– Вы так просто отпустили Юлию со Львом? Он, право, не в себе! – Павел Матвеевич ворчливо обратился к товарищу, – Не предполагал, что Вы, будучи человеком военным, прошедшим обе турецкие войны, сможете так легкомысленно…

– Именно будучи таким человеком, я никогда не позволил бы себе отпустить Юлию без гарантий её безопасности, – Владимир со строгим спокойствием перевёл взгляд на близ стоящего амбала, похожего на тех, что недавно тащили пороть мальчика из толпы, – Ефим, будь начеку.

– Как ты не уверен в будущем зяте, – Михаил Владимирович едко захохотал. Его поросячьи глазки стали не видны из-за толстых округлых щёк, занимавших пол лица. Владимир Владимирович поправил воротник и угрюмо уставился на зелёную траву, – Сорву-ка несколько веточек бузины для Николашки, – Михаил с трудом, ойкая, встал с поразительно крепкой скамьи, выдержавшей даже его, и направился к большому дереву с зелёно-жёлтыми цветами.

– Для Вас я бы сорвал оранжевую лилию, – Павел Матвеевич окинул смеющегося вдалеке Михаила недоброжелательным взглядом.

***

«Как я согласился на эту прогулку? Зачем? Ведь не собирался же, – Лев еле заметно пожал плечами, – После объяснения этого Владимира всё ещё непонятней… Боже, дальше ясней не станет!», – из рассуждений о допустимом будущем мужчину вывел тонкий приятный голос.

– Простите мою дерзость, Лев Петрович, но я имею некоторые сомнения в том, что Ваше состояние связано с несчастным Егоркой, – Юлия слегка замялась, побоявшись показаться наглой и грубой, – Qu’est-ce qui vous pr'eoccupe? – девушка осторожно посмотрела на собеседника, боясь сделать хотя бы одно лишнее движение.

«И что мне ей отвечать? Что я спокойно пил чай, закрыл глаза и очнулся в незнакомом месте? Что мне страшно?», – во избежание других вопросов, он молчал.

Лев чувствовал себя растерянно. Он боялся и нервничал; злился на самого себя от непонимания происходящего.

Конец ознакомительного фрагмента.