Не случайный роман

Аннотация

В жизни каждого случаются события, способные кардинально изменить его судьбу. Но всё ли заранее предопределено? У Вареньки Соломатиной таких событий было несколько и все они связаны с одним человеком. Впервые она увидела ЕГО, когда пришла с одноклассниками на производственную практику в большую компанию. Увидела и поняла, что влюбилась, и не сможет жить вдали от НЕГО. Даже зная, что её чувства никогда не будут взаимны. Потому что ОН старше её на целую жизнь. И ОН – её директор… Так она бы и жила, грезила и мечтала, не решаясь сказать о своих чувствах, если бы не одно совещание, которое привело к не случайному роману…

Содержит нецензурную брань.

Для обложки использованы изображения, взятые с сайта бесплатных стоков https://pixabay.com/ru/ Серия: «Его весна» (о разных героях) Книга первая. «Не случайный роман» В тексте присутствуют откровенные сцены сексуального характера. Нецензурная лексика. Визуальные образы героев, а также подпорки к отрывкам из книги читатели смогут найти на страницах официальной группы автора https://vk.com/club159786415. НЕ РЕКОМЕНДУЕТСЯ К ПРОЧТЕНИЮ тем, кто ждёт властного героя, сцен жестокости и насилия. Этого в книге нет. Книга ПОНРАВИТСЯ читателю, который любит романтичные истории, милых, добрых и нежных героинь и решительных и волевых героев. Глава 1 Кто бы мог подумать, что территория «Берёзовой рощи» окажется такой большой? За высоким кирпичным забором в отреставрированном здании разместились производственные помещения и цеха, склады. Это впечатляло. Трудно было представить, что нечто подобное может располагаться почти в центре Москвы. Но это было так. Параллель девятых классов стояла в просторном холле офисного здания и слушала вдохновляющую речь представителя мебельного комбината. Молодая женщина, которой на вид было не более тридцати лет, выглядела собранной и деловой. Она напоминала учительницу или экскурсовода какого-нибудь художественного музея. Классические очки. Волосы, собранные в классический узел. Классический костюм. И поставленный голос. Ей бы еще указку в руки и образ стал бы более завершённым. Варя постаралась не отвлекаться на эти мысли. Все-таки, такой шанс выпадал не многим. А вот их школе повезло. Она стояла, слушала и представляла, как вернётся домой и расскажет обо всём родителям. Они всё обдумают вместе. Получить рекомендации от такой фирмы было хорошим бонусом при поступлении практически в любой ВУЗ. Но не в тот, в который собиралась поступать она. – Наша компания взяла шефство над вашей школой. Конечно, каждого из учеников мы современными компьютерами не обеспечим. Но заработать на них поможем. – Эта шутка то, что называется «зашла», и одноклассники Вари откликнулись на неё смешками и ухмылками. – Мы предлагаем вам пройти у нас производственную практику. Такую, какая некогда была у ваших родителей. Каждому из вас найдется место на нашем предприятии. Каждый сможет выбрать себе дело по душе. А тем, кто решит остановить свой выбор на профессии, связанной с нашим родом деятельности, фирма оплатит обучение в профильном ВУЗе. – Это как? – по голосу Варя узнала своего одноклассника, Сазонова Кирилла. Но оборачиваться не стала. – Дадим целевое направление. Заключим договор с Университетом. И с вами. Вернетесь после обучения к нам и отработаете вложенные в вас средства. – На мизерной зарплате? – Все с чего-то начинают. Но мы ценим каждого сотрудника. Поверьте, карьерный рост мы вам обеспечим. Подробнее обо всем вам расскажут в цехах и департаментах. Но вы должны знать, что у нас экологически безопасное производство. Это раз. Два, мы обладаем престижными наградами за свою продукцию, полученными не только в России, но и на международных выставках. Три, работать с нами это не повинность, это привилегия. И скоро вы сами в этом убедитесь. Вера Павловна, кажется, так звали эту энергичную женщину, любящую не только своё дело, но и место, где она работала, еще долго рассказывала ученикам, чем именно они будут тут заниматься. А Варя стояла и думала, что это не совсем то, что нужно ей. Точнее совсем не то. Сто семьдесят первая московская школа, в которой она училась, была самой обычной школой. Не гимназия и не лицей. Но учителя в ней работали сильные, любящие своё дело и знающие, с какими детьми имеют дело. Многие из её одноклассников звёзд с неба не хватали. Учились средне, как и она сама, уделяя больше внимания тем предметам, которые пригодились бы для поступления. Обычная школа, в обычном районе. Для обычных детей из обычных семей. Её родители были врачами в Детском Центре диагностики. Подразумевалось, что и Варя продолжит семейную династию. Мама её подруги Оли работала товароведом в сетевом магазине. А отец водителем-дальнобойщиком. Возможно, немногим больше повезло в этом вопросе Сазонову Кириллу. Его папа преподавал в столичном ВУЗе, а мама в школе, где все они учились. Именно она и придумала эту затею с производственной практикой. Ну а шефы эту идею поддержали. – Представляешь, – Оля толкнула Варю, привлекая её внимание, – столько этажей, и на каждом не один десяток кабинетов и залов. И все там чем-то занимаются. Я бы стала дизайнером мебели. А что? Прикинь, получу какую-нибудь медаль за разработку нового шкафа-купе или кухонного гарнитура. А, может, я новый стол придумаю, а? С подогреваемой поверхностью, – девчонки едва сумели сдержать смех, замаскировав его под приступ кашля. – Вот приходишь ты домой, достаёшь из холодильника тарелку, ставишь её на стол и говоришь: «Мне не сильно горячо», и, пожалуйста… Но что там «пожалуйста» Варя не расслышала. Её внимание привлек лифт, который открыл свои двери и выпустил в холл несколько человек, одетых в дорогие костюмы. Но только один из них вызвал любопытство у пятнадцатилетней девчонки. Она не знала, кто он. Не знала, сколько ему лет и что он тут делает. Но его темные, магнетические глаза проникли в самую душу, зародив в ней чувство непонятное, тревожное, но такое большое и всеобъемлющее, что весь мир для неё в тот момент сузился до одного этого человека. Довольно высокий, подтянутый, свободно чувствовавший себя в компании таких же деловых людей, как и он сам, этот молодой мужчина выделялся среди всех. Верхняя пуговица на его рубашке была расстёгнута; он свободно откинул полы тёмного пиджака в стороны и сунул руки в карманы брюк. Его вьющиеся волосы были коротко подстрижены на висках и затылке. И именно этот затылок Варя и буравила своим взглядом. Мужчина проводил компанию до выхода из здания, развернулся и направился к школьникам. И в этот момент Варе, почему-то, захотелось стать невидимкой. Спрятаться в толпе своих одноклассников, а ещё лучше незаметно улизнуть отсюда, домой. К маме. Уткнуться носом в её колени и реветь по непонятной причине. Незнакомец подошел к куратору, обольстительно ей улыбнулся, демонстрируя ямочки на щеках, и поцеловал руку: – Верочка Павловна, вы как всегда… – он повернулся к ученикам и всё так же улыбаясь, спросил. – А это, стало быть, и есть та самая подрастающая смена? – Да, знакомьтесь, девятиклассники нашей подшефной школы. А это – Березин Александр Сергеевич, один из основателей и директоров нашего предприятия. – На Сергея Лазарева чем-то похож, – Оля в самое ухо прошептала подруге. – Жаль старый, наверное. – Да, наверное… Это всё, что смогла выдавить из себя Варя. Но старым он для неё не был. Скорее, зрелым, опытным, совершенным. Она украдкой наблюдала за Березиным, спрятавшись за спину подруги. Возможно, в жизни были мужчины и красивее его, и привлекательнее, и уж точно моложе. Но для Вари он был словно маяк, что указывает сбившимся с курса кораблям берег. Судя по всему, Березин был в отличном настроении, потому что лучезарная улыбка не покидала его лица. И бедное Варино сердечко билось в учащённом ритме, попадая под магнетизм такого искреннего очарования. Она не знала, не понимала, что с ней произошло. Что сделал с ней этот человек. Но была уверена, что теперь для того, чтобы нормально и полноценно жить, ей надо быть где-то поблизости от него, быть сопричастной к его жизни, пусть на расстоянии, словно маленький спутник, который повсюду следует за своей планетой, прекрасно зная, что их траектории никогда не пересекутся. Всю недолгую дорогу домой Варя вполуха слушала болтовню своей подруги. Оля строила планы на свою дальнейшую жизнь, и все они были связаны с «Берёзовой рощей». Ну, должность генерального директора она не получила, но ведущим дизайнером в своих мечтах стала. – Ну и что вы об этом думаете? – Кирилл нагнал их, вклинившись между подругами и кладя руки им на плечи. – Миллионы мы, конечно, не заработаем, но на карманные нужды, думаю, хватит. – Олька уже заработала, – Варя фыркнула, сбрасывая руку одноклассника со своего плеча. – И что такого? Вот увидишь, моя художка мне еще пригодится, – Оля задумчиво посмотрела на Кирилла. – Ну а ты? – Пока не знаю. Но целевое направление – это вам не шутка. Всё трое жили в одном подъезде девятиэтажного дома, что располагался на 3-ей Фрунзенской улице, и с самого детства были друзьями. Ходили в одну садовскую группу, а потом попали в один класс. Вот только сейчас Кирилл всё больше времени проводил в компании мальчишек, а Варя и Оля с другими девчонками. И это было так присуще их возрасту. – Ладно, я домой, – Варя задрала голову и в окне седьмого этажа смогла увидеть свою маму. – Мои сегодня не на дежурстве. Значит, быть семейному ужину. – Ну а я, – Кирилл замялся, – учебник заберу… Давал Оле свой учебник. По математике. – Учебник? По математике? – Варя закатила глаза, придерживая для друзей входную дверь. – Ты мне сказки не рассказывай. И, вообще, хватит шифроваться. Только не со мной. Знаю я ваши занятия . Кириллу всегда нравилась Оля. Да и как могло быть иначе? Блондинка с большими миндалевидными глазами, остреньким носиком и пухлыми губками, она напоминала маленького лисёнка. – Нам нужно от тебя шифроваться, – Кирилл легко щелкнул Варю по кончику носа. А Олю поцеловал в щёку. – Ты маленькая ещё, тебе и шестнадцати нет. – Скоро будет, в конце ноября. И я вас, в таком случае, на свой день рождения не позову, – Варька сумела первая прошмыгнуть в лифт и нажала кнопку своего этажа, не дожидаясь друзей: – Вы на третий и пешком подниметесь. А за ужином она рассказала родителям о производственной практике в «Берёзовой роще». И, как и стоило ожидать, мама, отложив вилку на салфетку, сцепила руки в замок, поставив локти на край стола, и со вздохом выдала: – Определённо не понимаю этого. Если ваша школа считает, что вам нужна эта практика, что это каким-то образом поможет вам определиться с выбором профессии, то… Варенька. Я могу устроить тебя в нашу клинику. Вот это будет нужным и полезным. Да и рекомендации от руководства больницы окажутся более весомыми, чем от какой-то там мебельной фабрики. – Мам, – Варя подавила вздох, – клиника, где вы работаете с папой – это хорошо. Но что я буду там делать? Сидеть около тебя? Или с твоими медсёстрами? Это будет неловко, всем. А тут я денег заработаю, по крайней мере, на обеды брать у вас не буду, и на свои нужды. – Мебельная фабрика. Это небезопасно. – На производство нас не пустят. Мы будем стажёрами, и сами сможем определиться с выбором места работы. Но мама, как всегда, была несокрушима. И Варя жалобно посмотрела на отца. – Машенька, – тот пришел на помощь дочери, – идея с клиникой мне нравится. Но она не годится. Смысл практики в том и есть, что на производстве будет работать вся параллель девятых классов, весь коллектив. Они сдружатся, сплотятся. А то, что ты посадишь Варьку в свой кабинет, пользы ей не принесёт. Ну, зачем девчонке отбиваться от коллектива? – Андрюша! Как ты не понимаешь?.. Родители спорили часто. Особенно когда дело касалось будущего их отпрысков. И, наученные этим опытом, Варя и её младший брат, Денис, разошлись по своим комнатам, оставив предков на кухне. Она была уверена, что папа сумеет всё уладить. А если нет, то она сама попробует убедить маму. Потому что сидеть в клинике и лишиться возможности хоть изредка, мельком видеть Березина, она не могла. Как-то всё это было странно и не совсем понятно. Она и видела-то этого Александра Сергеевича один раз, но уже понимала, что и этого было достаточно, чтобы произошло что-то такое, чему она пока не могла дать точного определения. Она думала о нём. Всё время. Пока помогала маме накрывать на стол; за ужином; и вот сейчас. Стоило закрыть глаза, и за опущенными веками всплывало его округлое лицо: широкий лоб, густые светлые брови, прямой нос. Она помнила, как искрились смехом его тёмные, проникновенные глаза; как в трогающей душу улыбке изогнулись красивые губы. Почему-то хотелось плакать. Вот так просто лечь на кровать, подтянуть колени к груди, обхватить их руками и дать волю слезам. Вот её родители, они встретились, влюбились, создали семью и родили её и Дениса. Кирилл влюбился в Олю… Как знать, возможно и они, когда-нибудь… А она? Она сама? Даже если и встретит кого-то, отдаленно похожего на Березина, сможет ли забыть его? Никогда… Но и рассказать о нём она не сможет никому. Ни маме, которой всегда, с самого раннего детства доверяла все свои секреты. Ни уж тем более Оле, даже несмотря на то, что она её лучшая подруга. И что же оставалось? Прятать это в себе? Варя села за письменный стол и включила компьютер. Недолго думая, достала из ящика стола флеш-карту, в виде серебряного браслета с выгравированными на корпусе накопителя её инициалами, которую ей подарил папа, и вставила её в разъём. Несколько минут сидела и смотрела на чистый лист, не зная с чего начать. А потом ее пальцы решительно застучали по клавишам. Дорогой дневник. Наверное, именно так я и должна к тебе обратиться? Я не знаю. Никогда не делала этого раньше. Но вот сегодня… Сегодня мой мир перевернулся. Я увидела ЕГО… Месяц пролетел незаметно. Каждую среду девятиклассники приходили на комбинат и знакомились с производством. И вот сегодня должны были сделать свой выбор. Кто-то из мальчишек остался в цехах сборки, горя желанием заработать. Кто-то пошел в отдел логистики. Оля выбрала для себя отдел разработок и дизайна. Кирилл разрывался между юридическим и финансовым департаментами. – Ну а ты? – Вера Павловна смотрела на Варю, не скрывая своей улыбки. – Определилась? – Не знаю, – Та пожала плечами и непонятно почему выдала: – Я буду поступать в медицинский. Наверное. – А, – начальница усмехнулась, – ну тогда пойдём со мной, будем твой подчерк доводить до совершенства, а то у вас, медиков, он вечно неразборчивый. – А с вами, это куда? – В отдел кадров. Или как это сейчас стало модным называть, в «Отдел кадровой политики». Будешь моим помощником. Варя вздохнула. Но пошла за Верой Павловной. Сама виновата, надо было сказать, что ей нравится работа секретарши, например. Ну, или выбрать тот отдел, который находился в распоряжении Березина. А кадровая служба располагалась в отдалении от всего. На первом этаже, в самом дальнем и тихом уголке офисного здания. И это было не просто обидно или досадно. Это было… так глупо. Она и так, как не старалась, но ни разу не видела Березина за этот месяц. А уж теперь надежда встретить его и вовсе сводилась на нет. Ну что такого может понадобиться ему тут? Среди полок с архивами с личными делами сотрудников? Но как она была неправа, Варя поняла в этот же день. Вера Павловна рассказывала ей о важности своей работы, усадив девчонку за компьютер и показывая, как лучше и быстрее найти все данные по интересующему её работнику, когда после негромкого стука дверь в кабинет открылась, и на пороге показался Березин. Собственной персоной. Серый костюм, голубая рубашка и галстук в тон делали его не просто величественным, но таким строгим и недоступным. И Варьке захотелось, втянув голову в плечи, сползти под стол. Но приветливая улыбка смягчила черты лица. – Я думал, ты одна, – Он кивнул, наклоняя голову к плечу. – А у тебя тут милая очаровательная Кнопка с двумя косичками и в очках. Привет. – При… Привет, – Варя с трудом преодолела сухость во рту. Но потом спохватилась, выпрямилась и выдохнула: – то есть, здравствуйте. – Это Варя, – Вера Павловна вышла к директору, – Варвара Соломатина, моя помощница. Так что вы хотели, Александр Сергеевич? Она отвела Березина в противоположный угол кабинета, где стоял её стол. И терпеливо смотрела на мужчину. – Тут вот какое дело, Верочка. Весьма деликатное дело… Они о чем-то шушукались и смеялись, а Варя сидела и украдкой наблюдала за ними. Отмечала каждый жест, каждое движение директора. Замечала, какими озорными лучиками расходились морщинки в уголках его глаз, когда он улыбался. Как дёргал себя за мочку уха, когда нервничал, или пытался отвертеться от ответа на неудобный для него вопрос. Она подмечала и запоминала всё, чтобы потом, вернувшись домой, оставить всё это в памяти, на электронных страничках. Ведь неизвестно, когда ей так повезёт в следующий раз. Если бы можно было видеть его чаще. И чуть дольше, но он ушел, даже не попрощавшись с ней… Она не была его сталкером или преследователем, но того заряда от его мимолётной улыбки, которую он дарил, пусть даже и не лично ей, а другим сотрудникам, Варе хватало на всю неделю, до следующей среды. Больше Березин не появлялся в отделе кадров, но она видела его мельком в коридорах компании, когда бегала с различными поручениями по разным отделам и кабинетам. Александр Сергеевич не обращал на неё никакого внимания, возможно, даже и забыл, кто она такая, но для Вари это было не так важно. Ей было достаточно знать, что он ходит по тем же коридорам, что и она. Дышит тем же воздухом. Нажимает те же кнопки в лифте. Её легкие наполнялись живительным ароматом его туалетной воды, губы растягивались в широкой улыбке, а сама она была готова петь и плясать. Ей даже учёба стала даваться легче. И Вера Павловна, смотря на свою подопечную, думала, что сделала правильный выбор, пригласив эту жизнерадостную девочку в свой отдел. И учебный год, на который распространялась производственная практика, пролетел быстро. – Варваренька, – Вера позвала к себе свою подопечную, но заметила, что девчонка снова постаралась спрятать улыбку. – Ну что опять? – Ничего, – Светлые косички заметались из стороны в сторону. – Никак не могу привыкнуть к тому, как вы меня называете. Варваренька . И серьезно, и так по-детски одновременно. – Несерьёзная ты моя, – Вера вздохнула, – могу я доверить тебе одно дело? Ты же не болтливая особа? – она покосилась на своих штатных сотрудниц, которые были не прочь посплетничать. – Вроде, нет. А что такое? – Иди сюда, – начальница усадила Варю за стол, стоявший в дальнем углу, обособленно от остальных. – Смотри, это личные дела всех «Рощинцев», мы так руководство зовём. На них надо завести новые папки и сведения обновить, и когда будешь этим заниматься, обращай внимание на подписи в бланках и приказах. Хорошо? – Хорошо, Вера Павловна. Варя занялась порученной ей работой. Пять учредителей компании возглавляли пять департаментов, которые делились на отделы. Березин стоял во главе юридически-правового. И как смогла понять Варя, их отдел подчинялся непосредственно ему. Она с трепетом взяла в руки его личное дело и, оглядываясь по сторонам, словно маленькая разбойница, боявшаяся быть застигнутой на месте преступления, открыла папку. Александр Сергеевич был фотогеничен. Смотрел прямо в камеру фотографа, слегка улыбаясь и демонстрируя ямочки на щеках. Вот интересно, если она… украдёт эту фотографию, как скоро заметят пропажу? И сразу подумают на неё? Конечно, заниматься