– Какие вы мне вещи приносили?
– набросилась на него Паша.
– Когда, позвольте вас спросить?

– Вещи... Пустое это - вещи!
– проговорил Колпаков и встряхнул головой.
– Боже мой! Она перед тобой плакала, унижалась...

– Я вас спрашиваю: какие вы мне вещи приносили?
– крикнула Паша.

– Боже мой, она, порядочная, гордая, чистая... даже на колени хотела стать перед... перед этой девкой! И я довел ее до этого! Я допустил!

Он схватил себя за голову и простонал:

– Нет, я никогда не прощу себе этого! Не прощу! Отойди от меня прочь... дрянь!
– крикнул он с отвращением, пятясь от Паши и отстраняя ее от себя дрожащими руками.
– Она хотела стать на колени и... перед кем? Перед тобой! О, боже мой!

Он быстро оделся и, брезгливо сторонясь Паши, направился к двери и вышел.

Паша легла и стала громко плакать. Ей уже было жаль своих вещей, которые она сгоряча отдала, и было обидно. Она вспомнила, как три года назад ее ни за что, ни про что побил один купец, и еще громче заплакала.