Что же все-таки было странного в мамином ярком румянце? И в том, что каждые десять секунд она притрагивалась к волосам? Заинтригованная, Таня вскоре обнаружила, что между мамой и Сашей происходило нечто. Мама избегала смотреть на Сашу, предугадывала его поворот к ней и заранее отворачивалась. Саша же действовал умнее. И потому не избегал, не отворачивался, подкладывал салат и подливал шампанское, то есть вел себя естественно. Тане, тем не менее, было очевидно его напряженное по отношению к маме внимание. А вот Лизу Саша просто не замечал. Несмотря на то, что она выкаблучивалась и призывно разевала рот, как делала всегда в присутствии владельца дорогого автомобиля.

Когда первая степень насыщения была достигнута, гости завели беседу. Саша разглагольствовал больше всех, заполняя пространство мощным голосом. Перебив предыдущего оратора, он начал рассказывать, как разобрался недавно с невежливой продавщицей. И завершил свою тираду так:

– Нужно изменять эту страну. По чуть-чуть, своими силами. Не прятаться за иронию… – Здесь он посмотрел на Сергея, который стал иронично ковырять вилкой в салате. – …а вызвать менеджера и уволить продавца, который тебе нахамил. Воспитывать людей по одному.

Возникла пауза, в течение которой все, надо думать, оценивали грандиозность Сашиного замысла. И тут мама сказала:

– Таня тоже воспитывает. Она не ездит на частниках, которые караулят.

Все взоры обратились на Таню, и она готова была удавиться. Но озвучить позицию было необходимо, поскольку все ждали от нее объяснений.

Таня прокашлялась. И начала говорить, глядя сначала в тарелку, а потом на противоположную стену:

– Я всегда или вызываю такси через приложение, или – в самом крайнем случае – ловлю машину, которая проезжает мимо. А тем, кто стоит у выхода из метро и караулит клиентов, я принципиально не даю на себе заработать. Они всегда просят больше. Кроме того, они развязные и наглые. Когда я отказываюсь от их услуг, они начинают хамить. Пугают меня, что они-то проверенные, их все знают, а если я буду ловить кого попало, то меня не сегодня-завтра убьют.

– Да ты что? Вот гады, – возмутилась Зоя.

А Саша одобрил:

– Молодец! Пусть это будет твоим маленьким личным проектом.

Таня не нуждалась в его одобрении. Саша не слишком ей нравился, потому как был очень шумным, чересчур активным и ни в чем никогда не видел проблемы. Таня подозревала, что не от большого ума. К тому же он принес папе коньяк в пакете Beautiful Lady невообразимо уродливого, грязно-бирюзового цвета. При виде его у Тани возникла догадка: производители целлофановых мешков намерены истребить человечество. Это был второй тип пакетов, после «Марианны», который она ненавидела больше всего.

Таня в негодовании.

Дурак! В каждой бочке затычка!

Она по-прежнему старалась следить за тем, что происходило между Сашей и мамой. Но вскоре ей в этом начинании стала мешать сестра. Она подолгу смотрела на Таню: то задумчиво, не моргая, то насмешливо, прищурив глаза и прикрыв их длинными ресницами. Скорее всего, она решила, что Таня имеет на Сашу виды. Тот факт, что он женат, ее, разумеется, не смущал.

В один из особенно долгих взглядов сестры Таня поняла, что проигрывает ей ментальную схватку. Но тут у Лизы запиликал мобильник. Она поднесла его к уху эффектным движением и стала говорить в него томным и низким голосом.

Говорила она так громко, словно никого вокруг не было, оглушительно хохотала и даже не подумала отойти. Беседа за столом прекратилась, и Лиза разговаривала в одиночестве. Это было увлекательное представление, но только для непосвященных – для тех, кто еще не успел выучить наизусть все ее приемчики: изысканные жесты, богатую мимику и виртуозное владение голосом. Мама, тем не менее, всегда любовалась Лизой и сейчас тоже смотрела на нее с обожанием.

– Да ты че?! Ха-га-а-га-а!.. А он?! Да ну!.. Так ты б его сразу послала на три буквы… Дарлинг, ну ты же в курсе, что мужчину так не удержишь…

Сидящие за столом хлопают глазами и смотрят друг на друга неопределенно.

Хоть кто-нибудь здесь понимает, что такое поведение неподобающе?! Таня уже решила, что начинает сходить с ума. В эту секунду встал Макс с непроницаемым видом и отправился вон из комнаты; по пути он ловко избавил Лизу от телефона и отвесил ей небольшую, но очень обидную оплеуху. Она бросилась за ним с визгом, и было слышно, как где-то в недрах квартиры завязалась драка. Мама сумела усидеть на месте в течение секунды, а затем ринулась вслед за ними.

Вернулась она расстроенной. Почему-то надела очки. Когда мама надевала очки, она становилась похожей на испуганную стрекозу или бабочку. Ее круглые голубые глаза становились огромными, непонимающими. У Тани вдруг екнуло от жалости сердце. Она вцепилась руками в стул и стала считать про себя до ста, чтобы не расплакаться… Когда ее отпустило, происшествие было гостями забыто. Сергей только что рассказал о фильме про теракты во Франции, и разговор перешел к обсуждению исламского экстремизма.