этими делами поручили именно ей, так что, с неё и спрос. Но не задержать свой взгляд на волевых чертах лица она не могла. Даже украдкой провела кончиком пальца по волнистым волосам, по дугам бровей. А потом стала изучать его анкетные данные. Улыбнулась, когда увидела, что день рождения у него тоже в ноябре, только двумя неделями раньше. Но плюхнулась на стул и едва не выронила папку из рук, когда обратила внимание на четыре цифры, указывающие год его рождения. О, господи… Варя побледнела и прикрыла глаза: он был в два раза старше её. Ровно в два раза. Это… Это целая жизнь. Он школу заканчивал, когда она только появилась на свет. Они были не просто людьми разных поколений, но и разных эпох. Варя с трудом сдерживала слёзы, перекладывая листы анкеты в новые файлы. Его родители… Его старшая сестра… она была ровесница её мамы. А его племянница была старше Вари на два года… Их разделяла целая жизненная пропасть… – Варваренька? С тобой всё в порядке? – Вера Павловна заметила некую бледность своей подопечной. – Что? Да… Просто, душно как-то… – Это правда, – начальница вздохнула, – конец апреля на редкость тёплый. – Она приоткрыла окно, – Столько времени прошу кондиционер нам поставить, и всё без толку. Тебе получше? – Варя кивнула. – Знаешь, что, а иди-ка ты домой, я тут сама закончу. – Нет, я справлюсь, – папка Березина была решительно закрыта и отодвинута в сторону. – Вера Павловна, я спросить хотела: а летом, я могу у вас работать летом? – Конечно, можешь. Я тебе полставки выбью. Штатной. А не стажёрской. Так что, сдавай экзамены и приходи, будем с тобой вдвоём, я как раз из отпуска вернусь. – Я приду. А ночью, засыпая, и хлюпая носом в подушку, она упрямо твердила: – Ну и что? Ну и пусть, что пропасть. Я всё равно буду любить его. Так пролетели ещё два года. И близилось время выпускных экзаменов и поступления в институты. Немногие из параллели, в которой училась Варя, решили связать свою жизнь с мебельным производством. Но она, Кирилл и Оля собирались поступать в один институт, по целевым направлениям, правда, на разные факультеты и специальности. Друзья были удивленны сделанным Варей выбором. Оля обрадовалась, а вот Кирилл смотрел на неё, насупив брови: – Ты же умная, Варька. Умная, амбициозная. Ну не хочешь ты быть врачом, но… Заниматься кадрами? – Чтобы заниматься кадрами, Кирюша, надо быть не просто умной. Ещё и упёртой. И кучу законов знать. И чем эта профессия хуже твоей? Или той, что выбрала Оля? И ты мог бы поддержать меня, я ещё своим не говорила. – Ох, ходишь ты по краю. Будет скандал? – Будет. И он был. Большой, грандиозный. Потому что Варя выложила родителям всё. – Нет! Нет, этому не бывать, не бывать! – Мама расхаживала по комнате, гневно размахивала руками и зло смотрела на дочь. – Как ты?.. Как додумалась? Или это всё тебе твоя начальница мозги вправила? Ты – врач! Должна быть врачом. Как я, как папа. Мы с ним долго к этому шли. Мы надеялись, что и ты, и Денис… Что мы заложим свою семейную династию. – Мама, но я никогда не хотела им быть, врачом. Это ты решила. А я… – Решила засесть на каком-то заводе и что? Бумажки перебирать? Нервы трепать? Ты еще не знаешь, как это работать с людьми. – Я проработала там почти три года. – Ты приходила туда на практику, один раз в неделю. – А летом? Мам, мне это нравится. И это не просто работа, где я буду перебирать бумажки… – Закончи медицинский. А потом делай что хочешь. – Закончить? И что? Так никогда и не работать по специальности? Занять чьё-то место в институте? Или стать плохим врачом? Который не любит своё дело? – А к этой компании ты прикипела? Сердцем приросла? Именно, что сердцем. Варя отвернулась, прикусив губу. Уйти из «Рощи» и больше никогда не видеть Березина, было выше её сил. Но ещё ей, в самом деле, нравилось то, чем она занималась. Она как курьер и помощник Веры Павловны ходила по производственным цехам и отделам компании и видела, чего не хватает людям. Так в цех сборки установили куллер с питьевой водой и систему шумоизоляции. Конструкторам и дизайнерам заменили столы и стулья на более удобные и современные. Она возвращалась в свой отдел, рассказывала начальнице что видела, а та прислушивалась к ней, а потом шла к руководству и выбивала для сотрудников так необходимые им улучшения. – Мне нравится то, чем я занимаюсь. Варька жалобным взглядом посмотрела на отца, который всё это время отмалчивался, надеясь найти поддержку и понимание у него. И нашла. – Машенька, послушай… Давай посмотрим правде в глаза, ну никогда наша Варя не мечтала стать врачом. Да она даже в детстве с куклами в больницу не играла. Хочешь, чтобы она ненавидела нас? Чтобы винила. Потом, во всех своих бедах? Зачем ты хочешь испортить ей жизнь? – Это я? Я ей жизнь хочу испортить? Андрюша, очнись! Она сама себе её портит. Она же собирается учиться на вечернем и работать. На вечернем, Андрей! Наша дочь. Как какая-то неудачница. – Не смей так говорить о ней. В конце концов, это её жизнь. И мы с тобой должны не только принять, но и поддержать её решение. – Ты можешь поддерживать. Но лично я этого делать не собираюсь. И ей никогда этого не прощу. – И пожалуйста! Я уйду из дома. Уйду, как окончу школу. Сниму квартиру. – Варенька, – испуганный взгляд отца не сломил её решительность. – Не смей её останавливать, Андрей. Хочет самостоятельной жизни, пусть идёт. – Ну и пойду! К выпускному мама смягчилась. Но так до конца и не простила. Глава 2 Четыре года спустя. – Пап, – Варя крутилась перед зеркалом, пытаясь уложить свои прямые волосы хоть в какое-то подобие причёски, – я всё ещё похожа на Кнопку? – Ну, для меня ты никогда Кнопкой не была. Ты моя Варежка. – Кнопка, – Денис не упустил случая подразнить сестру. – Мам, Варька влюбилась, ей-богу! – Влюбилась или нет, не твоего ума дело. Тебе к собеседованию готовиться не надо? – Надо, – Денис кивнул, – но подразнить сестру святое дело. Дёрнув её за волосы, совсем как мальчишка, Денис ушел в свою комнату, чтобы снова засесть за учебники по биологии. Он закончил одиннадцатый класс и готовился к поступлению в медицинский. – Так есть тот, кто назвал тебя Кнопкой? – Андрей Владимирович оперся плечом о дверной косяк и смотрел на дочь. – С большим удовольствием открутил бы этому шутнику уши. – Никого нет, пап. Ты главный мужчина в моей жизни. Ну, мне пора, – Варя перекинула через голову ремешок маленькой сумочки. – Я сегодня проставляюсь на работе. А завтра мы все идем в ресторан. Не каждый же год ваша дочь заканчивает институт. Она, привстав на носочки, быстро чмокнула отца в щёку, подбежала к матери, которая крутилась на кухне, и обняла её. А потом упорхнула. Закрыла в лифте глаза и вздохнула, вспоминая слова отца. Есть-то он есть, этот кто-то, кто обозвал меня Кнопкой. Вот только я для него не существую. Спустя два часа Варя, с тортом в руках, подходила ко входу на предприятие в сопровождении Никиты. Ещё студентом он подрабатывал в «Роще» курьером, а потом решил остаться тут, в отделе логистики. Тяжелые пакеты с фруктами и шампанским оттягивали его руки, но это волновало его меньше всего. – Значит, всё, институт позади? – он влюбленными глазами смотрел на Варю, вот только она этого не замечала. – Да, – девушка кивнула, – вот, решила отметить это с девочками. – А со мной? Не хочешь пригласить и меня? – К нам в отдел? Никита, тебя разорвут на сувениры, – Варя усмехнулась и повернулась к парню. – Знаешь, а давай в воскресенье. Мы с Олей и Кириллом решили устроить себе праздник. Присоединишься? – К тебе, Кирюхе и Оле? – Никита вздохнул. Он надеялся пригласить Варю на свидание, но, – Идет. В «Отделе кадровой политики» за это время произошли изменения. После ремонта и реконструкции, у Веры Павловны появился свой отдельный кабинет. Архив стал больше и просторнее, да и оснастили его современной техникой. В отдельном помещении, примыкающем к кабинету начальницы, вместе с Варей работали еще две молодые женщины, на несколько лет старше неё, успевшие не только выйти замуж, но и обзавестись детьми. И на молоденькую свободную от обязательств девчонку они, иной раз, смотрели снисходительными взглядами, в которых читалась жалось, смешанная с любопытством. Красивая блондинка невысокого роста с миниатюрной фигуркой не посвящала их в подробности своей личной жизни. Но они были уверены, что никакой личной жизни у неё нет и в помине. То, что Никита давно крутился вокруг девушки, они замечали. Вот только не видели взаимности в больших серых глазах своей приятельницы. Стол был накрыт, но без начальницы никто садиться за него не решался. Ждали Веру Павловну, которая зачем-то поднялась к директору. Но неожиданно дверь открылась и Казанцева стремительно вошла в отдел. – Ох, я и забыла, что у нас сегодня праздник. Так чего мы ждём? За стол, быстренько. И шампанское открывайте, повод есть, – игристое вино плескалось в пластиковых фужерах, когда она встала со своего места. – Ну, что Варваренька, поздравляю тебя, ты этот диплом заслужила. И я в тебе не ошиблась. Цветы из вазы доставать не буду, сама их потом заберёшь, а вот подарок у меня для тебя есть. Но это и для меня подарок, вот. Она протянула Варе пластиковую прозрачную папку, в которой лежал подписанный Березиным приказ. – Премия что ли? – Нет, дорогая моя, ты читай. Устала я, не могу больше. Вчера очередную свою заместительницу уволила, – две сотрудницы опустили глаза, вспоминая не совсем приятную сцену, что разыгралась накануне в стенах отдела. – И сегодня, как только Березин освободился, сразу пошла к нему. Варя читала строчки, напечатанные на компьютере, но не могла поверить в реальность происходящего. А на твёрдой, немного размашистой подписи в левом верхнем углу задержала взгляд чуть дольше положенного. – … назначить заместителем руководителя Отдела кадровой политики? – Варя большими, удивлёнными глазами посмотрела на начальницу: – Вера Павловна? Вы… серьёзно? – Серьёзнее некуда. – Но, я же только… институт закончила… – И что? Я бы тебя и без вышки твоей на эту должность назначила. Ты тут всё знаешь, а руководить сможешь и не хуже меня. Так что, поздравляю, – на искренность других сотрудниц Варя и не рассчитывала, но всё равно была тронута. – С понедельника начинай осваиваться в должности. И привыкай к новым обязанностям, – Казанцева осушила бокал. – А я теперь, может, со спокойной совестью еще в один декрет уйду… Варя замерла на пороге кабинета, нарочно медля и продлевая этот миг как можно дольше. Ей не просто хотелось запечатлеть его в своей памяти, как картинку, иллюстрацию. Но и запомнить эти звуки июльского утра, запах полироли для мебели, лучи золота, что падали на стол и солнечными зайчиками плясали на стенах. – Новая жизнь начинается, – Варя втянула носом воздух, привстав на носочки. – Моя новая жизнь. Она нарочно пришла сегодня в отдел раньше остальных, села в своё кресло, провела ладонью по поверхности стола и улыбнулась. Может быть, вот в эту же минуту, так же, как и она сама, только несколькими этажами выше, в своём кабинете сидел ОН и думал, с чего начать свой день. С чашки кофе? С утренних новостей? Или с телефонного звонка, как у неё самой? На экране смартфона, который Варя достала из сумочки, высветилась фото её начальницы. –Вера Павловна? – Варенька, ты на месте? – Ну, да… – Тогда давай, начинай вживаться в новую должность немедленно. У меня Алёшка заболел, – сыну Веры Павловны было три года. – И мама, как назло, к своей сестре уехала… А эти бюджетные поликлиники, столько времени там сейчас убью… – Да вы не переживайте, мы справимся. – Я бы и не переживала, если бы… Сегодня же вторник, еженедельная планёрка у Березина. И тебе придётся пойти туда вместо меня. На моём столе найдёшь папку, все данные там. А если что не так, вали всё на меня. Но фамилия директора Департамента подействовала на Варю так, словно ей предстояло войти в серпентарий. Понятное дело, что Березину в этом случае отводилась роль сытого удава, который будет мучить свою жертву неизвестностью, потому что кто знает, когда теперь он проголодается. А вот она сама снова станет маленьким робким кроликом. И снова будет смотреть на него, безмолвно кивать или бормотать какую-нибудь чушь. Если ещё сможет пробормотать хоть что-то. – Варя? Ты ещё там? Ты слышишь меня? – Д-да… Совещание у Березина… папка на столе… Да она уже тупела, на глазах. – Варваренька, всё будет хорошо. Ты справишься. Ты не из робкого десятка… Она справится. Справится. В девять пятьдесят пять Варя подходила к кабинету директора, прижимая к груди нужную папку. В конце концов, здесь она будет не одна. Ещё, по крайней мере, человек десять, руководителей отделов, обеспечивающих юридическую и правовую безопасность самого предприятия и его работников, будут находиться вместе с ней в этом кабинете. Главное, найти укромное местечко, в конце стола. Спрятаться за спинами других. А, и ещё, самое главное: не смотреть на НЕГО. Она тихо вошла в кабинет, косясь на Березина, который на неё не обратил никакого внимания. Он был поглощен изучением деловых бумаг, и Варя спокойно выдохнула. Улыбнулась присутствующим, каждого из которых знала, и заняла место рядом с ведущим юристом, Семёном Абрамовичем. – Варенька, поздравляю тебя с новой должность. Давно пора было Верочке назначить тебя на это место. – Спасибо, – Варя скромно улыбнулась и нервно поёрзала на стуле, стараясь не смотреть на директора, который сидел во главе стола. – А ты сразу с места в карьер? – Вера Павловна попросила, у неё… Но в это время Березин отложил бумаги в сторону, тряхнул рукой, давая часам соскользнуть вниз, на запястье и, посмотрев на циферблат, сказал: – Ну, что? Начнём? Александр Сергеевич сам решил проводить вот такие планёрки по вторникам. Мало того, что понедельник – день тяжелый, и начало трудовой недели редко когда обходилось без мелких ЧП и происшествий. Вот и нужен был этот день, чтобы понять обстановку на производстве. Он выслушивал отчеты глав отделов, делал пометки в свой блокнот, и, время от времени, либо задавал интересующие его вопросы, либо обещал сам лично разобраться с возникшей проблемой. – Договоры для поставщиков готовы? – Да, Александр Сергеевич, – ведущий юрист коротко кивнул. – Будут у вас со всеми пометками и пояснениями к обеду. – Очень хорошо, – Березин отложил ручку и вспомнил ещё одну вещь. – А что у нас там с финансовым директором тульского филиала? Кандидата так и не нашли? Вера Павловна. Помогите вы им, лично. Может, кто-то из наших толковых ребят захочет… А где Казанцева? Варя вздрогнула и выпрямила спину. Остаться незамеченной не получилось. – Вера Павловна… она… на больничном. – А вы кто? – он внимательно и с интересом смотрел на молоденькую девушку в светлой блузке с коротким рукавом. Её волосы были аккуратно подобраны, а большие серые глаза, в которых читался испуг, смотрели прямо на него. Тоненькие пальчики нервно теребили уголок пластиковой папки. И в этот самый миг весь мир, словно объектив фотокамеры, сузился для Березина до этой одной девушки, – я вас раньше у нас на предприятии не видел. Варя опешила. Что он сказал? Раньше не видел ? Не видел? Не замечал? Обида, что солёной влагой собралась в уголках глаз, уступила место злости. Да и пусть! Подумаешь… Всё, Варька! Всё! Новая жизнь, говоришь? Так вот и пора выкинуть этого… ЕГО из своей головы. Рядом есть Никита, добрый хороший Никита… Она гордо задрала нос и, прищурив глаза, выдала: – Я заместитель Веры Павловны, Варвара Андреевна. И проблему с финансовым директором тульского филиала можно было бы решить, если бы вы или снизили планку требований к кандидату или предложили ему другие условия, – в кабинете воцарилась гробовая тишина. Мало кто решался спорить с начальством, но вот так открыто перечить и возражать не осмеливался ещё никто. – Туляков с таким опытом работы мало. А наши москвичи вряд ли захотят терять место в головном офисе, да и свою зарплату. И нет никакой гарантии, что новый директор сработается с прежним коллективом. Ему свою команду набирать придётся, так что… – Хорошо, – Березин пытался скрыть улыбку. Бойкая девчонка была права. Во многом. Он опустил глаза, делая вид, что помечает это в своём блокноте, – я выслушал вашу точку зрения, Варвара Андреевна. Но давайте сейчас вернёмся к другой проблеме… Совещание продолжалось, но теперь он сам, украдкой, наблюдал за девушкой. Лёгкий румянец играл на её щеках. Она сидела, опустив глаза и кусая губу. Старалась избегать его взгляда, но наверняка знала, что он подглядывает за ней, и от этого нервничала ещё больше. Он завершил планёрку и заметил, как Варя тихо встала, надеясь незаметно прошмыгнуть мимо него. Но отпустить дерзкую девчонку просто так он не мог. Не поднимая глаз, тихим, но уверенным голосом, так, что его не могли не слышать другие, Березин произнёс: – Варвара Андреевна, задержитесь, будьте так любезны. Вся кровь отхлынула от лица Вари в тот момент, когда директор произнёс последнее слово. Она застыла, понимая, что это всё. Конец. Коллеги обходи её. Кто-то сочувственно коснулся руки. Кто-то прошептал: «Ни пуха…». Но это утешение не помогало. Ну, вот тебе и новая жизнь. Проработала начальником один день, а теперь… Он уволит её, как пить дать. Варя ухмыльнулась свои мыслям: зато теперь запомнит. Правда, уже поздно. – Присаживайтесь, Варвара Андреевна. К её удивлению, Березин встал со своего места, отодвинул ей стул, разворачивая и придерживая его за спинку, и подождал, пока она займёт предложенное место. А потом сел сам, рядом с ней. Положил локоть на поверхность длинного стола для переговоров и некоторое время, молча, смотрел на неё. Ох, и что он медлил? Уволил бы её сразу и дело к стороне. Но директор тянул паузу, барабаня тонкими длинными пальцами по матовой столешнице. – Вы недавно работаете у нас? Варя подавила вздох разочарования, в который раз давая себе слово забыть ЕГО. – Почти семь лет, – она прокашлялась, но так и не решилась открыто посмотреть на Александра Сергеевича. – Я в «Берёзовой роще» уже семь лет. Помните, компании взяла шефство над одной из московских школ и пригласила на производственную практику девятиклассников? Я одна из них. Оставалась работать летом, а вот неделю назад окончила институт и получила диплом. Березин задумчиво потёр ладонью подбородок. Семь лет… Пришла сюда девчонкой… Понятно, почему он не замечал её. Да она и осталась девчонкой, для него. Тут и великим математиком быть не надо, чтобы понять, что между ними целая возрастная пропасть, она раза в два его младше. – Я, правда, никогда раньше не замечал вас, не обращал внимания. Варя хмыкнула, рисуя узоры на матовой поверхности стола: – А мы сталкивались с вами, часто. Нос к носу. Но, это уже не важно. Важно. Это было важно ему. Вот только почему, он и сам пока не мог понять. Березин вздохнул, но когда посмотрел на смущённую и немного расстроенную девушку, сидевшую напротив, то невольная улыбка смягчила черты его лица. – У вас, я так понимаю, Варвара Андреевна, свой взгляд имеется на решение проблемы с открытой вакансией? – А что тут понимать? Тут думать надо не только о том, как будет лучше для компании, но и для самого человека. Если вы ему достойные условия предложите, то он их отработает. С торицей. – Ну, вот что, – Березин встал и вернулся на своё место, придвигая к себе перекидной календарь. – Сможете изложить всё это грамотно и толково? И представить мне, скажем так… Завтра я лечу в Екатеринбург, подписывать договор с поставщиками… В пятницу? Большие серые глаза с удивлением смотрели на него. Варя выпрямилась: – То есть, вы меня не уволите? – Да как я могу уволить