Ничуть не волнуясь о внешем мире, его реакциях и угрозах, девушка вяло промычала что-то недовольно-невнятное, поморщилась, а затем, сплюнула на шероховатую грязную крышу перед собой густую, с тёмными разводами, слюну, в которой плавали острые, на вид, осколки чего-то белого. Судя по боли, некогда эти осколки были зубом. Броня где-то умудрилась повредить себе жевательный аппарат. Это было очень неприятно. Подобные вещи заставляют физически и нравственно страдать.

Сей невнятный шум привлёк к себе внимание ссутуленной фигуры, находившейся от пробуждающейся сонной девы на расстоянии пары метров. Молодой человек. Брюнет. Атлетично сложенный. До недавнего времени он был увлечён процессом затягивания ремня на выглядевшей как-то уж больно неестественно руке. Что-то в ней было не то. Словно бы неведомый художник забыл нарисовать всё, что идёт ниже предплечья, а затем ещё и небрежно пролил на полотно немного сладкого глинтвейна, который до сих пор не успел высохнуть и всё ещё стекал вниз по холсту тяжёлыми каплями, оставляющими тёмные мутные разводы..

— Уже очнулась? — проворчал неизвестный… хотя нет, почему же… известный молодой человек. Его звали… Марио? Маркус? Точно, Марек! — Не волнуйся, в своей прошлой жизни я ведьм и покруче тебя убивал. Без магии. Копьём и арбалетом.

Брюнет сделал всего пару шагов в сторону едва очнувшейся Брони, держа культю у живота так, словно бы не скрыть её от угрозы пытался, а удержать себя от падения. По заветам барона Мюнхгаузена, бывшего человеком настолько сильным, что мог сам себя за волосы, вместе с конём, над землёй поднять, без какой-либо опоры. Так или иначе, дальше продвинуться бывалый охотник на ведьм и бравый попаданец не успел. Его остановило вмешательство третьего лица, нагруженного сразу двумя сумочками. Новая участница событий, помимо всего прочего, обладала знакомым голосом и парадоксально “острой” внешностью.

— Ни с места! — выкрикнуло “третье лицо”. Главным аргументом послушаться, надо полагать, служил воронённый короткоствол, удерживать который спасительнице приходилось сразу двумя руками. — Я не побоюсь нажать на спуск.

Какое облегчение, что на богемийском никто не нажимает на курок, и эта столь бесившая в прошлой жизни ошибка больше не будет резать слух. Зато вот нелепые мысли приходить в голову не перестанут. Некромагичка не выдержала и хохотнула, но смех тут же мутировал в протяжный тихий вой, когда зубная боль щёлкнула невидимым кнутом по верхней челюсти.

— Подери тебя Се-е-емеро… — покачал головой Марек, словно чувствовал не столько страх или злобу, сколько обычную бытовую досаду.

Он медленно обернулся в сторону Илеги. Взгляд однорукого попаданца терялся в темноте, но его направление позволяло сделать выводы. Некромаг оценивал расстояние до новой участницы противостояния. Метров семь. Где-то так. Совершенно несравнимо с жалкими несколькими шагами между ним и Броней.

— Серьёзно? — спросил попаданец. — Думаешь, эта пукалка меня остановит?

— Ты ранен, — раскосые васильковые глаза на короткое мгновение задержались на перетянутой ремнём культе. — И истекаешь кровью.

— То есть… тянуть не в моих интересах?

Маньчжурец, по какой-то причине, давил мрачную, но крайне убедительную лыбу. Весьма заразную. Броня тоже тихонько рассмеялась, для удобства переворачиваясь на спину. На сей раз боль уже не мешала нездоровому нервному “ха-ха”: пальцы правой руки уже подавали формулу анестезии прямо сквозь щёку.

— Что? — Илега нервно переступила с ноги на ногу, отвлёкшись на выглядящее совершенно ненормальным поведение elsis. Ровно в этот момент Марек сделал шаг в сторону остроносой угрозы. — Нет! Я сказала “ни с места”! — испуганно пискнула отважная русоволосая попаданка, для убедительности ткнув пистолетом в сторону наступающего молодого человека.

— Я некромаг, девочка, меня пули так просто не возьмут.

— Он прав, — вмешалась некромагичка, успевшая к этому моменту вернуть возможность более-менее связно разговаривать. — Я откочерыжила ему кисть, но, чисто технически, возможность колдовать у него осталась. Просто катализировать силу за счёт грамотно организованной цепи переходов больше не выйдет. Придётся магичить касанием. До тебя ему, конечно, целые метры, а вот свою пузяку Марек уже ласкает. Этого вполне достаточно для защиты.

— Бро-оня! Спасение работает не так! — потеряв ещё немного уверенности, Илега сделала пару шажков назад, так и не решаясь спустить курок. Оружие ощутимо дрожало в её руках. Вряд ли это от холода. В конце концов, бывшая widze же не додумалась купаться в одежде. В отличие от некоторых. — Я помогаю, а ты либо благодаришь, либо помогаешь мне помочь тебе! Сейчас ты… мешаешь! Это неправильно!

— Я тебя спасаю, глупенькая, — некромагичка приподнялась на локте левой руки, стараясь не касаться сломанными пальцами крыши. — Ты разве не знаешь, что по закону наш дорогой друг может сделать, если ты выстрелишь?

— Бронь, я… — неуверенно пробормотала остроносенькая.

— Опусти оружие и беги, — повысила голос синеглазка. — Нет, брось оружие и беги!

— Я…

— Бросай его! С крыши!

Марек не вмешивался в девичью беседу. Даже более того, он почти не двигался, и даже взгляд переводил со своей цели на её потенциальную спасительницу лишь едва-едва поворачивая голову, всё чаще скашивая глаза. Творить магию культёй четверокурсник вряд ли был обучен, учитывая сложность и редкость данного навыка, и сейчас действовал по наитию, подбирая и модифицируя заклинания на ходу. Отдельной задачей было остановить кровь. Броня, вдруг, поняла, что и сама не знает ни одной формулы, которая не предполагала бы прикосновение к повреждённому участку плоти. Но как культе коснуться самой себя? Видать, именно поэтому маньчжурцу и был нужен импровизированный жгут.