– Не подумал… – пробормотал Саня. – Во многом ты прав. Сомневаюсь, что отберут, но вот делится попросят. Попытаться отобрать – объявить войну. А воевать, как они уже поняли, мы умеем.

– Реализация пойдёт через Светлый, – сказал я, подумав. – В открытую процент брать они вряд ли рискнут. Возьмут его на разнице стоимости златия. Нам будет нужна связь с центром материка. Узнаем актуальную цену на златий и после будем договариваться со Светлым о его поставках. Это уже не рыба, молоко, мясо. Деньги серьёзные. Слишком серьёзные…

К посёлку Заксенхаузен мы приехали в пол одиннадцатого. Небо затянуло тучами и совсем скоро стемнеет. Дождя пока нет, но это пока. В посёлке все по-прежнему. Только столбов в промзоне добавилось.

Боков Андрюха топит баню. Нагрянули к нему и с ходу сунули в руки найденный мной булыжник, не забыв обмотать его тряпкой.

– Это что? – удивился он, стоя в воротах и взвешивая каменюгу в одной руку. – Килограмм на сорок тянет. Зачем он мне?

– Где пропадал и какого фига ты нас в Светлый отправил? – спросил я и начал подталкивать Бокова в сторону беседки. – Мы, кстати, не на долго. Скоро стемнеет, а я дома с раннего утра не был.

– А как иначе тебя в Светлый отправишь? – вопросом ответил Андрюха. – Вы же трусливые у меня. С Саввой я созванивался несколько часов назад, и он сказал, что всё прошло в лучшем виде. Зачем возмущаетесь?

Мы зашли в беседку, и Андрюха аккуратно положил булыжник на стол. Я щелкнул выключателем и стало светло. Вокруг энергосберегающей лампочки тут же начали крутиться вездесущие летающие насекомые.

– Хрен с ним, со Светлым, – сказал Саня. – Ты лучше тряпку разверни и скажи нам, что думаешь.

Андрюха развернул тряпку и уставился на булыжник. Удачно он его положил, златием вверх. От света лампочки драгоценный металл этого мира начал красиво переливаться. Андрюха, хмыкнув, сел и принялся задумчиво почёсывать подбородок.

– Где взяли? – спросил он, потратив на раздумья секунд пять.

– Где взяли, там ещё дополна, – с улыбкой ответил Саня. – Я, правда, там не был. Никита его нашёл.

– Насколько его там много? – повернувшись ко мне, спросил Андрюха.

Я пожал плечами:

– Достаточно. Осматривал минимум двадцать аналогичных этому каменюг. По количеству златия не скажу. В каких-то его много, а в каких-то вообще нет. Не спец я в этом. Есть маленькие камушки, а есть большие. Целый ручей подземный.

– Кому-нибудь кроме меня говорили? – спросил Андрюха и заметно напрягся.

– Нет, – в голос ответили мы.

Андрюха облегчённо выдохнул. Еще раз взглянув на булыжник, сказал:

– Никому ничего не говорите. Завтра поедем туда и всё осмотрим. Модест говорил, что вы к Мёртвому лесу мотались. Там нашли?

Мы кивнули. Саня уточнил:

– Сто семь километров до того места от выезда из посёлка получается. Мы там всё замаскировали, если что.

– Молодцы, – тихо похвалил нас Андрюха и встав, замотал булыжник обратно в ткань. Показав на него, спросил: – У меня оставите или заберёте? Баню топлю и уже почти готова. Есть помыться желание?

Булыжник мы оставили Андрюхе. Надоело с ним таскаться. От бани не отказались. Хотели сполоснуться по-быстрому, но не получилось. Пришлось отметить находку шашлычком и местным вином. Домой Саня меня повёз во втором часу ночи.

Кейли начала принюхиваться, как только я открыл дверь. Уперев руки в боки, строго спросила:

– Ты пил и жарил мясо?

Выпили мы не много и опьянением даже не пахнет. Вином мясо запивали для вкуса. Опьянения нет, а вот запах, видимо, имеется. Улыбнувшись, я ответил:

– Вино не пил. Меня им облили. Мясо не ел. В меня им кидали.

– Ты должен соблюдать диету, Ник! – строго заявила Кейли.

Лучшая защита – это нападение. Я пошёл во встречную атаку:

– Ты должна учить русский язык, но не учишь. Ходила к Ольге на обучение? Не ходила. Почему не ходила? К подружке бегала? Прав? Прав!

Кейли втянула меня в дом, закрыла дверь, молча обошла по дуге и направилась в спальню. Вот и славно. Мне только этого и надо. Посплю на диване.

За время знакомства с Кейли наши отношения так и не дошли до секса. Мы спим вместе, обнимаемся и целуемся. На этом всё. Я не лезу. Она, вроде, не против секса. Причину своего промедления я пока не понял. На здоровье ссылаться грех. Считаю себя полностью здоровым. Убедился в этом, лазая по пещере. И почему, спрашивается, медлю? Нет, не могу ответить на этот вопрос…