столь ценного работника? Нет, Варвара Андреевна, – он встал, давая понять, что их беседа подошла к концу. Хотя, видит Бог, он бы провел в обществе этой девушки весь день. – Я жду вас в пятницу, в пять вечера, в этом кабинете. Успеете? – Да, – Варя порывисто встала со своего места так, что ножки стула противно заскрежетали по полу. – Простите, успею. – Ну, вот и отлично, Варвара Андреевна. Она ушла, оставляя в его кабинете легкий цветочный шлейф своих духов. Березин и сам не думал, что будет смотреть на закрывшуюся за ней дверь с улыбкой на губах. Он ослабил узел галстука, вытянул руки над головой и отошел к окну. Некоторое время смотрел на здание выставочного центра на противоположной стороне улицы, а потом достал из кармана брюк телефон и набрал Казанцеву. Она ответила после третьего гудка, и он сказал, без предисловий: – Бойкого ты себе, Верочка, заместителя нашла. Точнее, бойкую. И дерзкую. – Ты о Варвареньке, Саша? Она натворила что-то? – Нет, она… дельную мысль высказала, на совещании. – Да? Ну я рада, честно. Она уникальна, Саша, уникальна. Она у медали сразу две стороны видит, понимаешь? Березин задумался, а потом улыбнулся и кивнул, как будто Вера могла видеть его. – Это точно. Точно… Закончив разговор, он не мог ещё какое-то время вернуться за стол и сосредоточиться на работе. Эта девушка заставляла его улыбаться, даже сейчас, когда он просто думал о ней, вспоминая такой короткий разговор. – Варвара Андреевна… Варваренька… Варенька… Александр Сергеевич усмехнулся своим мыслям и подумал, что странным образом, но это удивительное имя очень ей шло. Глава 3 Тем же вечером Оля и Кирилл возвращались в свою квартиру, которую снимали в соседнем доме. Они обсуждали только что просмотренный фильм, спорили, рассуждали, как бы мог повернуться сюжет, поступи главный герой совсем не так, как в финале, когда Оля заметила свою подругу, одиноко скучающую на скамейке скверика. Варя сидела с поникшими плечами, болтая ногами, отщипывая от магазинной булки небольшие кусочки и отправляя их в рот. Она не видела друзей. Казалось, она вообще никого и ничего не замечала вокруг. – Кир, – Оля дёрнула парня за руку и кивнула в сторону скамейки. – Что? Опять? – Кирилл тяжело вздохнул. – Видимо, – но и Оля не меньше переживала за подругу. – С этим надо что-то делать. Пойдём. И она за руку потащила приятеля к лавочке. Тихо села на край и ждала, когда Варя обратит на неё внимание. Но та казалось безучастной ко всему происходящему вокруг. – Привет. Оля подсела ближе и плечом задела плечо подруги. – А, привет, – Варя слабо улыбнулась. – Что вы тут делаете? – Возвращались из кино. Лучше ты скажи, что на этот раз? – Ну, попросила папу о помощи, – девушка завернула остатки булки обратно в пакет, отряхнула руки и вздохнула. – Думала, что рискну, воспользуюсь моментом, и попробую протолкнуть идею с дополнительной медицинской страховкой. Да, в обход Веры Павловны, но, если не прокатит, то виновата буду только я, верно? – Ты о чём? – А, так вы не в курсе? Я сегодня была на совещании, у Березина. В Туле открыта вакансия финансового директора, и я должна разработать условия, приемлемые для компании. Но и устраивающие соискателя из головного офиса. Ну и хотела… Думала, папа поможет мне со статистикой. Вот. А мама… В общем она снова начала… Сказала, что папа и так устаёт на двух работах, что я совершенно не думаю об этом. Что она так и знала, что с этой новой должностью я потащу «работу в дом». – И? – Оля участливо погладила подругу по плечу, переводя взгляд на Кирилла. – Ну и я предложила им поехать отдохнуть. Осенью, во время отпуска. Я могу сделать им такой подарок. – Но она снова осталась недовольна? Варя пожала плечами: – Наверное. – Дай-ка угадаю, – Оля зло прищурила глаза. – Денисочка устал. Бедненький мальчик так готовился к поступлению в ВУЗ, чтобы продолжить семейную традицию. И ты, конечно?.. – Оплачу ему путёвку, – Варя обреченно вздохнула. – Пусть пройдёт своё собеседование и едет. – А, а ты? – подруга гневно размахивала руками. – Ты не устала? Ты не впахивала? Ты работала и училась… – Ну, я сама так решила. – Нет, это невыносимо. Когда она уже, наконец, простит тебя? – Не знаю. Варя равнодушно пожала плечами и перевела взгляд на вечернее небо. Кирилл сел по другую сторону от неё и, взяв ладонь подруги в свою руку, решительно сказал: – Так нельзя, Варя, нельзя. Ты же взрослая, умная, самостоятельная женщина. Я не понимаю, почему ты не съедешь от них? – Не знаю. Хотя, нет, знаю. у Дениса первый курс медицинского, кто-то должен заботиться о нём: готовить ужины и обеды ну и всё прочее. – И этот кто-то, конечно, ты? – Да, Оленька, видимо я, – Варя горько усмехнулась. – Вечер сегодня чудесный, тёплый. – Ага, именно поэтому ты и сидишь тут. Пойдём к нам. – Нет, спасибо. Пойду домой, поработаю. Я должна составить отчет к пятнице. Может, Денис уже и освободил ноутбук… – Твой ноут, Варька, твой! – Оля злилась, открыто и откровенно, и на свою подругу, и на её маму. – Сколько ж можно? Ты заботишься о стольких людях. О своих близких, о совершенно чужих и посторонних. Но кто позаботиться о тебе? Нет, тут надо действовать решительно. Я сама займусь поисками квартиры для тебя. – Спасибо, но… – Стоит. Ещё как стоит. Варя крадучись пробралась в свою комнату, стараясь не шуметь и не потревожить мать. Прикрыла дверь и включила ноутбук. Может, Оля и Кирилл правы. И пора ей задуматься о самостоятельной жизни. Снять квартиру или решиться на покупку собственной. Но где гарантия, что мама не придумает еще что-нибудь новое? Например, что если ей некуда девать деньги, то… Стоит купить квартиру не себе, а Денису, потому что он продолжает семейную династию? И учиться ему еще долго, и… Дверь в комнату приоткрылась. Она улыбнулась папе и вздохнула: – Всё в порядке? – В порядке, прости её, она устала… – Ничего страшного, я понимаю. – Я завтра принесу тебе данные статистики, еще не будет поздно? – В самый раз. Спокойной ночи, пап. – Спокойной, моя Варежка. Как только дверь за отцом закрылась, Варя сняла с руки браслет и вставила флешку в разъём. Первым делом ей хотелось поделиться своими чувствами и эмоциями с дневником… Березин и сам не мог понять, почему так ждал пятницы. Возможно, одна из причин крылась в его усталости. Его поездка в Екатеринбург окончилась положительно. Поставщики мебельной фурнитуры подписали контракт на выгодных для «Берёзовой рощи» условиях. Он насладился самим городом, с удовольствием погулял по набережной реки Исети. Березин любил такие командировки. Они служили для него своеобразной перезагрузкой. Вроде бы деловая поездка, встречи, переговоры. Всё, как обычно. Вот только далеко от Москвы, а стало быть, приравнивалось к маленькому отдыху. Но только в этот раз его тянуло домой. И главной причиной этой тяги была маленькая дерзкая блондинка, со вздёрнутым носиком и большими серыми глазами. Он думал о Варе, как ему казалось, непозволительно много. Вспоминал прищур её глаз; яркий румянец на щеках. Но больше всего его волновала её пухлая верхняя губка. И, чёрт, но так сильно хотелось узнать, какая она на вкус, эта не дающая ему никакого покоя, губа… Почему он никогда не замечал её раньше? Семь лет работы, и Варя сказала, что они сталкивались, нос к носу, но, он не помнил её. Решительно не помнил. Или не обращал внимания на маленькую нескладную девчонку? Так что же случилось сейчас? Он не был святым, но и похотливым козлом его назвать было трудно. В его жизни было несколько мимолётных интрижек, и столько же, как ему тогда казалось, серьёзных романов, которые, увы, так ни к чему и не привели. В свои почти сорок Березин оставался холостяком, и менять свой статус уже не видел никакого смысла. Но к Варе его влекло. Она ему нравилась. Возникла ли эта симпатия на чисто физическом уровне или же тут крылось нечто больше, Александр думать не хотел. Не сейчас. Но своё желание поцеловать пухлые девичьи губы объяснял тем, что очень уж они дерзили ему. Говорили в таком тоне, который для других был непозволительным. Возможно, соблазнить девчонку не составило бы никакого труда. Но вот только по ещё непонятной для него причине, просто соблазнить не хотелось. Хотелось знать, что и Варя испытывает к нему симпатию. Ладно, доживём до пятницы. А там и посмотрим . Возможно, если бы Варя знала, каким взбудораженным чувствовал себя Березин, ожидая вечер пятницы, ей бы стало легче. Ну, или она бы меньше нервничала. Она встала на час раньше обычного, отказалась от завтрака, потому что не могла проглотить и крошки, и с тюрбаном из полотенца на голове, стояла у большого зеркала, встроенного в шкаф, и перебирала платья. Строгого дресс-кода в «Березовой роще» придерживались, в основном, менеджеры высшего звена, ну и само руководство. Сотрудники Отдела кадровой политики могли позволить себе некоторые вольности в одежде в любой день, а не только в пятницу, как было прописано в правилах корпоративной этики для всех офисных работников предприятия. Но джинсы Варя отмела сразу, появиться в них перед директором, пусть и в конце рабочей недели, было не приемлемо для неё самой, во всяком случае. Деловой костюм она тоже отложила. Вот ещё, красоваться перед ним. Она остановилась на строгом платье-футляре с коротким рукавом, приложив вешалку к телу, утвердительно кивнула своему отражению в зеркале, но решительно не знала, что сделать с волосами. Уложить? Красиво, но неброско? Или собрать в узел на затылке? – Дурёха, – она усмехнулась, – это не свидание. И в свидание никогда не перерастёт. Он тебя не помнит, и никогда не замечал, так что… Варя подобрала низкий хвостик, схватив его резинкой у самого основания шеи. И перекинула волосы на одно плечо. Махнула рукой, думая, что всё равно к концу вечера прическа растреплется, а на платье, как аккуратно не сиди, образуется парочка складок. Она не то чтобы не нервничала, но какое-то странное, будоражащее душу состояние не покидала её всё время. Ей казалось, что день тянулся нестерпимо долго, что стрелки часов нарочно медлят, не спеша перешагивать с одного деления на другое. И загруженность в работе сегодня ей мало чем помогала. – Варюш, рабочий день закончен почти, ты чего домой не собираешься? – Девчонки из отдела уже были собраны, но уйти раньше начальства не решались. – А? – Новоиспеченная начальница отвела задумчивый взгляд от окна, но кусать ноготь не перестала. – Домой? Мне к начальству, в пять… – Это по поводу тульской вакансии? Слухи в компании распространялись, как выяснилось, довольно быстро. – Да. – Тоже мне, начальник, – одна из женщин хмыкнула. – Другого времени, только как в пятницу вечером, найти не мог? – Ну, на то оно и высшее руководство… Ему видней. А вы идите домой, приятных выходных. За несколько минут в тишине Варя сумела собраться не только мыслями. Но и духом. Без трёх минут пять, она стояла в приёмной Березина, не зная, как напомнить о себе его секретарше, слишком уж сексапильной высокой брюнетке в очках и строгом деловом костюме. Но та сама заметила её. Встала со своего места и без стука открыла дверь в кабинет директора: – Александр Сергеевич, заместитель руководителя Отдела кадровой политики пришла, – видимо, начальник что-то ответил своей помощнице. Та улыбнулась. – Всего доброго, до свидания, – а потом повернулась к Варе, – проходите, он ждёт вас. Прошмыгнуть мимо высокой брюнетки было нетрудно. Трудно было не предположить, что она и… ОН могли состоять не только в деловых отношениях, но и… Ох, думать об этом было больно. А не испортить этими мыслями настроение, еще сложнее. Варя вздохнула и переступила через порог кабинета. Березин сидел в своём рабочем кресле, откинувшись на спинку стула, и ждал её. То, как девушка замерла на пороге, прижима папку к груди, позабавило. Маленький крольчонок боялся огромного удава. Ладно, стоило посмотреть, что будет дальше. Он сдержанно улыбнулся и жестом показал на стул напротив своего стола: – Проходите, Варвара Андреевна, присаживайтесь, – она не споткнулась, не упала. Но то, как забавно набрала в лёгкие воздух и распрямила плечи, не могло не вызвать улыбку. Девушка, словно робкий воробей, встрепенулась и расправила пёрышки. – Что там у вас? – У меня? – Почему-то показалось, что вопрос, нет, не выбил из колеи, а застал её врасплох. Она смотрела на него несколько разочарованно, вот только чем оно было вызвано, это разочарование? – Материал по вакансии финансового директора… Вы же сами… – Да, да, помню. То, как он потирал ладонью подбородок, забавляясь её реакцией, Варя приняла за нетерпение. Конечно. Пятница, вечер. У него могли быть свои планы. – Я постараюсь быть краткой. Вот здесь, – она подтолкнула к нему папку, – требования к соискателю. Я составила их исходя не только из должностной инструкции, но и нужд компании. Дальше, условия, которые мы можем кандидату предложить. Сначала просто список, но потом пояснения по каждому пункту, вот. Но если вы… Я могу показать презентацию. Презентацию… Хм, в мозгу Березина возникла картинка, к деловой презентации имеющая самое далёкое отношение. Ну, разве что, он мог отодвинуться в кресле дальше от стола, освобождая небольшое пространство, пододвинуть ноутбук ближе к краю и наслаждаться отличным видом: упругой попкой, обтянутой тканью платья. А Варе пришлось бы наклониться над его столом, листая слайды. Ну а он бы… Спешишь, Березин, спешишь. Напугаешь девчонку. А ведь ты и не знаешь даже, симпатичен ли ей . Девчонку… Александр Сергеевич вздохнул: вот от этого и отталкивайся. Между вами пропасть! Пропасть лет. – Презентация – это хорошо, – он вздохнул, взял папку и убрал её в верхний ящик своего стола. Надо было отпустить девушку, вот только он не мог. – Но, вот что… А ты обедала сегодня? Варя открыла рот, собираясь уточнить, какое это имеет отношение к вакансии, но почему-то вместо этого сама спросила: – Чай с кусочком шоколадки считается? – Нет, не считается, – Березин улыбнулся, так открыто и лучезарно, что дыхание Вари остановилось. – Вот и я не обедал, не успел. А потому, мы едем ужинать. – Ужинать? Но, но как же?.. – Да, ужинать. Там и расскажешь мне всё, – он встал со своего места и помог Варе, придерживая стул. – Тебе надо что-то забрать из своего кабинета? – Сумочку и жакет… Большие серые глаза с непониманием и сомнением следили за Березиным. Она медлила, ждала, что вот сейчас он скажет, что всё это шутка. Что ужинать он поедет один, а она… ну, может отправляться домой. Но закрыв за ними дверь кабинета, Александр Сергеевич положил ладонь на поясницу Вари, подталкивая её к лифту: – Я буду ждать тебя в гараже. – А у нас есть гараж? Неловкость от ситуации сквозила в каждом её движении. Это умиляло и забавляло одновременно. – Есть, – Варя заворожено смотрела, как длинный указательный палец нажимает на кнопку первого этажа. – Тебе понадобится вот этот уровень, В2. Только не задерживайся. Голодный мужчина опасен в гневе. Глаза Вари медленно поднимались вверх, по лацканам расстегнутого пиджака, до узла галстука, и дальше, до волевого подбородка. Она видела, что к концу дня на нем стала проступать щетина и вдруг так отчаянно захотела коснуться его лица. Подушечками пальцев провести по едва заметной колючести, а потом привстать на носочки и… поцеловать его. Кажется, она провела кончиком языка по губе. Благо, на каком-то этаже лифт остановился, впуская в себя других сотрудников компании, и она пришла в себя. Боже! Ну и идиотка… ей хотелось верить, что Березин не видел этого, а просто разглядывал потолок просторной кабинки. Но он видел. И если бы не другие пассажиры… сам впился бы в эту сводящую его с ума пухлую верхнюю губу. Конечно, рано радоваться, но… Эти глаза, и румянец, и кончик языка… Сейчас Варя стояла чуть впереди него, сцепив руки в замок и разглядывая носы своих туфель. Смущалась? Стыдилась? Он не мог понять, не видя её глаз. Но наклонился и тихо, так, чтобы не слышали остальные, сказал: – Не задерживайся. У Вари не хватило сил даже просто кивнуть. Она, вместе с другими, вышла на первом этаже, но направилась в свой отдел. Долго не могла попасть ключом в замочную скважину, не веря, что всё происходящее реально. Ёжики колючие, она идёт с ним ужинать. С НИМ! Нет, стоило взять себя в руки и пока не поздно напомнить себе, что, он позвал её просто из вежливости. Он голодный, а она ляпнула, что в обед пила только чай. А Березин, как настоящий мужчина… Конечно, следовало уйти домой. Так было разумнее всего. И правильнее. Но ноги сами несли её к лифту. Трясущиеся пальчики нажали на нужную кнопку. И через несколько секунд она стояла в полутемном бетонном гараже компании, не зная, куда ей идти дальше. Но плавно затормозив, перед ней остановился большой белый внедорожник. А еще через несколько секунд Александр Сергеевич, обойдя машину, открыл ей дверь и, протягивая руку, помог занять пассажирское место. – Мы едем в ресторан, – строго смотря на неё, Александр не спешил закрывать дверцу машины. – Поэтому, никакие: «А может я лучше домой. Я не так одета», не принимаются. Понятно объяснил? Варя кивнула и постаралась проглотить вставший посреди горла комок. Вот сейчас она сидела в машине со строгим директором, о котором в компании ходили байки. Говорили, что он одним взглядом может отчитать нерадивого работника. Но сама она его таким никогда не видела. Возможно, потому что не встречалась с ним по работе так часто. Она сидела и молчала, рассматривая знакомый пейзаж за окном автомобиля. – Напугал? – Березин усмехнулся, косясь на неё. – Ну, я, правда, хотела… домой. – А мы уже приехали, – он нашел место для парковки у двухэтажного здания, вокруг которого росли невысокие туи. Тёмный фасад из стекла и отделки под натуральный камень впечатлял. – Здесь очень вкусно готовят. И я лично знаком с шеф-поваром. Идём? А что ещё ей оставалось делать? Конечно, можно и сбежать, до дома минут двадцать неспешным шагом, но… Но когда ещё ей выпадет такая возможность, провести вечер пятницы с НИМ, неизвестно… – Добрый вечер, Александр Сергеевич, – милейшая улыбка расцвела на лице администратора, когда та увидела Березина. – Как всегда? – Как всегда, Мариночка, как всегда. Он улыбнулся ей, но заметил суровую складочку на лбу своей спутницы. Варя ревновала? Вот только к кому? К Марине? Или к другим, неведомым ей, возможным спутницам? Сашка, успокой девчонку. То, что она тут, с тобой, и так большая удача. Так не дай ей сорваться. Он наклонился к уху Вари и, пока Марина провожала их к уединенному столику, пояснял: – Я часто провожу здесь деловые обеды. Обстановка хорошая. Да и кухня впечатляет. А сытный обед ускоряет принятие решения. – Правда? Серые глаза снова доверчиво смотрели на него. А ему так и хотелось добавить: «Не ревнуй», и посмотреть на реакцию Вари. Но вместо этого он сказал, отодвигая ей стул: – Вот и мой любимый столик. Ресторан в самом деле был уютный, и обстановка располагала не только к деловому обеду или ужину, но и к романтике. Варя раскрыла поданное ей меню и медленно переворачивала странички. И, конечно, Александр Сергеевич не мог не заметить её насупленного вида. Тут было не просто красиво и изыскано, тут было дорого. Но одни только названия блюд вызывали слюноотделение и урчание в желудке, которое, она очень надеялась, было неслышным. Березин отложил кожаную папку в сторону и, наклоняя голову к плечу, посмотрел на Варю: – Ты вегетарианка? – Н-нет… – Вот и отлично, – он протянул руку и отобрал у неё меню. – Стало быть, ломаться и заказывать салат из рукуллы с капелькой масла не станешь. Не станет. Ей хотелось попробовать многое. Но как сказать ему, что