем, и мне отдали роль. Затем, девочка режиссер мне сказала, что они ей сказали, чтобы она немного позанималась со мной, что она и сделала. Затем я подписал контракт. В контракте была проставлена самая большая сумма, четыре тысячи рублей. Я помню, что она тогда мне сказала, что у меня два эпизода, эпизод в коридоре и эпизод в зале судебного заседание. И за все это они мне уплатят четыре тысячи рублей. Я подписал контракт. Ах! Лучше б этого контракта и вовсе не было. Я потом пожалел об этом.

Я помню в понедельник на следующей недели она мне позвонила и сказала. Я не помню дословно что она мне сказала, но этот разговор был примерно таковым.

ДЕВАЧКА-РЕЖИССЕР: – Мне режиссер устроил взбучку из-за того, что я Вам заплатила четыре тысячи рублей. «Это слишком много. – я сказала режиссеру. – у него два эпизода».

ГЛАВНЫЙ РЕЖИССЕР: – И что? Мы платим за такую роль гораздо меньше чем в контракте.

Я не помню весь разговор что она мне по телефону сказала дословно. Я помню только его конец.

ГЛАВНЫЙ РЕЖИССЕР: – У нас за большие роли получают меньше чем Вы заплатили ему. Мы конечно уплатим, но тебе выговор.

ДЕВАЧКА-РЕЖИССЕР: – Вот так он мне сказал. Я Вам направила на Ваш E-Mail: отредактированный вариант текста. Съемки в среду.

У меня уже не было никакого настроение общаться с этой личностью. Я помню тогда подумал, что я попал под раздачу. Кому какое дело сколько заплатили? Заплатили же? Контракт подписан, а это что? Мы актеры народ обидчивый и ранимый. Пусть на нее режиссер спустил всех собак, а отыгрываться зачем на других? Тем более эти другие актеры-любители или профессиональные актеры. Какая разница. Она сообщила мне место и время съемок и звонок оборвался.

Да? что за народ эти киношники? Платить не хотят, живут нищенски? А хотят показать из себя знаменитостей.

Итак, продолжим. Без всякого на то настроение я пришел в один санаторий где проходили съемки. Там костюмеры одели меня, и мы пошли на съемку. Первый эпизод был в своеобразном коридоре. Мы сняли ее с пятого дубля. Оператор выбирал ракурс, и съемка затянулась. Мы менялись местами с другими актерами. Я помню, как один дубль запорол звукооператор, что держал в руке микрофон. Я по сценарию поднимался по лестнице, и звукооператор так близко держал этот микрофон от лестницы, что мне пришлось чтобы пройти, нагнуться и пройти под ним. Теперь зал судебного заседание. Я вошел в зал, когда подошла моя роль. Я не знаю, как я играл, но у меня не было вообще никакого желание играть. После того разговора, где меня оговорили за мои же деньги, я ждал когда все это закончится. Честно говоря, я не пошел на съемку после такого оскорбление и унижение. Но я подписал контракт, а там было четко прописано. Что за неисполнение контракта и срыв съемок, штраф шестьдесят тысяч рублей. Вот и пришлось сняться.

После съемок я заболел. Наверное, та одежда которую дала мне костюмер была просто не постирана, и ее до меня одевал человек больной. Я провалялся дома с гриппом две недели, затем выздоровел.

Да! Это что-то? Сняться, проездить около четырех тысяч рублей, и заработать столько же? И при этом чтобы тебя оговорили? Это может быть только в России. Только здесь и нигде в другой стране. Там за кордоном, в Голливуде, режиссеры себе этого вряд ли позволили. Они платят с радостью актером, лишь бы они снялись в их фильмах. А здесь? Россия есть Россия.