После этих слов девочка как ни в чем не бывало принялась доедать свою часть десерта, а Джек с раскрытыми от удивления глазами наблюдал за каждым ее движением.

«То есть, она согласилась, но дала мне шанс передумать. Неплохо, очень даже неплохо. Пожалуй, оставим на потом сопливые откровения и переживания».

– Знаешь, – Рэйчел быстро дожевала и участливо улыбнулась парню, – ты можешь попробовать кое-что. Да, это великолепная идея!

Последняя фраза была произнесена слишком уж громко, и теперь два соседних столика с любопытством замолкли и обернулись в их сторону. Робертсон поспешила исправиться и понизила голос, все еще восторженно повторяя:

– Просто замечательно! Если ты не можешь рассказать о своих проблемах, так напиши! Заведи свой личный дневник и записывай все, что вздумается.

Дауни протестующее замычал и покачал головой:

– Ты хочешь присоединить меня к армии маленьких девочек, клеющих бабочек и милых щенят в свои разрисованные каракулями тетрадки? Глупости, взрослые люди не решают так свои проблемы. Они беседуют с друзьями за кружкой хорошего пива в баре, ходят на приемы к психотерапевту…

– Тогда почему ты просишь моей помощи? – Рэй удивленно уставилась на Джека, и, видя, что ответ дается ему крайне тяжело, добавила: – Почему не идешь к своим друзьям?

Дауни усмехнулся, представив на мгновение, как он сидит перед Кэти, в то время как та наносит тысячный слой пудры на накрашенное лицо, и слезно рассказывает о своих проблемах. Или как Роджер увлеченно играет в компьютер и краем уха слушает причитания друга, изредка и почти всегда наугад поддакивая и со всем соглашаясь.

– Хорошо, я тебя понял. Что мне нужно сделать? Чертить закорючки в блокнотах и приносить их тебе?

– Нет, что ты. Все куда проще. Во-первых, не обязательно доверять кому-то свои записи – важен сам факт того, что ты пересилил себя и высказался, пусть всего лишь на бумаге. Если появится такое желание, ты можешь показать мне, но этого не случится, верно? Во-вторых, не относись к этому, как к заданию или пытке, а преврати в ежедневное правило. Если будет сложно что-то написать, можешь пожаловаться на ужасную Рэйчел, которая жестоким образом заставляет тебя вести этот глупый и бесполезный дневник.

Робертсон с довольным лицом положила ложечку на поднос и грустно оглядела свой недопитый коктейль. «Почему-то мне кажется, что это ему поможет. Я не практикующий личный психолог, но, когда грустно или тошно, нужно вытаскивать из себя этот гной, неважно, куда – на бумагу или делиться им с кем-то и медленно размазывать по чьему-то лицу. Иначе можно просто свихнуться от груза накопившихся проблем».

– Ты закончила, рыжик? – спросил Джек и встретился с виноватой улыбкой и легким кивком головы в сторону молочного напитка. – Это ничего, попробуем по-тихому пронести мимо персонала. Давай сделаем так: я заплачу и отвлеку официантов, а ты тихо вынырнешь из кафе со стаканом. Встретимся на улице, идет?

– А если нас поймают? – Рэй испуганно вжала плечи и с опаской огляделась по сторонам. – Что они могут нам сделать?

– Думаю, устроят истерику на всю улицу и сообщат в школу. Может быть даже пойдут к родителям, – Джек озабоченно скривил губы и, как и ожидалось, отметил в чужих глазах неподдельный испуг. Он поспешил добавить:

– Но этого не произойдет, если будешь точно следовать моим указаниям, ясно? Жду на выходе.

Бросив это, Дауни протянул руку, требуя части денег за заказ, и, когда получил из дрожащих пальцев чуть измятые купюры, двинулся к кассе. Девочка не стала провожать брюнета глазами и терять драгоценное время, а потому схватила стакан и юркнула влево, встав за угол и осматривая зал в поисках возможной опасности. Щупленький паренек в фартуке и моющая окно снаружи уборщица – мелочи, но и их нужно учесть для успешного проведения операции.

В детстве Робертсон часто играла с сестрой и отцом в подобные игры: они делились на отряды и рассыпались по саду, создавая себе воображаемые крепости и убежища в кустах, на деревьях или в высокой траве, и, когда из дома раздавался сигнальный гудок, ползли по земле, перебегали из одного укрытия в другое, только бы остаться незамеченными. Из-за такой неплохой подготовки в летнем лагере Рэй присвоили значок «смелого и проворного бойца», который она потом с гордостью носила на правой стороне кофточки, словно это и вправду была боевая награда. Тогда эта картонная звездочка с прикрепленной к ней булавкой казалась рыжеволосой чем-то восхитительным, воплощенным в предмете идеалом, к которому она так долго стремилась и, наконец, заслужила в непростой битве.

Если бы сейчас тебе дали такой же бумажный ошметок, ты бы недоуменно улыбнулась и избавилась от него спустя несколько минут. Печально это осознавать.

Выбросив из головы лишние мысли, девочка прижала стакан с напитком ближе, прямо к быстро колотящемуся сердцу. «Всего десять шагов, Рэй, давай, сделай их, ведь сейчас ты вызываешь больше подозрений, чем если бы шла к выходу». Равнодушная маска на лицо, расправленные плечи, задумчивый взгляд – и Робертсон осторожно пошла к двери.

Шаг – кажется, или кто-то посмотрел на нее слишком вызывающе?

Второй – почему в кафе стало так тихо? Неужели на нее обратили внимание все посетители, и теперь затаили дыхание, разом умолкли, изредка перешептываясь и насмехаясь над каждым ее действием?

«Перестань думать об этом, у остальных есть дела поважнее, нежели наблюдать за идущей на улицу рыжеволосой девчонкой… Ты уже почти у своей цели, почти пришла, осталось только протянуть руку, и…»

Дверь легко распахивается наружу, позволяя Рэйчел вылететь из помещения и глотнуть свежего теплого воздуха. Но девочка не давала себе передышку до тех самых пор, пока не оказалась на достаточно большом расстоянии от Старбакса, таком, с которого совершающий свою вылазку Джек смог бы ее увидеть. Облегченный вздох тут же вырвался из напряженной груди.