заказав основное блюдо и гарнир, ну плюс бокал вина, она оставит здесь свою трёхдневную зарплату. А если об этом узнает мама… – Всё нормально. Я просто не знаю, что… – Варя, – Березин наклонился к ней, пытаясь поймать её блуждающий по стенам взгляд. – Я пригласил тебя. Хочешь, можешь считать это деловым ужином, и мы попробуем списать всю стоимость на счет компании. А лучше, если мы совместим дружеский ужин, – он сделал знак официанту, подзывая его к себе, – и обсуждение нерешённого вопроса. Не люблю есть в одиночестве. Так рыбу или мясо? – Мясо. Варя улыбнулась, облегчённо выдыхая. И сердце Березина пропустило удар. Улыбка была робкой, немного смущённой, но такой милой и искренней. – Вадик, мне сегодня, – он смотрел на Варю, но делал заказ, – тибон на кости, а моей даме каре ягнёнка с тимьяном и розмарином. На гарнир – овощи. Вино… Белое или красное? – Можно красное. Но я больше люблю белое. – Красное, Вадик, к мясу. И передай большой привет Пьетро. – Конечно, Александр Сергеевич. Официант ушёл, а Варя снова изучала стены ресторана, не решаясь открыто смотреть на него. Саша довольно хмыкнул. – Я научу тебя не просто разбираться в винах, но и подбирать их к каждому блюду. И научу ценить вкус хорошего красного вина. – Правда? Но, зачем? Ей хотелось знать правду. Слишком откровенно звучали его слова, вселяя надежду на что-то большее, чем просто дружеский ужин. – Пригодится, – Березин приподнял одно плечо. – И в работе в том числе. И в работе… Варя улыбнулась и опустила глаза, стараясь скрыть разочарование от этих слов. – Да, наверное… – Расскажи мне о себе. Ему нравилось смотреть на Варю. Наблюдать за ней. За её бесхитростной и открытой реакцией на него самого и его слова. Но, тем не менее, она вела себя опасливо, словно ждала от него подвоха. Ей было неуютно. И одного слова, точнее, одной фразы было бы достаточно, чтобы эту её скованность растопить. Но он не мог ей сказать сейчас, открыто, что она нравится ему. Он боялся не просто спугнуть, боялся напугать эту робкую девочку. Следовало действовать деликатно и осторожно, располагая её к себе, стирая эту возрастную границу. И не только возрастную, но и… Он был её директором, а она – его подчинённой. – Может, поговорим о той вакансии?.. – Нет, Варя, – он перебил её, – о себе. – Да нечего рассказывать, – красивые губы растянулись в смущённой улыбке. – Я москвичка. Живу тут, недалеко. С родителями и младшим братом. Задумываюсь о том, чтобы найти своё собственное жильё. Училась в школе, потом в институте. И работала в вашей компании… Вот и всё. – И пришла в «Рощу» в девятом классе? – Да. Мне тогда было пятнадцать… Зачем она упомянула свой возраст, Варя разумного объяснения дать не могла. Зря, наверное, сделала, как будто границу между ними провела. Хотя, пусть лучше будет так. Пусть не думает, что она влюбилась в него. Пусть не знает этой правды. – А когда у тебя день рождения? – В конце ноября. – Варя взяла в руки льняную салфетку. – Я стрелец. – А я скорпион. Я старше тебя на шестнадцать лет. – Я знаю, – она поспешила добавить, – это же не секрет, ваши данные есть в интернете. В свободном доступе. – Ты интересовалась мной? – Я собирала материал. Для сайта компании. Тоненькие пальчики теребили уголок салфетки, а серые глаза никак не хотели встречаться с его карим взглядом. Просто собирала материал? Выходит, не стоило тешить себя надеждой. Им принесли заказ. Официант поставил перед ними тарелки, разлил вино в бокалы и ушел. А Варя так ни разу за это время не посмотрела на него, и Березина это огорчало. Но он не переставал наблюдать за ней во время всего ужина. Глоток красного вина сделал её немного раскованнее, и он заметил, что лёгкая грусть отразилась в её глазах, когда она упомянула о том, что должна была, следуя желанию родителей, поступить в медицинский. – Значит, это я виноват в том, что?.. Этот шуточный вопрос заставил большие глаза распахнуться, и Березину показалось, что он увидел в них страх. Но потом открытый, честный взгляд проник в его душу. – Да, – Варя кивнула. – Вы и «Берёзовая роща». Мне нравится то, чем я занимаюсь. Мне нравится моя работа. Он виноват. Березин усмехнулся. Тут было над чем подумать. Хотя, большая вероятность, что сказать так она могла в шутку. Ну, или имела в виду его самого, как неотъемлемую часть компании. Но, чёрт возьми, это, никоем образом, не охладило его пыл. Наоборот, захотелось узнать эту девушку лучше. Понять, что за тайну скрывают глаза цвета утреннего тумана. Но покидали ресторан они в приподнятом настроении. Варя остановилась в двух шагах от машины Александра Сергеевича, вынуждая и его затормозить. – Этот Пьетро… Он очень веселый. – Забавный, ты хотела сказать? Березин усмехнулся, остаток вечера шеф-повар веселил их своими байками и шутками. Заметный итальянский акцент и то, что в русскую речь Пьетро вплетал слова родного ему языка, добавляло повару шарма и очарования. – Не думала, что вы знаете итальянский. – А еще английский и немецкий, – он вздохнул. – Я живу на этом свете в два раза дольше, чем ты. Варя опустила голову и, коротко кивая, добавила: – А ещё вы мой директор. В этих словах звучала нотка грусти, которую Березин не мог не услышать. Он сунул руки в карманы брюк и запрокинул голову, к небу: сам виноват, нечего было упоминать о возрасте. Он провел одну границу. Она натянула вдоль неё колючую проволоку. – Это был самый чудесный вечер, – он заметил, как Варя отступила от него на шаг. – Спасибо. И за него. И за ужин. Я пойду. – Куда? – Я живу тут, недалеко. – Я провожу. – Не стоит, правда. Мне тут минут пять пешком, а вам на машине крутится… – Варя, – Александр Сергеевич усмехнулся, открыл дверцу машины и протянул руку. – Как мужчина, который пригласил тебя на ужин, и заметь, мужчина, который старше тебя, я должен это сделать. Ну а как твой… директор, просто обязан удостовериться, что с моей подчинённой всё будет в порядке. Так что, не упрямьтесь, Варвара Андреевна. В машину. Глава 4 Березин смеялся в голос. До слёз. И пластиковая папка с условиями конкурса на должность финансового директора в тульском филиале тряслась в его руках. – Ну, лиса, – он вытер влагу с глаз и перевёл дыхание. – Не скажу, что я не догадывался, но… В тихом омуте, Варвара Андреевна… Он отложил бумаги на стол и потянулся за телефоном, планируя набрать внутренний номер Отдела кадровой службы, но передумал. Постучал трубкой по подбородку, размышляя о чём-то, а потом решительно встал и вышел из кабинета. – Кариночка, – сдержанная улыбка тронула уголки губ его помощницы. – Будьте добры, достаньте мне телефон заместителя начальника отдела кадровой службы. – Так у них же общий, Александр Сергеевич, – она потянулась за записной книжкой, – вот. – Нет, мне нужен номер её сотового. Только, пожалуйста, сделайте это деликатно. – Хорошо, Александр Сергеевич. Карина проводила удаляющегося в свой кабинет директора удивлённо-непонимающим взглядом. С чего бы это ему понадобился телефон этой… малолетки, не иначе. Она не так долго работала с Березиным, но успела понять, что ему нравились женщины холёные, умеющие модно и дорого одеваться, подчеркивая все достоинства своей фигуры. С идеальной прической и умеренным макияжем. Предпочитающие туфли на высокой шпильке. Но эта… Соломатина? Самая обычная и уж ничем таким не примечательная. Карина вздохнула, пожала плечами, но просьбу директора поспешила выполнить. Варя все эти дни старалась не витать в облаках, разгуливая по комнатам радужного замка, и не строить никаких планов. Ну, поужинала она с Березиным, и что такого? Он сам не раз упоминал, что их разделяет слишком большая разница в возрасте. Но внимательного, изучающего взгляда карих глаз, проникающих в самую душу, она игнорировать не могла. Слишком пристально он смотрел на неё там, в ресторане. И когда довёз до дома. Медлил, не спешил выйти и открыть дверь машины, но и ей самой сделать этого не позволял. А уже на улице зачем-то спросил, на каком этаже она живёт и куда выходят окна её комнаты. Окна её комнаты выходили во двор. А вот Дениса и родителей как раз на улицу. Непонятно. Ведь он даже не коснулся её, не пожал руку. Не поблагодарил, как того требовали приличия, за ужин. Сухо и коротко бросил: «Спокойной ночи, Варвара Андреевна». Сел в машину и уехал. Так стоило ли думать о нём? Умом она понимала, что нет. Но вот сердцем… Это самое сердце пело, танцевало, кружилось, раскинув в стороны руки, в просторном зале того самого радужного замка. Оно было готово на всё ради тёплого света, что дарил карий шёлк его глаз, и обворожительной улыбки. Девчонки из отдела ушли на обед, а она сидела в тихом кабинете, подперев щеку рукой, и играла карандашом, снова и снова вспоминая вечер пятницы. Трель телефона заставила её вздрогнуть и этот самый карандаш выронить. Нет, она не испугалась. Но вот сердце, почему-то, прибавило свой бег. Прежде чем принять вызов, Варя долго сидела и таращилась на экран смартфона. Незнакомый номер. Была вероятность, что это снова звонили менеджеры неведомых банков и клиник, предлагая свои услуги. Но она взяла трубку. – Ты маленькая хитрая проныра. – Я? – Варя опешила от такого прямого начала. – А с чего вы?.. А вы?.. – догадка ошеломила её. – Александр Сергеевич? – Собственной персоной, – она представила, как он самодовольно усмехнулся, и как от этого действия на его правой щеке появилась ямочка. – А вы, Варвара Андреевна, та ещё лиса. – А с чего вы?.. Почему так решили? – Держу в руках папку с условиями конкурса, которую ты мне принесла. – Ох, я… Варя плюхнулась обратно на стул, даже не сообразив, что она встала, когда узнала того, кто звонил. Всё понятно, он увидел файл с материалами по дополнительной медицинской страховке для сотрудников. Вот теперь её точно уволят. Не он сам, так Вера Павловна. – Я бы сказал тебе, что действовать надо постепенно. Но видимо ты решила взять быка за рога. – Вы не бык, – Варя вздохнула, – но рискнуть было можно. – Можно. И нужно. Скажу так: предложение мне понравилось. И я показал его Маргарите Львовне. – Фи… – Варя сглотнула, – Финансовому директору? – Именно. – И, и что? – Почему во рту от этих слов стало сухо. – И она передала предложение аналитикам и финансистам. Если расчеты будут верны, то… – Расчеты верны. Потому что я сама их делала. Березин рассмеялся: – Самонадеянная ты моя. Конечно, раз сама делала… – Послушайте, я же всё продумала. Можно эту самую дополнительную медицинскую страховку представить в виде ежегодных бонусов. А можно заключить договор с поликлиникой, или даже не с одной, а в тех районах, где проживают… Что вы смеётесь? – Над тобой смеюсь. Что ж ты прыткая такая? Давай дождёмся результатов исследования, а потом уж будем стремена рвать. Но, ты моя должница. – В каком смысле? – а вот от этих слов она растерялась. – В самом прямом. Отплатишь. – Ну, ну, да, конечно, – Варя была совершенно сбита с толку. – Вот только как? – Поможешь мне, – между ними на несколько секунд повисла пауза, а потом Александр Сергеевич, как бы невзначай, спросил: – Вот если бы к тебе прилетели друзья или родственники из-за границы, чтобы ты им показала в Москве? Ну, или куда повела? Варя задумалась. – Красная Площадь. – Само собой. Ещё? – Большой Театр, – она называла первое, что приходило в голову. – Третьяковка, Арбат, Воробьёвы горы, Сокольники, Парк Горького… – Зачастила, – легкая усмешка снова слышалась в его голосе, – Большой Театр – это хорошо, но вот только билеты я уже достать не успею. Третьяковка мне нравится. Ты там бывала? – И не раз, а что? – Вот и отлично, значит, сходишь ещё, со мной. – Но, зачем? – Поможешь сориентироваться в мире живописи и скульптуры. Так, споры и возражения не принимаются, помни, что ты мне должна. Я заеду за тобой в субботу, в полдень, будет нормально? – Заедете? – Спотыкаясь на каждом звуке, Варя с трудом произнесла это слово. – Зачем заедете? Может лучше?.. Давайте у Третьяковки, в час. Если заедет, это будет слишком похоже на свидание, а это не так. Правда же? Это всего лишь помощь… Хотя, встретиться у здания музея на свидание смахивало ничуть не меньше… – Хорошо, Варвара Андреевна, у Третьяковки, в час. И он повесил трубку. А Варя ещё добрых пять минут сидела и смотрела на свой телефон. Что это было? И почему она должна помогать ему? Хотя, почему, понятно. Но есть столько различных способов познакомить друзей или родственников с Третьяковкой, что… Ох, лучше было об этом не думать. – Так, – она положила телефон на стол и пригладила волосы, – проблемы надо решать постепенно. И первая – это признаться во всём Вере Павловне. Главное, не трусить. И Варя решительно направилась в кабинет начальницы. *** Березин любил одеваться модно и со вкусом. И в его гардеробе было немало брендовых вещей, купленных во время заграничных командировок. Но вот только выйти в свет в удобной и комфортной одежде получалось далеко не всегда. Но вот сегодня повод был отличный. Он стоял у зеркала в гардеробной, не понимая, почему не может не улыбаться. Ну что такого необычного в том, что он идет в музей, с девушкой? Так что джинсы, тёмная футболка и летний льняной пиджак, рукава которого он подтянул до локтя, для этого случая были в самый раз. Он пятернёй зачесал волосы назад и выдохнул: – Не просто в музей. Ты идёшь на свидание. Да, Варвара Андреевна, это наше первое свидание, уж не знаю, догадываешься ты об этом или нет. Идея с родственниками или друзьями, которые якобы должны были прилететь к нему в гости из-за границы, пришла так вовремя. Ему был нужен этот день. И не только, чтобы посмотреть на реакцию Вари на него самого, на возможные отношения, но и самому убедиться… Вот только в чём, он пока понять не мог. Александр Сергеевич стоял у кованых ворот основного здания Третьяковской галереи в Лаврушинском переулке, и ждал Варю. И почему они не договорились о конкретном месте встречи? Странно, она говорила, что они сталкивались раньше, нос к носу. Но за прошедшею неделю так ни разу и не пересеклись. А позвонить? Он не то, что не догадался, но… закрутился. Конец недели выдался весьма напряжённым, но Березин думал о Варе. Думал не позволительно часто. Хрупкую девчонку в небесно-голубом летнем платье без рукавов, свободная юбка которого мягкими волнами струилась по бедрам, он приметил сразу. Такая юная, наивная и от этого трогательно-ранимая. Она медленно шла, сжимая одной рукой ремешок сумочки, что висела на плече, а другой придерживала волосы у виска, не позволяя шаловливому ветру свободно играть светлыми прядями. Её беспокойный взгляд блуждал по лицам прохожих, отыскивая среди них одно единственное. Знакомое. Березин чертыхнулся и опустил голову, бормоча себе под нос: – Ничего не выйдет, ничего. Она совсем девчонка. Хотя, чего он ожидал? Что Варя придёт сюда в строгом платье и на каблуках? Да она и в деловом костюме не выглядела старше. Может, чуть солиднее? Он поднял глаза и посмотрел на неё ещё раз. Варя остановилась в нескольких метрах от него, её плечи поникли, как будто рухнули её мечты и надежды. Александр Сергеевич улыбнулся и тихо, нет, не подкрался, подошел со спины. Наклоняясь к самому уху. – Привет. – Ой, – Варя повернулась, всё так же придерживая волосы, и замерла, с интересом рассматривая его. – Александр Сергеевич? – Что, не ожидала меня увидеть? Или, у тебя тут с кем-то ещё назначена…встреча? – Нет, просто, – казалось, её любопытством завладели его мокасины, – просто не думала, что у вас в гардеробе есть ещё какая-нибудь одежда кроме костюмов. – Дерзишь? – Нет, – но в серых глазах, открыто смотрящих на него, плясали смешинки, – я правда не ожидала. И растерялась. Но, вам идёт. Так вы другой. – Спасибо, – Березин усмехнулся. – Я ведь тоже не ожидал увидеть тебя такую, – он нарочно опустил глаза на её белые спортивные тапки на шнурках, – мелкую. – Ну, знаете, – Варя фыркнула, – ходить несколько часов по музею на каблуках? – Несколько часов? Признаться, об этом я и не подумал… ну да ладно. Варя нарочно перевела взгляд на очередь к билетным кассам. Всё, что угодно, только не смотреть на него так открыто, прятать чувства и эмоции, и, может тогда… – Нам надо купить билеты? – Уже, – из внутреннего кармана пиджака Саша извлёк два флаера. – Идём? Он протянул ей раскрытую ладонь. Но Варя смотрела на неё, не решаясь вложить свою ладошку в эту мужскую сильную руку. Это было… Было нереально. Ну, где вы в реальной жизни видели, чтобы мечты сбывались? Не одна, совершенно случайно, а сразу несколько? И не несколько, а, почти все? Сначала он обратил на неё внимание, точнее, заметил, что она работает с ним в одной компании. Потом позвал поужинать. Теперь вот ещё и этот поход в музей, пусть и с деловой целью. Но вложить свою руку в его ладонь? Нет, это запредельно. Вот только Березин расценил её замешательство по-своему. Маленькая подчинённая стушевалась перед своим директором. Он вздохнул: – Боишься? Поверь, я тоже боюсь потерять столь ценного сотрудника. Так что… – Ну, если в этом плане. Она всё ещё не сводила глаз с его раскрытой ладони. А потом, приподняв одно плечо, как бы соглашаясь, но без особого энтузиазма, с его доводами, коснулась теплой, немного шероховатой кожи, своими пальчиками. Это не был тот электрический импульс, о котором так часто пишут в романах, который должен был пробежать по их телам при сплетении рук. Это было… правильно, надежно и необходимо. Так, как и должно было быть. Тонкие, холодные, чуть дрожавшие пальчики в сильной руке. – Так, – Варя прокашлялась, стараясь отвлечься и не думать об этом, – так вы решили, в какой зал мы пойдём? Или будем бродить по всем? – Честно говоря, не знаю, – они медленно продвигались ко входу в толпе других посетителей. – Я никогда не был тут раньше. Серые глаза с нескрываемым удивлением изучали его: – Как так? Вы москвич? – Нет, – Березин усмехнулся. – Я родился и вырос во Владимире. В Москву приехал учиться, ну и остался тут. – Тогда, тем более. Все студенты… – Тогда время было другое, Варюша. Мы учились и работали, мечтая разбогатеть и строя планы, как это сделать. Ну, а потом, – он протянул контролёру билеты, – мы создали свою компанию. Да и, честно говоря, в искусстве я не силён. В живописи особенно. Так что… Они стояли в фойе, стараясь не мешать туристам и гостям выставки, что сновали около сувенирных киосков. Он, открыто признавший своё невежество в этом вопросе, и она, не верящая, что такое вообще возможно. Нет, Александр Сергеевич не слетел со своего пьедестала, а кажется, наоборот, стал немного ближе и приземлённее. – Тогда, мы просто будем гулять. И вот увидите, что-то, но непременно вас тронет. Заденет и не оставит равнодушным. – Ну а тебя? К чему неравнодушна ты? К Васнецовской Алёнушке? Варя несколько секунд пристально смотрела на него, а потом ответила: – К Айвазовскому. – Может тогда с него и начнём? – Нет, – она покачала головой, – вы должны найти свою картину. И он нашёл. И впервые в жизни пожалел, что не умеет рисовать. Достал из кармана свой смартфон и незаметно для неё самой, снимал Варю с разных ракурсов. Она так трогательно смотрелась напротив большого полотна. Стояла, обхватив себя руками и задумчиво глядя на творение великого художника. И Березин не выдержал, убрав телефон, осторожно подошел и встал за её спиной, стараясь не давать воли рукам. Не обнять её, не прижать к себе. Но Варя, словно почувствовав его присутствие, сделала маленький шаг назад. Её макушка оказалась у него под подбородком, а его рука легла поперёк тонкой девичьей талии. Всё это произошло так быстро. Но выглядело так естественно, что оба замерли на какой-то миг. Но