Принес напиток не из магазина

Ерема, трезвости былой отбросив спесь.

И если сало и горбушку хлеба,

Селедку выложили на газетный лист,

Знать, подошло тут время для обеда

И аппетит не портит скандалист.

Суровый «бульк!» задал весь тон банкету,

Хоть заедали салом и лучком,

Все ж оказались вскоре так согреты,

Как на бахче – арбузы с кабачком!

Глава шестая

Но вето и табу все ж существуют

На то, что не прибавит ритм делам:

Сивухи запах если вдруг почуют,

То повод строгим будет тут словам!

У бригадира нюх на все такое.

Едва застолье собрало друзей

Он на пороге: – Что, опять в запое?

Я вам устрою форменных чертей!

Суровый слог начальству адекватен.

Мораль читать – по должности его!

И если нарушитель не контактен,

Достанет все ж, как острое сверло!

Фома условности все эти понимает

И у Еремы опыт есть большой:

Он бригадиру тоже наливает

В стакан с «надстройкою», как будто тот родной!

Обмяк товарищ. Ценит уважение.

Поднял стакан в мозолистой руке,

Не ведая, что будет продолжение

Тем шуткам, что гуляют в их селе…

Глава седьмая

Пятнадцать граней – карма стеклодува.

Придумал Мухиной и опыт, и талант:

Был символом Советского Союза

Сияет с водкою, как сущий бриллиант!

У бригадира слюньки вожделенья:

Он залпом подношение вкусил

И тут в глазах сверкнуло исступление,

От гнева, что напиток породил.

– Одна вода! – он произнес с разрядкой.

– За эти шуточки готов побить тут всех!

– А что желал, чаек, небось, внакладку?

Приятелей уж раздирает смех.

Но помирились с тем же все стаканом:

Иной бутылкой жажду утолив.

Ее достал Ерема из кармана

И булькал даже не аперитив…

Глава восьмая

Уже втроем изладили беседу

О розыгрышах дома и в гостях.

Пора заканчиваться, кажется, обеду,

Но утонули, словно в новостях…

О выборе правительства не стали

Они свое суждение иметь,

Ведь, научил еще товарищ Сталин –

Кому по чину духовая медь!

А кто излишек почестей и славы

Надумал схапать из народных рук,

То ждал и срок на Колыме немалый,

И для допросов, вбитый в стенку крюк!

Зато начальство не такого ранга

Позволено, порою, обсудить.

С итогом, что горошина по танку,

Но демократии отчетлива все ж нить!

С учетом этого житейского испуга

В колхозной мастерской продолжен спор.

Пошли бы с кулаками друг на друга,

Но крик собрал бы весь машинный двор.

Глава девятая

Сошлись на том, что главный по округе –

Их председатель – строгий моралист!

Он не потерпит и худой подпруги,

А уж тем более – кто на руку не чист!

Другая тема вынырнула тут же

Как продолжение: – Кто в хохмах впереди?

Ума не нужно – грязью брызнуть с лужи,

Не то, что шуткой ловко провести…

– Слабо на председателя наехать?! –

У бригадира мысли о большом.

– Тут бы случилось столько, братцы, смеха,

Что вмиг окажетесь под крепким колпаком!

Или, слабо с таким связаться типом?

Вас с бригадиром только повезло…

Не скажем, что случилось то со скрипом:

Две пары глаз уперлись все ж в него.

– Вот вызову на место прегрешения,

Чтоб наказал за пьянство лично он!

И тут же бригадир, без промедления,

Свой из кармана вынул телефон.

И заявил, от смелости пьянея:

– Товарищ, председатель, пьянка тут.

И чем приедете для выводов быстрее,

Тем больше фактов люди донесут!

Расскажут, как в рабочем помещении

Устроили распивочный кабак.

А я Вам приготовлю обвинение:

Кто был? Что пил? И даже как?

Победно оглядев друзей притихших,

Свой перегар закушал огурцом.

Разглядывал колхозников – как «бывших».

Сам был при этом ладным молодцом.