– Мне бы хотелось отправиться к отцу, – попросила Микейла, когда подали кофе. – Вчера я его не успела повидать. А потом и к Сэмми.

– И они в разных больницах, – уточнил Рафаэль.

– Обещаю, что буду дома вовремя, только скажите мне, когда мы должны выехать.

– Сразу после шести.

Микейла бросила взгляд на часы – было начало третьего.

– Я посещаю Джошуа каждый день. А у Сэмми никого нет.

Никого, кто бы позаботился о нем, добавила она про себя.

Рафаэль подозвал официанта, расплатился и встал из-за стола.

– Я буду ждать тебя дома в четыре тридцать. Не позже, – предупредил он, когда они сели в машину.

Найти место для стоянки около больницы оказалось трудно, поскольку посетителей было много. Отец, как всегда, обрадовался ее приходу. Микейла провела с ним тридцать минут, а затем проехала несколько километров до больницы, где лежал Сэмми. Он выглядел не очень хорошо, но лицо его засияло от счастья, когда он увидел ее.

– О, вы пришли! – воскликнул юноша.

Она принесла ему небольшой томик Диккенса и несколько банок фруктового сока.

– К сожалению, я спешу, – извинилась Микейла.

– Я понимаю, – выдохнул Сэмми.

Справившись у медсестер о ходе лечения и о том, сколько времени он пробудет в больнице, девушка поехала к дому Рафаэля.

В четыре тридцать пять она уже была в спальне и стала готовиться к вечеру.

Вещи были распакованы еще утром. Микейла подхватила свежее белье и устремилась в ванную, стала под душ, вымыла волосы. Девушка обернула полотенце вокруг своей стройной фигурки и приступила к нанесению макияжа. Затем уложила волосы в высокий узел и вошла в спальню, чтобы одеться.

Ее ожидало ошеломляющее, мерцающее синим и зеленым платье, узкое, с низким вырезом в форме капли, на тоненьких бретельках. К платью прилагалась такого же цвета шаль, чтобы скрывать пораненную руку.

Из драгоценностей она надела тонкую золотую цепочку с маленьким алмазным кулоном и такие же сережки, подаренные родителями на ее двадцать первый день рождения.

Микейла уже собиралась надеть изящные вечерние туфли на шпильках, когда в спальню вошел Рафаэль.

Он только что побрился и был необыкновенно привлекателен в великолепно сшитых черных брюках и свежей белой рубашке.

Микейла приложила огромные усилия, чтобы заставить свое сердце биться помедленнее при виде его широких плеч.

– Расскажите мне что-нибудь о том, куда мы идем, – попросила Микейла, когда они уже подъезжали к городу. Становилось прохладно, и дорога блестела после недавнего ливня. – Зачем устраивают благотворительный бал?

– Для сбора средств в Фонд борьбы с лейкемией, – ответил Рафаэль, быстро взглянув на спутницу.

– Достойная причина.

– Один из немногих фондов, которые я поддерживаю.

Он остановил «мерседес» на стоянке у главного входа в отель, и Микейла вышла из машины.

Поднявшись на лифте на второй этаж, они вошли в обширный холл, смежный с великолепным залом для танцев. Официанты и официантки сновали тут и там, предлагая вино и шампанское, в то время как сливки городского общества увлеченно обсуждали каждого вновь прибывшего.

– О, мой дорогой! Наконец-то.

Микейла повернулась на голос и увидела высокую темноволосую молодую женщину. Все в ней было само совершенство, от сложной прически до итальянских туфелек, сшитых на заказ.

Господи, до чего же красив лак у нее на ногтях! А какое платье! А драгоценности!

Показалось ли Микейле, что Рафаэль насторожился, или это было на самом деле?

– Здравствуй, Саша, – холодно произнес он.

– Разве ты не собираешься познакомить нас?

– Конечно. Саша Деспойа. Микейла Петерсен.

Микейла почувствовала, что Саша быстро осмотрела ее с головы до ног, оценила и отнесла к разряду презираемых.

– Интересно, – промурлыкала Саша. – Ты недавно приехала в наш город?

Микейла улыбнулась и ответила:

– Давно.

Саша подняла тонкую бровь.

– Я полагаю, вы весьма хорошо знаете друг друга?

Столько вопросов сразу? Если Саша хочет поиграть, то Микейла от игры не откажется.

– Рафаэль, – она сделала паузу и широко улыбнулась ему, – мой особый друг.

Было очевидно, что любопытство Саши возбуждено до предела.

– Понимаю.

Нет, ничего ты не понимаешь, проговорила про себя Микейла.

– У нас еще будет возможность поговорить.