никто из них не предпринял попытки что-то изменить. Несколько секунд проникновенной тишины нарушил его вопрос: – Почему море? Бушующее, неспокойное. Почему не, скажем, Левитан? Шишкин? Варя усмехнулась: – Вы сами сказали: потому что неспокойное и бушующее. Такое разное. У Левитана молчаливая красота, понимаете? В большинстве своём и у Шишкина. А тут… тут жизни, судьбы, истории. Вот что стало с ними? – она кивнула на «Девятый вал», – Возможно, они потерпели кораблекрушение, провели среди бушующих волн всю ночь, страшась этой необузданной стихии. И это восходящее солнце. Оно дарит им надежду? Им, или тем, кто ждёт их дома? А само море. Оно каждый раз рассказывает и открывает что-то новое. Вам не кажется, что оно живое? Все эти волны… В какой-то момент Березину и правда показалось, что он видит движение волн и как покачиваются на них чудом спасённые моряки. Он тряхнул головой: бред какой-то. Или это голос девчонки, что он держал в своих объятиях, так заворожил его своими сказками? – Это и есть та самая? Твоя картина? – Нет, – Варя покачала головой. – Идёмте, покажу. Она выскользнула из кольца его рук, нарушая очарование момента, и сделав несколько шагов, остановилась у следующей картины. – «Чёрное море»? Березин был удивлён. Тут не было никакой истории. Только небо и волны. Только две стихии, сливающиеся в одно целое. – Удивительно, правда? – теперь она стояла чуть поодаль. И если в прошлый раз всё вышло совершенно случайно, но так естественно, то вот сейчас подойти и обнять её, было бы неловко. – Я бывала тут в разное время. Если прийти к самому открытию, то кажется, будто ты встречаешь рассвет, стоишь на высоком утёсе, и смотришь, как медленно из-за горизонта выплывет солнце. И волны, окрашиваясь в розоватые утренние полутона, чуть быстрее накатывают на берег. А вот сейчас наступит закат. И мы проводим этот чудесный день. И вся эта пена, и белые барашки, и низкие облака… – Ты неисправимый романтик, – Березин снова подошёл к ней настолько близко, насколько это было возможно, но не касался её руками. – Или же у тебя богатая фантазия, которая и меня заставляет поверить, что… да, волны меняют свой цвет. – Это всё особое освещение, – Варя улыбнулась и задрала голову, – видите? Прозрачный купол? Это он творит чудеса. Ну а вы? Нашли свою картину? – Как ни странно, да. – Варя выжидающе смотрела на него, ожидая продолжения. – Всё-таки, Левитан. «У омута». Там так тихо, так спокойно. Хочется оставить всю эту ненужную суету, городской ритм, скинуть обувь, пройтись, босиком, по шатким брёвнам и сесть, опустив ноги в прохладную воду. Пошла бы со мной? Серый омут её глаз затягивал, пленял. А её слова, они вселили в сердце надежду. Одно короткое и ёмкое. – Да. Из прохлады выставочных залов они вышли в прогретый июльским солнцем вечер. Прогулялись по небольшому уютному скверику вокруг здания, стараясь разрядить неловкую тишину пустой болтовнёй о розах, что росли на клумбах, о птицах, ищущих пропитание в траве под высокими деревьями. Но дольше время было оттягивать нельзя. Следовало либо попрощаться, либо… А вот что «либо», не знал, точнее, боялся выразить каждый из них. Варя повернулась к Березину и, вцепившись обеими руками в ремешок сумочки, перевела дыхание и тихо улыбнулась: – Ну, мне… Но Александр Сергеевич ей закончить не позволил. Знал, что она собирается сказать и перебил. Нарочно тряхнул рукой, давая часам сползти на запястье: – Вот это да. Я и не думал, что наслаждаться искусством можно столько времени. Мы с тобой тут больше четырёх часов. Проголодалась? – Нет, – правильнее всего сейчас было уйти, но так не хотелось. – Но от чашки зелёного чая я бы не отказалась. – Тогда, в ресторан? – Александр Сергеевич, – Варя отвела взгляд, пытаясь подавить вздох, – уже поздно. – Возможно, поздно для Воробьёвых гор, или для Сокольников. Но в самый раз для парка Горького. – Может, просто прогуляемся? По Набережной? – По Третьяковскому мосту? – Березин усмехнулся. – До деревьев любви? – Ой, я вовсе… И как теперь выпутаться и объяснить, что не эти злосчастные деревья она имела в виду, что вообще не думала о них, Варя не знала. Но какого чёрта он о них вспомнил? Березин улыбнулся, показывая ямочки на щеках, и кивнул: – Идём. Посмотрим на фонтаны, а потом к машине, я как раз её на Кадашевской оставил. В вечерние часы субботним вечером движение по набережной было не такое оживлённое. Москвичи и гости столицы неспешно прогуливались по Лужсковскому мосту, делали памятные снимки на скамье примирения, или так же, как и Варя стояли, облокотившись о чугунные ограждения, и смотрели на взлетающие ввысь струи фонтанного комплекса. Березин стоял рядом, только взгляд его был направлен на дома Кадашевской набережной. И она не могла понять, зачем он здесь, с ней? Почему не попрощался и не позволил уйти, как она и планировала, сразу, как только они вышли из музея? Он же должно быть, и в самом деле проголодался, так почему же стоит тут, с ней, вместо того чтобы отправиться… Куда? Домой? В ресторан? Они уже больше часа гуляли вдоль реки. Так почему же? Неужели ей не показалось, что тот заинтересованный блеск карих глаз, что она ловила на себе, был не просто взглядом сурового директора, которому она оказывала посильную помощь? Ей хотелось знать правду. Но спросить вот так, напрямую? Хотя, что она теряет? Она любила его так долго. И будет любить, всё равно. Даже если он скажет, что этот день был самым обычным днём, и она, в самом деле, просто оплачивала свой долг перед ним. – Александр Сергеевич, – Варя встала в пол-оборота к нему, вцепившись руками в витиеватые переплетения парапета. – Вы же знали, что в Третьяковке можно оплатить услуги экскурсовода для любого количества посетителей? Ну, или взять аудио сопровождение? – Нет. – Березин прислонился бедром к чугунному ограждению, – А к чему ты?.. – А ваши друзья или родственники. Откуда они? – Какие родственники? Мои родители и сестра с семьёй живут во Владимире, а все друзья тут, в Москве. Рано было радоваться, но Варя с трудом сдерживала непонятно почему зародившуюся в душе надежду. – Вы сказали, что я должна вам помочь. С этой экскурсией. – А? Это… – Варе показалось, что она сумела смутить его. Березин, застигнутый врасплох, потёр мочку уха, наклоняя голову и пряча от неё свои глаза. Словно на ходу придумывал правдоподобное объяснение. – Это делегация. Из Китая. Они прилетают для заключения контракта и… – Всё вы врете. Она резко отвернулась, снова наблюдая за тем, как бурлили в реке фонтаны. Он не сказал правду. Стало быть, ничего это для него не значит. Она передёрнула плечами, снова давая себе слово постараться выкинуть его из своей головы. Но вот только сам Березин расценил этот её жест по-своему. Снял с себя пиджак и накинул его на девичьи плечи: – Ты замёрзла. Прости, я должен был раньше сообразить… Легкая ткань была согрета его телом. И Варя куталась в это тепло, в этот запах его самого, в который вплетались нотки терпкого мужского одеколона. Зачем всё это? Зачем его руки на её плечах, сжимающие, не отпускающие? Они тут? Вдвоём? Если он не может ответить честно, то должна она. Но, поставить точку в предложении, которое не просто не дописано, но и не начато, она не могла. Ладно, попробует. Вот только еще раз наберёт его в свои лёгкие. Она прикрыла глаза, наклонила голову и щекой коснулась грубоватой льняной ткани: – Вы? Вы ухаживаете за мной? Ухаживаете … Это слово, немного старомодное, заиграло на губах Березина легкой улыбкой. Он чуть крепче сжал худенькие плечи, опустил голову и кончиком носа провел по светлым волосам, вобравшим в себя, запах июльского вечера. Шёлковое золото манило прикоснуться к нему губами. Нежное, мягкое. – Варька, – его шепот тонул в медовом вкусе её волос, – я должен тебе сказать… Хочу попросить тебя… Пригласить… Я хочу пригласить тебя на завтрак. Его сбивчивая речь путала мысли. Сказать, попросить, на завтрак… Что он имеет в виду? Ему снова нужна её помощь? И только? Варя развернулась к нему, положила ладони на широкую грудь и в сотый раз ругала себя, что как последняя слабачка не может заставить себя прекратить всё это, никому не нужное. Что цеплялась за какие-то, видимые только ей, сигналы и знаки. Завтрак? Пусть будет завтрак, ладно. Еще одна возможность стать на полшага ближе к нему. Глубокие складочки прочертили её лоб, когда она всматривалась в карий омут его глаз: – Завтрак? Но, но я не знаю, что вы любите? Во сколько завтракаете? А ещё, где живёте? – В Немчиновке. – Березин улыбнулся, пытаясь понять, что она имеет в виду. – У меня там дом. – Боже, в Немчиновке… это где? И как я успею?.. Это далеко? – Минут двадцать на машине, если нет пробок. – На машине… Но у меня нет машины. А автобус? Метро открывается в шесть… но туда не ещё не проложили?.. Александр Сергеевич едва сдерживал рвущийся наружу смех, когда, наконец, понял, о чём именно лепечет Варя. Он взял в ладони её лицо, подушечкой большого пальца провёл по такой сводящей его с ума пухлой верхней губе, и, любуясь глубиной её глаз, сказал: – Глупенькая моя. Я тебя, тебя хочу пригласить на завтрак. К себе домой. Хочу провести с тобой всю ночь. Хочу любить тебя, а потом приготовить тебе то, что ты любишь. Земля покачнулась и медленно стала уплывать у неё из-под ног. Если бы не руки Березина, не его тёмные, загадочные глаза, за которые она цеплялась своим взглядом, Варя бы грохнулась. Он же пошутил, да? Посмеялся над глупой девчонкой? Если бы она не знала его столько лет, если бы не видела… может, и поверила бы, что её детские наивные мечты и фантазии могут сбыться. Она была готова оттолкнуть его, решительно. Но мужские губы нежно, осторожно, коснулись её губ. Тёплое дыхание. Едва уловимые касания. Варя закрыла глаза, встала на носочки и потянулась к нему. Раскрытыми ладонями она чувствовала, как под рёбрами бьётся его сердце. Сильно, гулко. Эти поцелуи. Они не были требовательными, настойчивыми. Не просили уступить, раскрыться. Легкие и невесомые, сладкие и ужасно чувствительные, они покоряли, манили. Кружили голову и пьянили. Это же не может быть правдой? Или может? Варя распахнула глаза и встретилась с чуть насмешливым карим взглядом. Александр Сергеевич внимательно изучал её, с таким прищуром, от которого в уголках его глаз образовались лучики счастья. – Вы надо мной смеётесь? – Варя растерялась. – Просто, меня никто… Никто и никогда не приглашал на завтрак. – Они все были дураками, – его губы коснулись кончика курносого носа. – Забудь о них. Теперь в твоей жизни буду я. Березин порывисто прижал Варю к своей груди, наслаждаясь гладкостью её волос, что приятно ласкали щёку. И тут, словно эхо, в его голове снова прозвучали её слова. Складочка непонимания залегла между бровями, когда он отстранился и снова всматривался в серый туман её глаз: – Никто и никогда? – Она неуверенно кивнула, терзая губу. – Господи… никто и никогда… Девочка ты моя. Ещё мгновение и подхватив Варю под колени и прижимая к себе, Березин, заливаясь громким, радостным и беззаботным смехом, кружился вместе с ней, нисколько не стесняясь внимания прохожих, которые качая головами, обходили их стороной. – Идём, – он осторожно поставил её на землю и тут же взял маленькую ладошку в свои руки. – Куда? – К машине. Поедем ко мне. – Как, к вам? – Варя остановилась, пытаясь выдернуть руку из цепких пальцев Александра Сергеевича. – Вот так, ко мне. Пить зелёный чай. Идём. Она шла и думала, что это же может и ничего не значить? Что он может потом отвезти её домой, что… Но Березин открыл ей дверцу своего внедорожника, помог сесть, а потом, доставая свой телефон, директорским тоном произнёс: – Я сделаю один звонок, а ты пока предупреди своих, что дома ночевать не будешь. Глава 5 Проглотить вставший посреди горла ком получилось с трудом. Варя несколько долгих секунд сидела и смотрела в одну току на лобовом стекле, понимая, что всё происходящее – реальность. Что вот сейчас ОН отвезёт её к себе домой и… И как он там сказал? Хочет провести с ней ночь, любить её? А что, если она не готова? Её детские мечты о Березине, как она думала, так навсегда мечтами и останутся. Она перевела взгляд на боковое окно, на Александра Сергеевича, который о чём-то и с кем-то говорил по телефону, кивая и улыбаясь, время от времени. Как так случилось, что он не просто заметил её, но и… И что? Влюбился? Вряд ли. Но в том, что он был к ней неравнодушен, Варя была уверена точно. То, как он смотрел на неё порой, обволакивая шоколадным теплом своих глаз; как держал за руку; как проявлял нежность и заботу, дарило надежду. – Ну и пусть… Пусть даже если это будет всего лишь один раз, – она часто-часто заморгала, стараясь снова сфокусироваться свой, ставший почему-то расплывчатым взгляд, на Березине. – Один раз, но мой… наш, с ним. И можно будет жить дальше. Конечно, куда как проще было бы отправить сообщение родителям. Всего три слова: «Ночевать не приду». Но она решилась на звонок. Нет, не маме, отцу. – Ты же не останешься ночевать у Оли и Кирилла? – Нет, пап. – Милая, – тяжелый вздох заставил её чувствовать себя виноватой. – Ты же… Я просто хочу быть уверен, что ты знаешь, что делаешь. – Я знаю, пап. До завтра. До завтра… Да, завтра она и будет решать все эти проблемы, которые навалятся на неё. И слушать упрёки мамы… Завтра. Но вот сегодня ей хотелось быть счастливой. А Березин в это время выслушивал лекцию от Пьетро о том, что, где и как следует хранить из того набора готовых блюд, что через час ему доставят домой. И как именно завтра утром надо заварить кашу. – Да понял я. Разберусь, – он усмехнулся и обошёл машину. – Ягоды, свежие ягоды не вздумай положить в чашку перед тогда, как поставишь её в печь, – сильный итальянский акцент и неправильные ударения вызывали улыбку. – Я не дурак. – Но будешь им, если… – Всё, – он открыл дверь с водительской стороны, – мне пора. Завершил разговор, занял своё место и со смущенной улыбкой посмотрел на Варю: – С чем пьют зелёный чай? Варя пожала плечами, приподнимая уголки губ в робкой улыбке: – Не знаю. Может быть с мёдом? С лимоном? Я пью его просто так. – А как же торт? Или конфеты и шоколадки? Только не говори мне, что уже поздно для них, и ты на диете или, что ты вообще не любишь сладкое. – Я люблю сладкое, – почему в его присутствии, не на работе, нет, а вот так, когда они вдвоём, в машине, весь её словарный запас сводился к десятку слов? – Шоколад. Я люблю шоколад. Молочный, пористый, с орешками. – Я запомню, – легкая улыбка приподняла уголки его губ, а вытянутая ладонь накрыла и сжала холодные пальчики. – Никудышный из меня ухажёр, Варенька. Видно, я со временем растерял все навыки. – С чего вы взяли? – Мне кажется, я совсем тебя запугал. Вот только, что именно следует ответить, она не знала. Не говорить же ему, что за ней никто никогда не ухаживал. Как это должно было выглядеть? В глупых наивных романах, что она когда-то читала, мужчины делали широкие жесты: дарили цветы, приглашали на свидания в дорогие рестораны, засыпали комплиментами и подарками. Но вот от Березина ей ничего этого было не нужно. Достаточно и того, что вот он, тут, рядом. Что можно дышать с ним одним воздухом. Что мечта становится явью. А ещё ей, почему-то, было крайне важно подбодрить его. Потому что его уверенная улыбка, она согревала, наполняла душу таким невероятным теплом. Но вот стоило ли говорить ему о том, что ей не с чем сравнивать, Варя не знала. Она просто опустила глаза и смотрела на его руку. – Ну, вот и приехали. От сигнала с пульта высокие кованые ворота дрогнули и стали разъезжаться в стороны, освобождая проезд. Варя наклонила голову, чтобы через лобовое стекло получше рассмотреть дом. Он произвёл на неё впечатление. Трехэтажное здание из дерева и тонированных панорамных окон, с отделкой из натурального камня. Березин остановил машину около входа, решив, что не стоит загонять её в гараж, и несколько минут сидел и наблюдал за Варей. – Ну, что скажешь? Впечатляет? – Угу, – она кивнула, – дом очень похож на вас. Ну, или вы на него. – Неужели? – Да. Такой современный, но надёжный. И уютный. Вот только… столько стекла. За такими стенами не спрячешься. – У меня высокий забор, – ремень безопасности заскользил вверх, даря Александру Сергеевичу свободу. – И есть комнаты, где можно укрыться. Ну, идём? Варя вытерла вспотевшие ладони о юбку, сделала глубокий вдох и позволила Березину помочь ей выйти. Мягкий тёплый свет наполнял дом комфортом и уютом. Варя сделала два робких шага, осматриваясь по сторонам, и зная, что он стоит позади неё. – На первом этаже нет ничего такого. Гостиная с баром, – он впервые работал экскурсоводом в собственном доме. Его родители и сестра со своей семьёй приезжали к нему крайне редко. Только друзья, те самые, с кем вместе он основал компанию. Но они знали тут всё. – Мой кабинет. Я заставляю себя работать именно тут, и не тащить компьютер в спальню. Ну и небольшая комната для гостей. Да, и маленький тренажёрный зал. Варя молчала. Прохаживалась, касаясь кончиками пальцев поверхностей. Задержалась у зеркальных полок. Совсем таких, какие были в барах и ночных клубах. И в этом доме они не были заставлены спиртным. Тут были какие-то памятные сувениры и фотографии. Электрический чайник, маленькая кофеварка и микроволновка. И самые разные стаканы, фужеры, бокалы… – Кухня на втором этаже, – Березин прислонился к стене, засунув руки в карманы джинсов. – Я же говорю, работаю здесь. Чашка чая с бутербродом на скорую руку. Варя кивнула. Повернулась, опёрлась ладонями о выступ барной стойки и вытаращила глаза: – Камин? – Да. Самый настоящий, дровяной. Но нам наверх, – он кивком головы показал на лестницу. – Будем пить чай там. Вот тут точно захватывало дух. Вид из больших панорамных окон второго этажа на ухоженный двор впечатлял. Она заметила открытое патио с летней мебелью, и представила, как здорово, наверное, было бы сидеть там вечером, с чашкой чая, и провожать закат. – Я могу помочь. Она обернулась, наблюдая, как Березин наливает воду в чайник. – Я сам. Сегодня ты моя гостья. И завтра тоже. А там, посмотрим, – он нажал на кнопку на электрическом чайнике и собирался накрыть на стол, как металлический звук, похожий на сигнал дверного звонка отвлёк его. – Всё же, мне понадобится твоя помощь. Чашки и всё остальное найдёшь в шкафчиках. Чай там же. Я сейчас, – Александр Сергеевич направился к лестнице. – Это доставка. Доставка? Варя пожала плечами, конечно, он наверняка проголодался. Она положила на столешницу свой смартфон, проводя по экрану. Ну да, что тут удивительного? Семь вечера. Может, стоило приготовить ему что-нибудь? Варя покосилась на большой холодильник, но открыть его так и не решилась. Вместо этого подошла к кухонным шкафчикам, приподнимаясь на носочках и гадая, что и в каком отделении может находиться. Постаралась сдержать ухмылку, когда обнаружила, что чай, зелёный чай, был в пакетиках. Да она даже на работе заварила себе, пусть и в кружку, но хороший листовой чай. А тут… ну да ладно. Она поставила чашки на стол и опустила в них пакетики, когда нагруженный фирменными бумажными сумками к ней поднялся Березин. Логотип ресторана «Семифредо», в котором они ужинали в прошлую пятницу, не заметить было невозможно. Варя украдкой наблюдала, как Александр Сергеевич затаривает холодильник, вот только чем, она не видела из-за открытой дверцы. – Достань вилки или что там надо, чтобы было удобнее есть торт и пирожные. Варя едва не выронила горячий чайник, наливая в чашки кипяток. Торт и пирожные? Ох, мамочка… А он не шутил. – А, а где? – Или в выдвижном