– Как тебе не холодно? – спросила Карина, но я еле ее расслышала из-за шарфа. – На улице же дубак!

– Просто, каким бы ни был южным Южный Урал, это Урал. Поживите там лет так пять, и ко всем природным условиям будете готовы.

Я вспомнила все те стихийные ненастья, что настигали меня саму. Хорошее было время. Опасное, но это не главное.

– Ты раньше жила на Южном Урале? А где это? – спросил Томас.

– Далеко-далеко отсюда, – я вздохнула, ностальгируя.

Мое лицо расплылось в довольной улыбке из-за теплых воспоминаний.

– Очень конкретно. Но хоть расскажи, как выглядит оно. Родино твое.

– Там красивее, чем где-либо еще. Бескрайние степи, к августу становящиеся золотыми. Там самая плодородная почва. Растут самые душистые дикие травы, из которых получается очень вкусный чай. Там почти нет дубов, кленов, но там полно карагачей, которые зеленеют независимо от погоды в мае и отпускают свою листву лишь под конец ноября. Там много рек. Не большие, но люди сделали их большими. Древние Уральские горы, Синие скалы, которые на самом деле синие, являются естественной границей между Европой и Азией. Дороги у каких-то городов когда-то были выложены змеевиком, а это полудрагоценный камень, как-никак! А в моем городе самые ровные дороги. Есть улицы, напоминающие Петербург. А сам город стоит на границе Европы и Азии. Там довольно суровый климат, но, пожалуй, лучше, чем в Лондоне, – усмехнулась я.

– Да любой другой климат лучше, чем в Лондоне! – сказала Карина, потому что жила большую часть жизни в Америке и никак не могла привыкнуть к погоде Англии.

– Вообще в Лондоне летом было бы так же жарко, как на Урале, если бы не ветра. Из-за близости к океану и морям, здесь постоянно плюсовая погода. Для вас -5 градусов по Цельсию – уже трагедия, а у нас в -20 в школу даже первоклашки ходят. Летом бывает либо жара такая, что мозг плывет, а генераторы перегреваются и перестают работать, либо ливни неделями, что привокзальную площадь затопит, машины в воде плавают, реки из берегов выходят, дома и хозяйства уносятся рекой в дальние неизвестные края.

– Жесть, – подытожил Томас, в шоке качая головой.

– Да не, нормально. Поживешь – привыкнешь. Я ж привыкла, что в Лондоне нормального лета нет. Ах, как вспомню, как одной жаркой неделькой не хотела я окно открывать, чтобы жару не впускать, аж жалко становится английский народ, что редко они испытывают такое!

– В Шотландии еще холоднее, так что не жалуйся, – несколько обижено сказал Томас.

Видно было, что ему нравилась погода Лондона. Но это его дело. Я не хотела поддакивать, чтобы понравиться, так что мне было совершенно все равно, что ему не по душе моя точка зрения.

– Я знаю. Но вот последние года в России я жила в Санкт-Петербурге, о нем же тоже говорят, что погода всегда одна и та же, дождь постоянно. Но зима там крепкая, летом бывают такие жаркие деньки, что снимаешь с себя все, лишь бы оно не липло к твоему потному телу. Испытывал когда-нибудь такое?

– Да. На Бали, на Сейшелах, на Канарах, на Гавайях, в Испании, в Калифорнии… да много где.

– Но только не в Англии, заметь.

– Ты меня убедила. Твоя реклама или пиар-программа сработала успешно. Обязательно слетаем туда когда-нибудь, – Томас обнял меня и прижал к себе, игриво сдавливая меня.

– А что только вы нежность получаете? – Карина прижала себя ко мне.

Я высвободилась и обняла обоих за плечи.

Когда я ложилась спать в своей комнате, стены, которые были настолько тонки, что пропускали все звуки, поведали мне о любви между Кариной, ее мужем и ее дочерью вновь. Я вспомнила их затуманенные временем голоса и лица, их улыбки и истории.

Я стала вспоминать своих друзей. Сотни лиц и голосов предстали предо мной. Я вспомнила последнюю встречу с лучшей подругой из университета. Она уехала за полгода до окончания учебы. Мы мало переписывались, а потом вовсе перестали. Моя некогда лучшая подруга не так уж по-дружески поздравила меня с днем рождения, так что я вовсе на нее обиделась. Она удалила меня из друзей, я ее тоже. Когда она подписывалась на меня с разных аккаунтов в Инстаграме, я не подписывалась на нее, не считая это нужным, потому что мы давно уже не были друзьями. День за днем вспомнить ее лицо становилось все сложнее.

Я помнила самые яркие случаи нашей дружбы, ракурс ее лица в определенные моменты, в основном, по фото. Но особенности эмоций, тембр голоса и манеры… самое главное в человеке, что отличает его от тысячи других, я не помнила. Как же беспощадно время! Оно стирает из памяти даже самых дорогих людей. Если кто-то, кто был мне близок, умрет, его лицо, его голос можно будет воспроизвести, но это будет не он. И постепенно ты забудешь его глаза, когда-то наполненные радостью или печалью, кожу, обдуваемую злым или нежным ветром. Руки, когда-то коснувшиеся тебя, губы, говорившие для тебя, волосы, тысячи раз омытые дождем, звонкий смех, горький плач и улыбка, которую ты наблюдал годами, исчезнут, сотрутся из памяти. Как пыль улетят куда-то. Навсегда.

5 глава. Неожиданность

Так в заботах, работе, мыслях прошла рабочая неделя. Карина, которой я когда-то улыбалась, как клиенту, теперь была моей подругой. Мы вместе ели, вместе проводили вечера за чашкой чая, кофе, сериалами и фильмами. Она была одной из немногих взрослых, которые были счастливы, как дети, умели радоваться мелочам, но быть хорошими родителями, достойными уважения сверх меры. Карина по-настоящему скучала по своей дочери Камиле. Каждую минуту свободного времени она посвящала разговорам с семьей по телефону. Когда мы с ней болтали, ее рассказы на 90% были о дочери. Ее семья стала для нее всем.