Как раз в тот момент, когда он был готов поверить в самое худшее, Атлант почувствовал, как поток воды расступился перед ним, прежде чем что-то маленькое, сильное и смеющееся ударило его прямо в грудь.

— Я так испугалась! — ахнула Мари ему на ухо, душа его руками.

Волна облегчения захлестнула его с такой силой, что у него закружилась голова.

— Слава богам, с тобой все в порядке! — прошептал он ей в висок, прижимая ее тело к своему. Мягкое тепло было лучшим утешением, которое он мог получить от нее.

Но когда ее губы нашли его в горячем, отчаянном поцелуе, он подумал, что это еще лучше.

Так оно и было. Ее губы были горячими и мягкими под его губами, а в груди возникла боль. Мари была слишком хороша для него. Он позволил ей подвергнуться опасности из-за того, что девушка отвлекала его, а она этого не заслуживала.

Эмброуз отстранился от ее поцелуя, хотя его тело и душа кричали ему, чтобы он продолжал целовать ее.

— Мари, я не могу…

Что-то схватило его за плечо и оттащило от нее. Он увидел тревогу в ее глазах, прежде чем в них загорелось озорство.

Эмброуз еще не успел оглянуться, как понял, кто схватил его за плечо.

— Ты этого не сделала, — сказал он, вздыхая.

Мари хихикнула, прикрывая рот рукой. Ее глаза смеялись над ним, а плечи беззвучно вздрагивали:

— Я это сделала. Я действительно это сделала.

— Хочу ли я вообще знать, как? — спросил он, когда Деймос продолжал сжимать его плечо мертвой хваткой. Он уже чувствовал, как начинает формироваться синяк.

— Деймос, — мягко сказала Мари. — Не делай этого. Это нехорошо. Когда вы сердитесь на кого-то, вы спокойно говорите ему, что вам это не нравится. Никакого физического вреда, понятно?

Эмброуз прищурился, прежде чем повернуться и посмотреть на Деймоса, который все еще не отпустил его плечо.

— Деймос, — сказала она, на этот раз тверже. — Мне не нравится, когда Эмброуз испытывает боль.

Замешательство промелькнуло на его лице, прежде чем он оскалил зубы на Эмброуза, однако отпустил его плечо.

— Хороший мальчик! — сказала она взволнованно, хлопая в ладоши. — Вот как ты должен это делать — я буду работать над тем, чтобы научить тебя говорить, чтобы тебе не пришлось обнажать зубы перед всеми. Кто это? — спросила она убийцу, схватив Эмброуза за руку и крепко прижимая к себе.

Ее тело прижалось к его руке, и его тело мгновенно затвердело. Она так тесно прижалась к нему, что ее хвост коснулся его хвоста.

— Мари, — раздраженно сказал он, хватая ее за плечо. — Сколько раз я тебе говорил, чтобы ты не… Твою мать.

— В чем дело? — спросила она и тут же замерла.

Он уставился на ее хвост.

— Что… случилось? — прошипел он, крепче сжимая ее плечи. Ужас затопил его. — Это невозможно. Что ты сделала? Как это случилось? Мари, что ты сделала?

Она вырвалась из его объятий, скрестив руки на груди, словно защищаясь. Она отодвинула хвост за спину и старалась не встречаться с ним взглядом.

— Ничего, — тихо ответила она.

— Не лги мне, — прорычал он. — Что. Случилось.

Деймос выстрелил перед ним, загородив его от Мари.

— Бог, — проскрежетал он, отталкивая Эмброуза назад. — Уважать.

Эмброуз мог убить его.

— Он сделал это с тобой? — потребовал он, обойдя Деймоса и снова схватив ее за плечи, наклоняя назад.

Великая Атлантида, он не мог в это поверить. Если бы ее волосы были белыми, а глаза красными, она выглядела бы как первобытные боги Атлантиды. Сходство ее хвоста с их было ошеломляюще тревожным. А последствия… он даже не знал, какими они могут быть. Что сделают Атланты, когда увидят ее?

Он должен пойти туда. Брат нуждается в нем. Но Эмброуз не мог выдать Мари, если только… это именно то, чего хотят боги. Может быть, они знали о его плане вернуть Атлантиду и знали, что он захочет Мари больше всего на свете.

Нет… они больше не заботились о нем. В ту же секунду, как боги приговорили его к изгнанию, они разорвали все связи с ним. С чего они захотят дать ему то, чего он отчаянно хотел? Глупости. Абсолютно и совершенно нелепо.

Но почему они так поступили с ней?

Его охватила агония.

— О, Мари, — прошептал он, глядя на ее ониксовый хвост. — Мне нужно знать, как это произошло.

Она не смотрела на него, не отвечала на его прикосновения.

— Я не хочу об этом говорить, ясно? — сказала она, вырываясь из его рук.

Эмброуз крепче сжал ее плечи.

— Просто расскажи мне, что случилось на этот раз. Мне нужно знать.

Должен был быть какой-то спусковой крючок, иначе этого бы не случилось. Даже когда он был ребенком, его силы дремали, пока он не прошел через какое-то эмоциональное потрясение. Это был способ для богов сделать вывод, что вы были готовы к ответственности за то, чтобы иметь их вообще.