ящике или в сушке. Честно говоря, не знаю, куда их Зоя Ивановна поставила. – А Зоя Ивановна?.. Вот сейчас почему-то стало неловко. Зоя Ивановна… Кто она? Вроде как он сказал, что его мама живёт во Владимире. Да и не будет же он собственную мать называть по имени и отчеству? – Зоя Ивановна – это моя домработница. Ты же не думаешь, что я тут сам со всем управляюсь? Вот, – он поставил на стол объёмистую пластиковую коробку, похожую на ту, в каких продают торты. – Пьетро для тебя постарался. Десерты, приготовленные руками настоящего мастера. Садись. Он галантно отодвинул для Вари стул и сел сам, но не напротив, а рядом с ней, в пол-оборота. Смотреть на неё было чистым удовольствием. Этот неподдельный, наивно-детский восторг в её глазах, когда она увидела разнообразие пирожных, зарядил и его хорошим настроением. А вот кончик маленького розового язычка в уголке пухлых, манящих к себе губ, вынудил Березина поёрзать на стуле. Маленькая чертовка, она сводила его с ума. – Выбрала? – Да, наверное. Вот это, – тоненький пальчик быстро показал на десерт в шоколадной глазури с малиной и ежевикой, листиками мяты и дроблёными фисташками. – Дома я бы схватила его так, а у вас… Наверное, нужна тарелка. Её непосредственность подкупала, и Александру даже показалось, что она сумела отпустить напряжённость, сковавшее не только её тело, но и мысли. Он улыбнулся, достал тарелку и положил полюбившее пирожное на него. – Поделишься? – Угу, – маленький бесёнок, сидевший в ней, успел стащить и ловко сунуть в рот ягоду малины. – Очень вкусно. Ну, давайте, ломайте его быстрее, попробовать хочется. И снова Березин смеялся, отпустив и своё напряжение: – Ты моя маленькая сладкоежка. Буду знать теперь, чем тебя можно подкупить. Отпивать из чашки маленькими глотками на удивление вкусный чай, испытывать неподдельное блаженство от каждого кусочка божественного пирожного и слушать рассказы Александра Сергеевича о том, как он решил построить дом здесь, для Вари было не просто пределом мечтаний. Это было неким экстазом, высшей степенью удовольствия, на которое она никогда не надеялась. Ей было так хорошо тут, с ним. Её сердце замирало от его широкой улыбки, и она не могла не улыбаться в ответ. Она таяла от глубоких ямочек на его щеках; от косых лучей морщинок в уголках глаз. Надеялась навсегда сохранить в памяти этот вечер. Самого Березина. Вот такого, каким он был, когда опустил подбородок на кулаки и смотрел, как она пьёт чай, обхватив кружку из темного стекла двумя руками. Они смогли осилить только два пирожных. – Наелась? – Более чем. Варя вздохнула и потянулась за крышкой, но Александр Сергеевич остановил её: – Я сам. Помни, что ты моя гостья. Помнила. И понимала. И от этого стало как-то тоскливо. Гостья. Сегодня и завтра. Двухдневный роман… Она отодвинула кружку подальше от края стола и несмело посмотрела на Березина. – У тебя шоколад в уголке губ. – Да? Она собиралась исправить это. Уже вытянула указательный пальчик, но он и тут перехватил её. – Я сам. Темный омут его глаз не отпускал. Манил, гипнотизировал. Сильная ладонь обвила хрупкое запястье и потянула вверх, к нему, к его груди. А когда мягкие губы коснулись её губ, Варя закрыла глаза и позволила себе уплыть из реальности. Может, у неё и было мало опыта, но целоваться Березин умел. Голова кружилась от прикосновений его губ, а ноги подкашивались, и она боялась потерять точку опоры. Поэтому сжала в кулачках футболку, цепляясь за него, как за единственное спасение в этом круговороте чувств. – Шоколад. Горький и сладкий. Как и ты… Он с трудом переводил дыхание, путаясь пальцами в золоте волос. Держал в кулаке, не причиняя боль, но боясь отпустить. Никогда ещё настолько сильные, но, в тоже время, противоречивые чувства не одолевали его. Он понимал, что должен был отпустить эту девочку. Хрупкую, наивную, доверчивую. Что ей будет лучше с милым добрым парнем её возраста. У них бы было так много общего… Но никто, никто и никогда не будет любить её так, как буду любить я. Никто не будет так заботиться о ней, оберегать. Никто не сможет дать ей то, что смогу я. Тем более, что эта юная весна сама тянулась к нему, в его осень. Привстала на носочки, ластясь, словно кошка, щекой к его губам. Он видел, как трепетали длинные ресницы. Слышал, как громко и сильно стучало её сердечко. Но её слова отрезвили, словно ушат ледяной воды. – Уже поздно и… – Да, – Березин вздохнул и отступил на шаг. – Ты права, поздно. Идём, я покажу тебе спальню. Тоненькие пальчики разжались, выпуская ткань футболки из своего плена. И Александр Сергеевич мог поклясться, что если коснется их, то почувствует, насколько они холодные. Варя опустила руки и перевела взгляд на стол: – Тут надо всё убрать. Она тянула время. Ей не то, чтобы было страшно, но внутренний трепет, волнение от предвкушения того, что должно было случиться, заставляли нервничать. Тело покалывали сотни крохотных иголочек, голова гудела, а ноги становились ватными. Но отступать Варя не собиралась. Она хотела этого. Хотела, чтобы это в первый раз случилось именно с ним. Чтобы он сделал её своей, пусть только на эту ночь. И на завтрашний день… но ОН. – Я всё сам, потом. Варя вздрогнула, и поток хаотичных мыслей прервался, когда сильная рука потянула её за собой. Они поднялись по лестнице еще на один этаж, и Березин открыл перед ней дверь: – Вот, моя спальня. Располагайся, – он включил ночники на прикроватных столиках и широкими жестами показывал всё вокруг. – Там ванная, полотенца в шкафу. Прости, ничего девчачьего, ну в смысле ягодного и цветочного, там нет. Зубная щетка у меня электрическая, но я дам тебе новую насадку. – Варя сунула нос в открытую дверь ванной, но увидела только большое зеркало, во всю стену, над раковиной, остальное от неё скрывала темнота. – Тут моя гардеробная. Я принесу тебе футболку, тебе же надо во что-то переодеться, – еще через несколько секунд он вышел к ней и протянул светлую майку. – Ну, вот. Располагайся, устраивайся. И, спокойной ночи. – Спокойной ночи? – Варя резко обернулась к нему так, что волосы красивой волной взмыли вверх. – А вы? Где собираетесь спать вы? – Я? – Березин усмехнулся. – Найду себе местечко. Дом большой, не переживай. – Но, но это неправильно. Это ваша спальня, и… И это мне следует… – Варька, – он резко подошёл к ней, сжимая худенькие плечи в своих ладонях, – не начинай. Думаешь, мне так легко уйти и оставить тебя тут, одну? – Но тогда не оставляй. Её шёпот был тише ветра. А холодный лоб тёрся о его грудь. Он щекой прикоснулся к шёлку волос на макушке, заключая Варю в кольцо своих рук: – Маленькая моя, миленькая… Я боюсь напугать тебя, понимаешь? Своим напором. У нас всё так… стремительно. Ты должна подумать. И помнить, что я почти вдвое старше тебя… – Был. Когда мне было шестнадцать. Но не сейчас. – Варя… В его голосе было столько боли, отчаяния и чего-то ещё, чему она пока не могла найти определения. Но и этого было достаточно. Гордо вздёрнув кончик носа, она скинула его ладони со своих плеч и, опуская голову и кивая ей, словно китайский болванчик, отступала и тараторила: – Да, конечно. Конечно, Александр Сергеевич. Где вы говорите ванная, там? Ну, так… спокойной ночи. Ох, как же хотелось хлопнуть дверью. Сильно. Но она тихо закрыла её, прислонилась спиной и слушала, надеясь, что он стоит сейчас по тут сторону, прижимая ладони к деревянной поверхности, не решаясь войти вслед за ней. Но грёзы рассеялись с насмешливым: – Спокойной ночи, маленькая злючка. Ну что она сделала не так? Ладно, он столько лет не замечал её потому, что она была маленькая. Для него. Для всех. Школьница. Проходившая производственную практику на большом предприятии. Но сейчас? – Ты и сейчас для него этой школьницей остаёшься, – Варя горько усмехнулась своему отражению в зеркале. – Так что, бери такси и дуй домой. Но домой не хотелось. Если так суждено, точнее не суждено, то… То можно просто остаться тут, на одну ночь. Стоять под тем же душем, что стоял и он. Вдыхать аромат его шампуня и геля. А потом… потом уснуть в его постели. Она юркнула в его футболку, аккуратно повесила свои вещи на подлокотник кресла, а потом обернулась к двери, прикусив губу. Может, ему нужны доказательства того, что она больше не маленькая девочка? Что выросла и хочет провести с ним эту ночь не меньше, чем и он сам? Ну, тогда он их получит. И Варя решительно шагнула к двери. Березин привёл кухню в порядок, но медлил. Опирался ладонями о край стола. Опустил голову, надеясь, что кровь устремится именно в его мозг, а не в противоположном направлении. Затем поднял глаза к потолку, где на матовой поверхности его воображение снова нарисовало ему образ Вари. Как она оттолкнула его, потупила взгляд и отступала в ванную. – А ведь ты обидел её, придурок. Не хотел. Говорил себе, что не сможешь, только не её. А обидел. Горькая усмешка исказила черты его лица. Он спустился вниз и, плеснул себе в стакан щедрую порцию коньяка, надеясь, что так сможет успокоить свою совесть. Только этой сволочи коньяка было мало. Она продолжала нудно подначивать его. – Тебе сорок лет, Березин. Сорок лет, будет через год, – он залпом осушил стакан. – А ты дрейфишь, словно пацан перед первым свиданием. Что, не можешь решиться? Ты же хочешь её. И то, как она… Говоришь, что отдашь эту девочку парню, который будет её достоин? Да черта с два! Ты же с ума сойдёшь от ревности. И от того, что, вдруг этот кто-то будет с ней недостаточно нежен и ласков? Да она же назло тебе пойдёт завтра в какой-нибудь клуб и что? Подцепит там пьяного урода который… – Стакан громко стукнулся, возвращаясь на барную стойку. – Да пошло оно всё! Пусть сама мне скажет. Ему хватило нескольких секунд, чтобы преодолеть два этажа лестничных пролётов. Но у двери в спальню он замер. Занёс руку, чтобы постучать, но передумал. Распахнул эту чёртову дверь, едва не сбив Варю с ног, и застыл. Серые глаза с тревогой смотрели на него. – Ты? Захотела пить? Он выпалил первое, что пришло в голову. Но одновременно с первым словом услышал робкое: – Вы что-то забыли? – Тебя, – Березин сделал шаг вперёд, закрывая за собой дверь и отрезая их ото всего мира. – Скажи, что шла ко мне. Варя открыла рот, но так и не вымолвила ни звука. Только кивнула головой, не отводя своего взгляда от крепкого кофе его глаз. Но ему этого было достаточно. Его ладони взяли в свой плен красивое личико: – Милая моя, маленькая. Я буду нежен с тобой. Я буду… Но Варя сама привстала на носочки и потянулась губами к его губам. Целовала робко, неумело. Путалась тонкими пальчиками в коротких волосах на его затылке и чувствовала, как сильные руки сжимают её тело. Оглаживают, изучая каждый изгиб. В какой-то момент он прервал поцелуй, отстраняясь от неё, но серый испуг, отразившийся в огромных глазах, заставил его улыбнуться. А сердце в этот миг ликовало от счастья: – Подожди, малыш, одну минутку. Он схватился руками за ворот футболки так, как умеют это делать только мужчины, и стянул её через голову. Отшвырнул куда-то в сторону и потянулся к пуговице на поясе джинсов. А Варя замерла, разглядывая его. Конечно, у него не было шести выдающихся кубиков на прессе. Но мощную грудь покрывали короткие жесткие волоски, которые хотелось пропустить сквозь пальцы. Она проследила за тонкой дорожкой счастья, что скрывалась за тканью брюк, и нервно сглотнула, наблюдая, как его пальцы ловко справляются с пуговицами. Но Александр сумел перехватить её взгляд. Хмурые морщинки прочертили его лоб. Он горько усмехнулся сам себе. Да, Сашка, а раздеваться перед ней, пока, пожалуй, не стоит. Напугаешь девчонку ещё больше, помни, с кем имеешь дело . Он оставил джинсы в покое, потянулся к Варе и легко и быстро поцеловал её: – Дай мне три минуты. Забирайся в постель, – но Варя стояла, всё так же смотря на него широко распахнутыми глазами. – Эй, где мой хитрый маленький лисёнок? – он снова обнимал её. – Ты не струсишь? – она покачала головой. – Но знай, что если решишь убежать, пока я буду в душе, то далеко удрать не получится. Я тебя всё равно поймаю. – Вы сейчас пугаете меня? Тоненький голос дрожал, забавляя Березина. – И не думал. Просто не хочу, чтобы ты попалась в лапы злому волку. Твоим волком буду я. Ему показалось, что напряжение покинуло её. Варя усмехнулась и горделиво задрала кончик носа: – Вот ещё, я и не думала трусить. И отступать. – Вот и славно. В постель. Прикрыв за собой дверь ванной, Березин присел перед тумбой, что держала раковину, и стал хаотично выдвигать ящики, в поисках хотя бы одного презерватива. А с этим была проблема. Сюда он женщин не привозил. Это было делом принципа. Не хочешь давать надежду и ложные обещания – не приводи в свой дом ту, с кем планируешь одноразовый трах. Ну, может и не одноразовый, тут уж как пойдёт. Но не обещай женщине того, чего дать не сможешь. Он почесал затылок от тщетных поисков, и заглянул в то отделение, где они в принципе быть не должны, но… – Есть! – спайка из трёх конвертиков была зажата в кулаке. – Не густо. Но и… помни, с кем имеешь дело. Он вернулся в спальню, придерживая рукой полотенце, обмотанное вокруг бёдер. Стоял и несколько минут смотрел на Варю. Она сидела, скрестив ноги в лодыжках и обхватив их руками. Её подбородок лежал на острых коленях, а взгляд был направлен на одну точку на скомканном одеяле. Заправив угол полотенца так, чтобы оно не свалилось с него, Александр, опираясь на колени, сел напротив. – О чём задумалась, Алёнушка? – А? Казалось, она только сейчас заметила его, но улыбнулась удачной шутке. А он кинул спайку из фольги рядом с собой, взял в руки её запястья и стал покрывать их мелкими легкими поцелуями, не отпуская взгляд серых глаз. А они, казалось, заглядывали в самую его душу. И когда его губы коснулись коленей, а потом стали опускаться вниз, до самых пальчиков на ногах, оставляя влажную дорожку от этих прикосновений, её веки дрогнули и сомкнулись. Березин подмечал реакцию Вари на каждое касание. А она очень чутко реагировала на них. Расслабилась, доверяя ему. Опустила голову на подушку и прикрыла глаза. Её закушенная губа и то, как она, подняв руки вверх, играла прядками своих волос, говорило о том, что ей всё это нравится. Она втянула живот, выгнула спину и заскользила скрещенными ножками по простыне, когда его рука, проникнув за футболку, коснулась теплой кожи. Кроме этой самой футболки на ней ничего не было. Но и от неё Березину хотелось избавиться как можно быстрее. Видеть её, всю. Наслаждаться девичьим телом, которое до него никто не видел. Никто. Только он. Любить её. Оглаживать и обласкивать. Взглядом, руками, губами. Не просто доставлять удовольствие, но и дать понять, что без него она больше не сможет. Никогда. – Давай снимем её, – он потянул хлопковую ткань вверх, до груди, – ты же не против? Варя открыла глаза, немного приподнялась на локтях, кусая губу и смотря на него. Легкий румянец расползался по её щекам, делая всё, что происходило сейчас между ними не просто намного интимнее, но и сокровеннее. – Д-да… Т-ты, только… только скажи, если что-то… я что-то делаю не так. Ладно? Я… я научусь, обещаю. И… И, пожалуйста, говори со мной. – Глупенькая моя, – Березин провел ладонями вверх по её щиколоткам, до колен. Несильно надавил на них, раскрывая её для себя, и сел на пятки между разведенных в стороны ножек. – Ты всё делаешь так, даже не думай сомневаться. Сладкая моя, нежная… Это я, я хочу научить тебя всему. Хочу доставлять тебе удовольствие. Сейчас ты со мной, здесь, и это главное. Каждая ночь будет твоей, обещаю. Она кивнула и снова прикрыла глаза, нежно улыбаясь. Подняла руки над головой, помогая ему снять футболку, и сделала судорожный вдох, когда не только холодный воздух, но и умелые мужские пальцы коснулись её груди. Нежно обводили контур ореолы, сбивая дыхание. А потом сжали соски, ставшие вдруг такими твёрдыми. Варя вскрикнула, когда прочная нить натянула все её внутренности. Молния желания пронеслась по её телу, устремляясь вниз, к одной точке, которая пульсировала и требовала, чтобы к ней прикоснулись. – Моя девочка. Такая чувственная. Отзывчивая. Он не выдержал, накрыл одну грудь своим ртом, дразня, лаская и покусывая. И видел, как извивается под ним его Варенька. Как тоненькие пальчики, вцепляясь в волосы на затылке, тянут его голову вниз, ближе. Жадно тянут. Как она, непроизвольно, приподняла бедра, скользя поджатыми пальчиками по его ногам. Вот тогда он понял, что пора. Что уже можно коснуться её там, не боясь напугать. Он осторожно опустил руку и дотронулся до нежных лепестков её естества, раскрывая их. Ох, матерь Божья… Она была не просто влажной, она была готовой для него. И как же трудно было сдерживаться. Подавлять желание овладеть этой девочкой сразу. Варя охнула, и с шумом втянула воздух через стиснутые зубы, когда его палец проник в неё. Это не было больно. Не было неожиданно. Но та наполненность, которую она испытывала сейчас, заставляло все там, внутри, пульсировать и сжиматься. Хотелось свести ноги вместе, сжать их, не отпуская его руку, и позволить этому чему-то непонятному, неизведанному, творить с ней подобное волшебство и дальше. – Тише, тише, моя маленькая. Ещё не время, – Березин снова взял её грудь в плен своего рта, растягивая её уже двумя пальцами. Его вторая рука, на которой он пытался удержать вес своего тела, тряслась от напряжения. – Я скажу, когда будет нужно… Он трахал её своими пальцами, вращая и кружа по стеночкам, так сильно, как только мог, чтобы не причинить ей неудобства, одновременно играя с маленьким комочком нервов. Наслаждался тем, как она сама подает бедрами навстречу его руке, подстраиваясь под его ритм. Как хнычет, мотая головой из стороны в сторону. Как кусает фалангу указательного пальчика, бессвязно шепча что-то под себе под нос. Как раскрывается её свободная ладошка, а потом сильно сжимает в кулачке простынь. – Вот, теперь, малыш, давай. Сейчас. Потому что потом… потом я не уверен… Она кричала, сильно сжимала его пальцы и выгибала спину так, что только макушка касалась подушки. Это было настолько красивое зрелище, что победная улыбка несколько долгих секунд её наслаждения не покидала лица Александра. Он сидел на пятках, зубами удерживая уголок конвертика из фольги и надрывая его. Раскатал латекс по всей своей длине и когда серый омут глаз снова затягивал его, улыбнулся. – Теперь ты готова. Он просунул руку под спину Вари и подтянул её к себе. Её бёдра лежали на его ногах. Но Березину и этого было мало. Он наклонился, снова нежно целуя припухшие губы и наслаждаясь тем, какими отзывчивыми и податливыми они были. Снова возбуждал её, лаская разгорячённую кожу и опуская стройную ножку на свое плечо. Дразнил, едва касаясь, но имитируя проникновение и задевая клитор. И видел, какой отзывчивой она становилась снова. Как туман желания и в этот раз серой пеленой опустился в её глаза. Как она сама потянулась к нему, касаясь губами ключицы. Как короткие ноготки царапали его грудь. – Да. Пожалуйста, да… Томный, проникновенный шепот коснулся каждого позвонка. Он нежно дотронулся до уголков манящих к себе губ своими губами и тихо произнёс. – Варенька, прости меня, пожалуйста. – За, за что? – она не понимала, за что он сейчас просит прощении. – Вот за это. Серые глаза широко распахнулись. Её тело напряглось. Дыхание остановилось. Она не вскрикнула. Только из уголков глаз к вискам побежали две солёные дорожки. До боли закусив губу, вцепилась пальчиками в плечи Александра, оставляя синяки. Он наклонился к ней, просовывая руки под спину, и, обнимая и не выходя из неё, сел на пятки. Прислонил голову к своему плечу и баюкал, словно маленького ребёнка. – Всё позади, моя сладкая. Такой боли уже не будет. Возможно, дискомфорт… Постарайся расслабиться. Дыши, моя девочка. Вот так. Обними меня, – её руки нерешительно поднялись вверх, заставляя приподняться. Она шумно вдохнула, но обвила его шею. – Вот так, моя милая. Вот так. Отпускай меня, расслабляйся. Теперь опускайся, сама, медленно. Всё хорошо, моя маленькая. Всё хорошо… В тебе чертовски хорошо. Господи, как же ты ощущаешься… Но и он ощущался ничуть не хуже. Варя чувствовала его, всего. И ей это нравилось. Это скольжение, вверх и вниз, оно рождало новые, неведомые ей до этого момента чувства. Как будто всё внутри неё сливалось, скручивалось в один разноцветный огненный шар, наполненный звуками, эмоциями, запахами. Он разрастался, поглощал. И Варе казалось, что для того, чтобы выбраться из этого вихря надо вытянуть руку и ухватиться за призрачную нить. И тогда эта самая нить потянет тебя за собой, наверх, к звёздам, и там она рассыплется, получив высвобождение. Но как она не тянулась, нить всё время ускользала из рук. Она не могла её ухватить. Не могла последовать за ней. И всех тех горячих, обжигающих душу и сердце слов почему-то не хватало. – Малышка, ты убиваешь меня… Девочка моя. Прости. Больше не могу… Твою ж мать, как же… Он и, правда, больше не смог сдерживать себя. Всё говорило о том, что он на грани. Хотелось вколачиваться в неё, быстро, сильно, неистово. Чувствовать, как она сжимает его, словно тиски. Такая горячая, страстная. Отзывчивая. Но только Саша знал, что вот сейчас Варя такой кульминации как он сам, не достигнет. Никогда не имевший дело с девственницами, он и сам не мог понять своей уверенности. Просто знал и всё. Но именно с этой юной, неопытной девочкой он получал такое наслаждение, какое не испытывал никогда и ни с кем. Варя открыла глаза и с удивлением и удовольствием наблюдала, как сотни самых разных эмоций, сменяя друг друга, отражаются на лице Александра. Удовольствие, экстаз, эйфория… И это она, она тому причиной. Не одна из тех женщин, с которыми она встречала его в стенах компании. А именно она. Неуверенная, неопытная, неумелая. Значит, было в ней что-то, что тянуло Березина к ней? Она замерла, чувствуя, как он пульсирует внутри неё, наслаждалась его удовольствием и понимала, что и сама невероятно счастлива от этого. Саша замер. Довольная улыбка подчеркнула ямочки на его щеках. – Подглядываешь? Длинные ресницы дрогнули, выдавая Варину растерянность. Чёрт, ну надо же, он застал её врасплох. – Я? Н-нет… – Врёшь ты, Варенька. И не краснеешь. Она собиралась возразить, но не успела. Визжала и хохотала от того, что Березин сумел изловчиться и вместе с ней летел на кровать. Опираясь на локоть, убирал прилипшие к лицу прядки медовых волос и не мог не улыбаться. – Ты как? Варя пожала плечами, не совсем понимая, что он имеет в виду. – Нормально. – За мной должок, – он быстро чмокнул её в кончик носа. – «Нормально» больше не будет, будет так же потрясающе, как до этого. В противном случае можешь врезать мне по… неважно, – его глаза внимательно изучали её. – Тебе нужно личное пространство или ты примешь душ вместе со мной? – Нет, я… Стоять рядом с ним в душе, под одним потоком воды, было весьма заманчивой идеей, если бы при этом ей не пришлось стоять там абсолютно голой. Но, наверное, глупо было стесняться своей наготы после всего того, что между ними было. Вот только, набраться бы смелости и рассмотреть его. Всего. Александру не нравились её колебания. Да, эта застенчивость была милой и наивной, но… – Подожди минутку, – он встал, отворачиваясь от Вари стянул презерватив и завязал его на узел, кидая на пол, рядом с кроватью. – С этим разберусь потом, а сейчас… Иди ко мне. – Он наклонился и, подняв её, направился в ванную. – Я собираюсь носить тебя на руках всю ночь и весь завтрашний день… Глава 6 Солнечные лучи прятались в складках штор, когда Варя открыла глаза. В спальне царил полумрак, но легкий ветерок освежал помещение. Она проснулась одна. Березина рядом не было. Только след от головы на его подушке. Нет, ей не хотелось прижать её к себе, уткнуться носом и вдыхать этот чудесный запах. Было достаточно и того, что она всю ночь провела с ним. Под ним. На нём. Она спала в его объятиях. Его дыхание согревало её затылок. Его волосы щекотали нос. А он сам… Ёжики колючие! Но когда она взлетала к небесам от того, как он любил её… Ей не хотелось возвращаться. А Сашка смеялся над её блаженной улыбкой. А ей казалось, что эта самая улыбка не покидала её всю ночь… Вытягивая руки над головой и выгибая спину, Варя потянулась и охнула. Видимо, той физической нагрузки и растяжки от «воздушной йоги», которой они занимались с Олей, телу было мало. Но, то, что было ночью… Это было здорово. Непередаваемо. Неописуемо. Она села, скрестив ноги под одеялом, и огляделась в поисках той футболки, что так любезно одолжил ей Березин. Но её нигде не было. Зато на спинке высокого кресла она заметила белую рубашку. Накинув её на плечи, Варя продела в петельки только три средние пуговицы, закатала рукава и хмыкнула. Сюда бы пояс, и вполне может сойти за платье. Ей хотелось петь. Хотелось танцевать и объять весь этот мир от переполнявшего счастья. Она подошла к окну и резко, одним взмахом, раскрыла шторы, впуская солнечный свет. Даже не подозревая, что Березин стоит, прислонясь плечом к дверному проёму, и наблюдает за ней. Солнечные лучи делали ткань рубашки почти прозрачной, отчего юное тело казалось золотым. Стройная фигурка так и манила прикоснуться к ней. Влекла. Подойди, вдохнуть запах медового водопада длинных волос. И не отпускать… Бесшумно ступая по мягкому ворсу ковра, Саша встал за спиной Вари и осторожно, стараясь не напугать, положил ладони на хрупкие плечи. Провёл носом по волосам на затылке и улыбнулся, когда Варя сама подняла голову, не просто принимая, а напрашиваясь на его ласки. Казалось, что она ничуть не удивлена и не напугана. А наоборот, стояла и ждала его. Он перекинул длинные волосы на одно плечо и наклонился, чтобы оставить во впадинке на ключице влажный след от своего поцелуя. Тонкая ткань рубашки как раз соблазнительно сползла с плеча, обнажая его, соблазняя прикоснуться. – С добрым утром, лисёнок. Его руки обвились вокруг девичьей талии, теснее прижимая её к своему телу. В сонном голосе он слышал улыбку: – С добрым. Вот только я не лисёнок. Лисёнок у нас Оля. – Оля? – Он не мог отказать в удовольствии пробовать на вкус согретую утренним солнцем кожу. – Кто такая Оля? – Моя лучшая подруга. Она тоже работает в "Берёзовой роще". В отделе дизайна и разработок. Она и Кирилл. – А кто такой Кирилл? Варя не могла не хихикнуть от ноток ревности, что заставили Березина чуть сильнее сжать её в своих объятиях и прервать цепочку чувственных поцелуев, от которых она таяла. – Кирилл? Мой одноклассник. И парень Оли. Они вместе живут. – А, ну… тогда понятно, – вот только если она думала, что он не захочет отыграться, то ошибалась. – А Оля – это такая симпатичная блондинка, невысокая, с остреньким носиком и лисьими глазками? Варя резко развернулась и, прищурив глаза, смотрела на него, приоткрыв рот от возмущения. Он не замечал её, но помнил Олю? – Да шучу я, шучу! Прости, хотел… чтобы и ты ревновала. Я не только не знаю, как эта твоя Оля выглядит, я… Да она вообще не в моём департаменте! Перенеся вес тела на одну ногу и наклонив голову к плечу, Варя с укором смотрела на него: – Правда? – Истинная. Могу поклясться, – Саша хмыкнул. – Бесёнок. Вот так и буду тебя звать. Лучистый блеск, за который он мог отдать многое, снова вернулся в серые глаза, прогоняя туман. Варя сама приподнялась на носочках, захватив его лицо в плен своих ладоней, и потянулась к его губам. Разве мог он оставаться равнодушным к её ласкам? Чёрт, да была бы его воля, он бы целый день, и не один, не выпускал это маленькое чудо из своей постели. Но вот только… – Я приготовил завтрак, – он отстранил её от себя. – Завтрак? – в сером омуте плескалось неприкрытое желание. – Какой завтрак? – Ну, я же пригласил тебя на завтрак. Я хочу накормить тебя, после такой замечательной ночи. – А он не может подождать? – Варя снова сама потянулась к нему. – Давай отложим… – Варенька, девочка моя… – Он снова боялся неосторожно обидеть её. – Я бы с огромной радостью… – прижал её к себе, касаясь щекой макушки. – Но у нас, у меня закончились… а я не хочу рисковать тобой. Понимаешь? Беременность… – А, ты в этом плане? – Только в этом, бесёнок. Но я знаю тысячу и один способ, как доставить тебе удовольствие. – А тебе? Как доставить удовольствие тебе? – Я покажу. Но сначала – завтрак. Он легко и быстро подхватил Варю под колени и закинул на своё плечо, придерживая рукой подол рубашки на оголившейся пятой точке его пленницы. И опустил её на пол только у верхней ступеньки лестницы: – Я обещал носить тебя на руках. Весь день, – он чмокнул её в кончик носа. – Прости, что не уточнил каким способом. Но увидев накрытый к завтраку стол, Варя не смогла сдержать смех: – Хочешь сказать, что это всё ты приготовил сам? Каша, свежие ягоды малины и ежевики, ароматная выпечка, которую, казалось, только сейчас достали из печи… – Я сделал яичницу и сварил кофе. Разве этого мало? То, как Саша иронично приподнял бровь, отодвигая для неё стул, вызвало у Вари очередную улыбку. Она осторожно села, подгибая под себя ногу и потянулась за булочкой, которая в самом деле была тёплой. Теперь удивляться была её очередь. – Поделишься секретом? – Он очень прост, – Березин сел рядом с ней и наливал крепкий кофе в чашки. – Чёткие инструкции от лучшего шеф-повара Москвы. Ешь кашу, Пьетро старался для тебя. – А если я хочу яичницу? – То я, так и быть, тебя угощу. Она согласно кивнула и отправила в рот первую ложку, удивляясь тому, что итальянец сумел сделать овсянку настолько нежной и вкусной. – А чем мы займёмся потом? – Можем спуститься во двор. Кстати, я же тебе его не показывал? – Нет, – Варя усмехнулась, – было поздно. А мы можем посидеть вот здесь? – она кивнула на террасу, что скрывалась за большими панорамными окнами. – Мне очень вид нравится. Окна его спальни тоже выходили на деревья, тянущиеся вдоль небольшого оврага. Берёзы, осины и редкие ели. Старые, высокие. И нескошенная луговая трава, потрясающая буйством ярких красок от росших в ней цветов. Она еще несколько минут назад, стоя у окна, думала, каким должен быть насыщенным и пьянящим воздух от этого великолепия нетронутой природы. В Москве такого не почувствуешь… – Хорошо, – Саша подмигнул ей. – Устроимся на веранде. Сможешь позагорать. А я немного поработаю. Сложный, но интересный у нас контракт намечается. – Совсем утомил девчонку, – Александр усмехнулся, переводя взгляд с монитора на Варю, которая дремала в ротанговом кресле. Тень от дома спасала её от послеполуденного солнца. Она вытянула стройные ноги, закинула одну руку за голову, а другую положила на живот. И выглядела в этот момент такой невинной и чертовски соблазнительной одновременно. Не мудрено, что от этого вида его член дернулся, готовый встать по стойке смирно. – Э, нет, парень, даже не думай. Не сегодня, это точно. Но сидеть и просто так смотреть на неё, он не мог. Березин сохранил документ, над которым работал, снял очки и, положив их поверх опущенной крышки ноутбука, переложил всё на небольшой столик. Осторожно опустил ноги, опасаясь обжечь босые ступни о нагретый каменный пол, и перебрался к Варе. Не хотелось тревожить её, но и необходимость обнять, чувствовать, наслаждаться прикосновениями, победила в нём. Он подтянул шорты и сел, придерживая Варю и устраиваясь так, чтобы она опиралась спиной о его грудь. Взял её в плен своих рук и облегчённо выдохнул. Но Варя сморщила нос и, приподнимая голову, нехотя приоткрыла один глаз. Её голос звучал сонно и недовольно: – У? – Прости, не хотел тебя будить, – его губы коснулись пульсирующей у виска венки. – Который час? – Понятия не имею. Да и какая разница? – Мне пора ехать, – она удобнее устроилась в его объятиях. – Завтра на работу. – На работу… – Александр тяжело вздохнул. – Не хочу тебя отпускать. – А я не хочу уезжать. – Может, ну её, эту работу, а? Не ходи завтра, прогуляй. Всё ещё находясь в полудрёме, Варя, не скрывая улыбки, покачала головой: – Я не могу. У меня очень строгий начальник. – Да ладно? – Березин изогнул бровь. – Вот уж не поверю. Вера Павловна души в тебе не чает. – Это не она. Это её начальник. Ну, он и мой начальник, получается, тоже. О его строгости ходят легенды. Да, – он смотрел в серые глаза и не мог сдержать смех. – Подчинённые его боятся. И никто не решается ему перечить. – Да ты сейчас серьёзно? – Абсолютно, – она весьма энергично кивнула. – Врут. Потому что не так давно одна девчонка так отчитала его на планёрке… Дерзкая особа. – Ну, если бы Александр Сергеевич знал, как у этой дерзкой особы тряслись руки и ноги… – но по голосу было понятно, что она очень гордится собой. – Особенно, когда этот строгий начальник попросил её задержаться… Она боялась, что её уволят. – Он бы так не поступил, – его подбородок касался её затылка. – Хочешь, я поговорю с этим строгим начальником? И он отпустит тебя, на завтра? Всё-таки, я не последний человек в компании. Он и сам не знал, зачем это ляпнул. Но Варина реакция изумила его. Серьёзный взгляд её глубоких глаз в который раз удивил: – Нет, не хочу. Не хочу давать повод для пересудов за твоей спиной. Не хочу, чтобы… Но Саша перебил её: – А я никому не позволю судачить о моей девочке. Слышишь? Никому. Никому не дам тебя в обиду. – Правда? – Конечно, правда. Он повернулся так, что теперь она лежала под ним. И накрыл дрожащие губы своими, стирая все сомнения… *** Понедельник подходил к концу. Варя подшивала файлы в личные дела сотрудников и поглядывала на экран смартфона в надежде получить хотя бы одно сообщение от Березина. Сама она ни написать, ни позвонить так и не решилась. Не знала, было ли это уместно и допустимо. Её тайные мечты никогда не доходили вот до этого этапа отношений. Отношений между начальником и подчинённой. До служебного романа. В её фантазиях все было радужно: ОН, наконец-то, замечал её, влюблялся без памяти и… и жили они долго и счастливо. И не скрывали свои… Что? Отношения? Но кто сказал, что они были? Вот в этой, реальной жизни… – Варваренька? Всё в порядке? Вера Павловна окинула свою любимицу заботливым взглядом. А та пожала плечами: – Наверное. Понедельник… – День тяжёлый? Завтра будет не легче. Березин потребует отчёт по тульской вакансии, а я даже условия конкурса на сайте компании разместить не успела. – Так давайте я этим займусь, этим конкурсом. Тем более, что и условия… – Отличная идея, – Вера Павловна шумно выдохнула, сбрасывая с плеч этот груз. – Но не думай, перед директором я ответ завтра держать буду. Я виновата, затянула. Надо было мне сразу этот проект тебе отдать. Ты условия разрабатывала, тебе он ближе. Займись им вплотную, а текучку пусть на себя возьмут другие. Ну, по домам? – По домам… Варя кивнула, закинула ремешок сумочки на плечо и понуро поплелась к выходу вслед за начальницей. Не говорить же ей, что домой идти совершенно не хотелось. Это вчера мама была на дежурстве. Папа вздохнул, но обнял её, и понадеялся, что она была осторожной. А сегодня… Сегодня ей грозил очередной скандал. А ещё Березин… Ну почему он не позвонил? Сегодня? Не написал хотя бы простого сообщения? Ведь вчера, перед сном, он пожелал ей и спокойной ночи, и нескучной недели, и… – Варька, – поток её невесёлых мыслей прервала Оля. Догнала, обняла и расцеловала. – Кирюху подождём? И домой, вместе? – Домой. Вместе… – Ты чего такая? Что случилось? Опять дома?.. – Да нет, всё в порядке, наверное… Ой, подожди, – телефон в руке завибрировал, а сердце часто и громко билось о грудную клетку, когда на мониторе высветились три буквы. Б.А.С. А что еще она могла придумать? – Оля, подожди… Ты иди, я сейчас. Я догоню, – улыбка осветила её лицо. – Звонок очень важный. Варя надеялась, что не только важный, но и радостный, долгожданный. О плохом, например, о том, что сегодня он мог совершенно иначе взглянуть на прошедшие выходные, думать не хотелось. Она справилась с дрожью в руках и с придыханием ответила: – Д-да?.. – Нелепейшая ситуация. Просто… из рук вон, – энергичный голос Березина заставил её замереть на месте, мешая другим двигаться по тротуару в свободном потоке. – Я хотел послать тебе букет цветов. На работу. Уже заказал и… – И в самом деле было бы нелепо… – она закусила губу, борясь со слезами. – И прости, что не позвонил раньше, закрутился. Но я думал о тебе, весь день… Я скучал. Как так, Варвара Андреевна? – Вы у меня спрашиваете, Александр Сергеевич? – но произнеся его имя, она нервно завертела головой из стороны в сторону, боясь, что кто-то может услышать её. – Я не знаю, – она отошла на несколько шагов и перешла на шепот. – Я тоже скучала. Весь день. Очень. И ждала… Мне, мне можно самой писать тебе смс? – Нужно, мой дерзкий бесёнок, нужно, – она слышала в трубке счастливый смех. – Ты как? Как дома? – Я нормально. Теперь даже отлично. – Я собирался завтра пригласить тебя на обед, так сказать, деловой , – он выделил последнее слово. – Мы могли бы, не вызывая подозрений, обсудить, скажем, дополнительную медицинскую страховку, но… – Но? – Перспектива пообедать с ним приятной дрожью пронеслась по её телу. – Но тот контракт, я говорил тебе о нём вчера… После планёрки я улетаю в командировку. Очень надеюсь, что вернусь к концу недели. Если не получится, позвоню и скажу. Но в любом случае, ничего не планируй на выходные. Поняла? – Ничего не планировать? – Ничего. Уже скучаю. Вечером спишемся. Оля издалека с интересом наблюдала за подругой. За тем, как менялось её настроение, как во время разговора она улыбалась, запуская руку в волосы и приподнимая их у виска. – Кир? Ты ничего странного не замечаешь? Она толкала своего парня локтем, пытаясь вырвать его из лап интернета и переключить внимание на Соломатину. Но тот бухтел что-то нечленораздельное под нос, не обращая на тычки никакого внимания. – Да оторвись ты, говорю тебе. Глянь! На Варьку глянь, не на меня. – А что с ней не так? – Поправляя очки и прищуриваясь, Кирилл отыскал на противоположной стороне улицы подругу. – Вполне нормально выглядит. Счастливо. – В том-то и дело. Она влюбилась, – Оля повернулась к другу. – Ты говоришь, что вчера днём видел Никиту? – Видел, – о том, что Никита был в компании девушки, которая висла на нём, Кирилл решил умолчать. – Интересненько… И когда Варя вернулась к друзьям, Оля набросилась на неё с расспросами: – Говори, кто он? – Ты о чём? – Варя пожала плечами, надеясь, что получится уйти от разговора. – Соломатина! Ты влюбилась, наконец-то. И я, то есть мы с Киркой, хотим знать, кто он. Мы имеем право. – Зуева! – Варя передразнила подругу. – Тебе не кажется?.. – но недовольный взгляд подруги красноречивее всех слов говорил о том, что соскочить не получится. – Я не могу тебе сказать, кто он. Пока не могу. Потому что сама не знаю, насколько всё это серьёзно. У нас было всего одно, нет два. Два свидания, и вчера… – Она покосилась на Кирилла. – Ну, ты понимаешь… – Варька! – Оля порывисто обняла её, крепко сжимая в своих объятиях. – Я так рада! Так рада. Конечно, немного жаль, что это не Никита, но… – С Никитой у нас ничего бы не получилось. И ты знаешь это. – Знаю, но… Я всё равно рада. Мы рады. Правда, Кир? – Правда. – Если бы и у мамы была такая же реакция, я была бы самой счастливой на свете. – Всё образуется, Варя, – утешения подруги были как нельзя кстати. – Всё образуется… Но, нет. Всё было с точностью до наоборот, как и ожидала Варя. Мама не кричала, нет. Она просто смотрела с таким укором, как будто собственная дочь предала её в очередной раз. Развернулась и направилась в спальню, небрежно бросая: – Не думала, что ты докатишься до такого. До какого такого? Варе хотелось кричать, хотелось спорить, доказывать, что всё не так. Но папа остановил её: – Варежка, дай ей время. Она… Она устала… А тебя там в комнате подарок ждёт. Курьер принёс. Курьер. Подарок от Саши, она не сомневалась. Распахнула дверь и увидела на столе, в вазе, большой букет белых альстрёмерий. А на кровати – светлого плюшевого мишку. Но вот такой вселенской радости больше не было. Она уткнулась носом в мягкую макушку косолапого друга и плакала от обиды и непонимания, от несправедливости. И не смогла успокоиться даже тогда, когда позвонил Саша. Благо, он не догадывался об истинной причине: – Варька, глупая ты моя. Ну, хочешь, я скуплю всех мишек, каких только увижу? Посажу их в каждый угол… Если бы я только знал, что какая-то игрушка сможет так растрогать тебя… Милая моя девочка. – Не надо всех, – она хлюпала носом. – Я люблю этого. И хотела добавить, но вовремя сдержалась, что она любит его. И хочет к нему… Глава 7 Самолёт готовился ко взлёту. Березин удобнее устроился в кресле вытягивая ноги. Благо, широкие проходы и расстояния между рядами в салоне бизнес-класса позволяли летать с комфортом. Он защелкнул карабин на ремне безопасности как раз в тот момент, когда на телефон пришло сообщение. Сам того не ведая, Саша улыбнулся, как будто заранее знал отправителя. Бесёнок . Его улыбка стала ещё шире. Не знаю, во сколько твой рейс. Но, пожалуйста, напиши, когда приземлишься. Я переживаю. – Приятно, когда о нас заботятся не только наши мамы. – У? – Саша обернулся к сидевшему в соседнем кресле Семёну Абрамовичу. – Вы о чём? Но лучший юрист компании только хитро улыбнулся, не отвечая напрямую: – Моя Софочка просит меня об этом каждый раз. Простите, Александр Сергеевич, но эти ваши телефоны с большими экранами… Невольное любопытство… – Ничего страшного, – Березин перевёл телефон в авиарежим, мило кивнул стюардессе, но вернулся к разговору. – Сколько лет вы женаты? – Без малого сорок, – юрист открыл жестяную коробочку и замешкался, выбирая леденец. – Хотите? – Монпансье, – от предложенной конфеты Саша не отказался. Выбрал золотистую, такую же солнечную, как его Варя. – Совсем как в детстве, – прикрыл глаза, наслаждаясь вкусом. А когда самолёт набрал высоту, отстегнул ремень и сел в пол-оборота к юристу. – Сорок лет… Это же целая жизнь. – Целая жизнь, двое детей и внуки. Когда, десять лет назад, родился старший, Яшенька, я решил, что хватит старому еврею таскаться по арбитражным судам, и согласился на работу в вашей компании. – Да, – Березин коротко кивал, – я помню нашу первую крупную сделку, и то, как вы заставили поставщиков умерить свой пыл. – Это было не сложно. Я был на своём месте. Важно, Александр Сергеевич, чтобы каждый человек был на своём месте. Вот взять, к примеру, нашу Вареньку. – Вареньку? – Березин удивился и насторожился. – Ну, да. Варвару Андреевну. – А, это ту, которая на планёрке?.. – Ту самую, – старый еврей спрятал усмешку в седых усах. – Как я ни пытался переманить её к себе в отдел – не пошла. Грамотная, толковая… Сколько ей было тогда? Первое её лето в компании, курьером работала. Пятнадцать, должно быть, не больше… Угловатая, нескладная, с двумя косичками и в очках. Но ответственная до жути. – А я вот совсем её не помню, – тяжелый выдох опустошил легкие Березина. – Совсем. Не замечал её. Наверное, маленькая она тогда ещё была. – Да… не пошла ко мне, – Семён Абрамович сделал вид, что пропустил слова директора мимо ушей. – А вот сейчас я понимаю, что правильно сделала, что не пошла. На своём она месте. Столько всего с её легкой руки в компании для рабочих сделано. И вакансию эту пробьёт, я уверен. Всё продумает, до мелочей. – Это она может… Как и к материалам по этой вакансии приложить файлы с дополнительной медицинской страховкой. – Вот, понимаете, о чём я? И ведь достанется такое сокровище какому-нибудь оболтусу, который не только эти чистые порывы не оценит, но и на корню их задушит. – Ну, это мы ещё посмотрим, кому она достанется, – за разговорами время в полёте пролетело незаметно, самолёт заходил на посадку в Пулково. Но поправляя ремень безопасности, Саша на секунду задумался, а потом, громко расхохотался. – Ну, Семён Абрамович, ну… Вы… – Старый прожженный еврей, – юрист многозначительно поднял вверх указательный палец, – но в прошлом адвокат, а посему, молодой человек, я умею держать язык за зубами. Но я рад, что вы в приподнятом настроении. Закроем сделку? Зададим перца несговорчивым поставщикам? – Само собой, Семён Абрамович, – Березин вытер глаза. – С такой-то старой гвардией. И как только шасси мягко коснулись посадочной полосы, он достал телефон и набрал сообщение: Жив. Здоров. И ужасно скучаю . И это была правда. Он и сам не думал, что будет настолько скучать. Сидеть на переговорах, делать вид, что внимательно слушает, и вспоминать Варю, когда она стояла у большого, практически во всю стену, полотна Айвазовского. Маленькая, хрупкая и ранимая на фоне неспокойного бушующего моря. И он ослаблял узел галстука и выходил в коридор. И отправлял: Хочется послать всех к черту. Рвануть в аэропорт и лететь домой . Но возвращался в конференц-зал и через три часа строчил прямо со своего места: Если не получится всё уладить до конца недели, я напишу. Прости, не могу просрать эту сделку. Скучаю. И Варя скучала. Готовила документы по тульской вакансии, созванивалась с филиалом, но постоянно думала о Березине. Приходила домой, разгребала хозяйственные дела, а потом садилась за ноутбук и, обнимая плюшевого мишку, делилась с дневником своими мыслями. В четверг поздно вечером она получила одно лаконичное сообщение, после которого поняла, что строить планы на совместные выходные не имеет никакого смысла. Прости, малыш, устал . Ну и ладно. Дома она все равно оставаться не собиралась. Денис улетел на отдых к морю, квартира сияла чистотой, и родители могли провести романтические выходные без неё. А она, ну она согласится поехать с Олей и Кириллом к Борисовским прудам. Нужно было ловить каждый прогретый солнечным теплом денёк и наслаждаться таким коротким летом. И в пятницу, после обеда, она уже собиралась набрать Олю и договориться о встрече, как ей позвонил Саша. Без предисловий и пустых разговоров она, выдохнув, выпалила: – Я уже поняла, что вырваться у тебя не получилось. Мне очень жаль и… – И, господи, какая ж ты нетерпеливая, – она услышала довольную усмешку и только собиралась ответить на неё колкостью, но Березин перебил её. – Не говори ничего, выслушай. Все вопросы потом. А возражения не принимаются. Сегодня пятница, то, что называется «короткий день». – Ну, не у всех, у меня ещё полно работы… – Варька! Напрашиваешься? Я о чём просил? Выслушай. Иди и отпросись у Веры Павловны. Прямо сейчас. – Но я же сказала, что не могу. – Прямо сейчас. Скажи, что всё доделаешь дома. – Но… Она повернула голову к сотрудницам, которые внимательно следили за ней и за ходом разговора. Знать, с кем именно она говорит, они не могли. Но уловить суть у них получилось. Значит, Вере Павловне, потом, преподнесут свою версию. – Варя. Прямо. Сейчас. Иначе я или сам позвоню ей или приду за тобой. Выбирай, – ей казалось, что он осязал колебания в её душе. Она раньше никогда не отпрашивалась. И эта её ответственность… – Прямо сейчас. Ты нужна мне, бесёнок. Ох… Четыре слова, которые решили всё. Варя выдохнула и улыбнулась: – Ну, хорошо. Я отпрошусь. А дальше что? – А дальше… Дальше выйдешь с работы и пойдёшь ко мне. – Куда к тебе? – Ко мне, малыш. Я сейчас забираю машину с подземной парковки компании. Так что, у тебя есть… пятнадцать минут. Иначе поднимусь. – Это угроза? – странно, почему она не могла не улыбаться. – Четырнадцать… – Как я тебя найду? – Тринадцать с половиной… – Я иду, – она вставила в рабочий ноутбук флешку и сбросила на неё все данные по проекту. – Выключи свой обратный отсчёт. Она напустила на себя сердитый вид, но в душе пела и ликовала. Большой белый внедорожник стоял практически напротив проходной. Варя закинула на плечо лямку маленького рюкзачка и, стараясь не улыбаться широко, кусала щеку, направляясь к машине. Пассажирская дверца распахнулась перед ней, вот только сам хозяин не вышел, но тут же завёл двигатель: – Сегодня сама, ладно. – Варя коротко кивнула и, поставив ножку на высокую ступеньку, грациозно села. – Я только что с самолёта. Вид худеньких стройных ножек не давал мыслить рационально. А ещё злил. И вот это второе, новое, непонятное чувство, тревожило. Он то и дело отвлекался от дороги и переводил взгляд на стиснутые бёдра и переплетённые лодыжки, и горел желанием поскорее вырваться из плена Кутузовского проспекта и на более свободной от движения трассе коснуться их. Положить ладонь так, словно поставил печать собственника. А сероглазый бесёнок явно не понимал в чём дело. Невинно хлопала ресницами и оттягивала подол чересчур короткого, по мнению Березина, платья вниз. – У вас что, в отделе кадров, нет дресс-кода? Он и сам удивился своей несдержанности, что уж говорить о Варе, чей лоб прочертила хмурая морщинка. – Так сегодня же пятница. – И что? Это повод приходить на работу в таком коротком платье, которое едва прикрывает твою задницу? Непонятно почему, но Варе хотелось одновременно стукнуть Березина чем-нибудь тяжелым, хохотать, тоже по неизвестной причине, а еще оправдаться. – Так лето же, Александр Сергеевич. Летом хочется… – ох, ёжики, к трём желаниям прибавилось ещё и четвёртое: подразнить. – Разве мужчинам не нравится заглядываться на женские ножки? Вот вам, например? – Мужчинам нравится. И мне… нравилось. Короткие юбки, длинные ножки, соблазнительные попки… Вот только теперь есть одно «но», – Саша сжал ладонью стройную ножку повыше колена. – Теперь это всё – моё. И… и я как подумаю, что на это пялятся чужие мужики… Маленькая плутовка провела кончиком языка по нижней губе и чуть сползла по сиденью вниз, отчего короткая юбка летнего платья-футляра задралась ещё выше. – То есть, ты не хочешь?.. – Пусть облизываются и пускают слюни, но только когда я рядом. Когда я могу защитить то, что принадлежит мне. Он сильнее надавил, заставляя Варю расслабиться и чуть расставить ноги. Под его пальцами кожа на внутренней стороне бедра ощущалась теплой и шелковистой. Трудно было сосредоточить своё внимание на дороге, когда маленькая плутовка сжала ладони, хватаясь ими за край сиденья. – Варя, – его тихий голос напоминал стон. Маленькое влажное пятнышко на хлопковых трусиках не почувствовать было невозможно. – Варя… Мы или создадим аварийную ситуацию, потому что я… Или я сверну на обочину и трахну тебя прямо сейчас. – Я выбираю второй вариант. Серые глаза наполнились туманом желания, такого тягучего, что Березин с трудом сглотнул. А, может, ну всё к чёрту? Но разум победил над желанием. Он убрал руку и потянул вниз подол платья: – До дома не больше пяти минут, – боковым зрением он видел, как Варя старалась выпрямить спину и свести колени вместе. – Ноги не сжимай. Слышишь? – Это ещё почему? – недоумение отразилось на милом личике. – Потому что не хочу, чтобы ты облегчала себе… жизнь, – Березин злорадно усмехнулся и сбавил скорость, въезжая в посёлок. – Страдаю я, страдай и ты. – Это не очень-то честно, – Варя не удержалась, знала, что выглядит это по-детски, но показала ему язык. – Ты за рулём. – Хорошо, в следующий раз поведёшь ты. –У меня нет прав. – Значит, я отправлю тебя в школу. – А я туда не пойду. Саша ничего не ответил. Ухмыльнулся и нажал на кнопку пульта, открывая электронный замок. Но как только машина подъехала ко входу и ворота закрылись, Варя отстегнула ремень безопасности, и сама перебралась на колени Березина. Не давая ему опомниться и ничего возразить, обвила руками шею и потянулась к губам. Она целовала его, как умела, но вкладывала в это всю свою страсть. Мужские руки обласкивали её; тянули вверх платье, задирая его до самой талии. Проникли за резинку трусиков и стискивали ягодицы. А губы терзали и не отпускали; пили её. Но только этого было мало. – Саша, ну, пожалуйста… Она извивалась на нём, прося о большем. Но Березин покачал головой: – Варька, Варенька… все презервативы, они в сумке… – Ну, тогда… Она отклонилась, стала сползать по его коленям, расстёгивая пуговицу на джинсах. Но он и сейчас остановил её. Сжал запястья и потянул на себя: – Я с самолёта, малыш, понимаешь? – крепко обняв её и прижав к своей груди, Саша шептал, уговаривал. – Давай придумаем что-нибудь… решим с контрацепцией. Сходим к врачу, вместе. Чтобы и ты была уверена во мне, да? – она согласно кивнула. – Хочешь, к моему. Я запишу нас на приём, идёт? – Угу. – Варя подняла голову, всматриваясь в карий омут любимых глаз. – Хочу. Я согласна. – Вот и славно. А сейчас – в душ. Раздеваешься, регулируешь воду и ждёшь меня. Поняла? – она снова кивнула. – И я люблю погорячее. – Я подожду тебя. Отрываться от него не хотелось. Ну и пусть. Ну и ладно. Можно же просто сидеть вот так, прильнув к его груди. – Пойдём домой, малыш, – теплый выдох запутался в волосах на макушке. – Я так соскучился, ты не представляешь. – Пойдём. Она нехотя перебралась на своё сиденье, подобрала с пола рюкзачок и выпрыгнула на улицу. Стояла и смотрела, как Березин, недовольно качая головой из-за того, что не подождала его, обошёл машину, открыл багажник и достал дорожную сумку. А потом протянул ей руку. Медленно, обнимая друг друга они дошли до двери и открывая её, Саша чертыхнулся: – Твою ж… совсем забыл – боюсь, что дома у меня пустой холодильник. Ладно. Сначала ты и душ, а потом я позвоню в ресторан, – он отпустил её руку, придержал плечом дверь, пропуская в дом, и достал свой телефон. – Это очень важный звонок, прости. Прокошин, по поводу сделки… Прокошин был генеральным директором компании и, конечно, пропустить разговор с ним Александр не мог. Вот только и Варе не хотелось подниматься в спальню без него. Она прошла на кухню и открыла холодильник. Внутри стояли контейнеры из ресторана с прошлых выходных. Ухмыльнувшись, она провела строгую ревизию, безжалостно выкидывая то, что считала нужным. Рука дрогнула только на пирожных. Она крутилась на кухне и не обращала внимания на разговор двух основателей компании. Но услышала, как Саша поднимался по лестнице. – Бесёнок, я очень надеюсь, что ты… – он застыл, разглядывая накрытый к ужину стол. – Вот это да. Настоящий домашний ужин? – Из того съедобного, что нашла в твоём холодильнике. Садись. Буду тебя кормить. Ты голодный? – Ну, – он быстро вымыл руки, хотел помочь сесть Варе, но она покачала головой, давая понять, что будет сама кормить его. – От омлета не откажусь. – Французский, с ветчиной и сыром. И салат из свежих овощей, – перед ним появились тарелка и миска. – Приятного аппетита. – Ты и сама ешь, – он взял в руки вилку и нож и закатил глаза от удовольствия, отправляя в рот первый кусочек. – Это божественно. Но, обещаю, что завтра мы будем обедать в ресторане, и тебе больше не придётся готовить. – Не-а, – Варя поёрзала на стуле. – Завтра мы отправимся на рынок и в магазин, за продуктами. И я приготовлю настоящий обед. Потому что мне нравится готовить для тебя. Несколько минут они ели в тишине, обмениваясь только лукавыми взглядами. Пока Саша не отложил вилку и не вытер губы салфеткой. Его серьёзный взгляд почему-то заставлял нервничать. – Сними трусики. Он смотрел на неё поверх стакана с водой. А вот Варя едва не поперхнулась. – Прямо сейчас? – её голос напоминал птичий писк. А Березин лишь кивнул. – Но, зачем? Саша пожал плечами и поставил стакан на место: – Потому что я хочу знать, что ты сидишь без белья. Варя сглотнула и почувствовала, как кровь приливает к щекам. Ёжики колючие… Эта идея почему-то невероятно возбуждала. Сидеть за столом, напротив него и… дразнить. Потому что он, по всей видимости, именно так поступить и собирался. Ну, ладно. Как там говорят, что в любую игру могут втянуться двое? Она не отводила от него глаз. Опустила руки, чуть задирая юбку, и подцепив пальчиками хлопковую ткань, спустила её по бёдрам, не снимая до конца. – Куда мне их деть? Теперь она наблюдала, как потемнел взгляд карих глаз; как кусочек хлеба распадался на мелкие крошки под длинными пальцами. Ох, как же приятно было наблюдать за этим. Главное, чего она опасалась – не выдать своего ликования широкой улыбкой. Кусая щеку, Варя кротко опустила глаза, а потом взмахнула ресницами. – Александр Сергеевич, если вы закончили, то я могу убрать со стола? Маленький дьяволёнок грациозно встала со своего места и, чувственно наклоняясь над столом, потянулась за его тарелкой. В серых глазах плескалось озорство, замешанное на вожделении. Ну, кто бы мог подумать, что эта бестия только неделю назад познала далеко не все радости секса. Маленький котенок с повадками дикой пантеры. Она сводила его с ума во всех смыслах. Как там сказал Семён Абрамович? Достанется какому-то оболтусу? Да не в жизнь. Ну не в этой жизни, это точно. Он пытался вырваться из тумана её глаз, а сам представлял, как и без того короткая юбка задирается, ещё больше обнажая соблазнительные бёдра. А возможно, и не только… Какой вид открылся бы ему, сиди он сейчас на её месте. Овладеть ею, прямо здесь и сейчас, нагнув над этим чёртовым столом. Александр опустил руку, поправляя джинсы в районе паха. Слишком сильно молния давила на возбуждённый член. И слишком сильным было желание показать этой девчонке, что не она устанавливает тут правила. Но вот только маленький бесёнок, сидевший внутри неё, и не думал униматься. Не осознавая того, что поглаживает член, Березин наблюдал, как чертовка поставила тарелки в раковину, нарочно нагибаясь над ней. Как с ухмылкой бросила на него довольный взгляд через плечо. Как медленно, на носочках развернулась и, плавно покачивая бёдрами, пошла к нему. Встала, сбоку, в двух шагах от стола и снова наклонилась: – Кажется, я забыла столовые приборы, – Саша оттянул ворот футболки, перекрывавшей свободный доступ кислорода. – Вы не… ай! – К чёрту всё, – он перехватил её поперёк талии и притянул к себе, а затем, вставая, слишком легко и быстро закинул на плечо. – Хватит игр. – Но там же по… суда. Она выдохнула окончание слова, когда сильная мужская ладонь в ласкающем жесте накрыла её голую попу. Лежать на плече и подпрыгивать на каждой ступеньке, было не очень-то удобно, но она вцепилась в пояс на джинсах Березина и невольно застонала, когда его палец легко скользнул в неё. – Твою ж… – шумно, через ноздри втянув воздух, Саша не спешил выпускать его из лёгких. – Малыш, ты всё такая же тугая… –А ты… ты ощущаешься слишком наполнено… Она и сама не ожидала, что будет испытывать небольшой дискомфорт сейчас. Что же будет, когда он решит… Когда возьмёт… Она никак не могла подобрать в своей голове нужное слово. Когда наполнит её? Снова боль? – Всё будет хорошо, не бойся, – словно прочитав её мысли, Саша помедлил. – Я всё сделаю правильно, я поработаю с тобой перед тем, как. Он ногой открыл дверь в спальню. Пересёк её, так же справляясь и с дверью в ванную. Нащупал выключатель и когда комнату залил мягкий свет, поставил Варю на пол перед зеркалом. Убрал со спины длинные волосы и оставил лёгкий поцелуй у основания шеи. Поймал в зеркале взволнованный взгляд прозрачных глаз и уже не отпускал его. Подцепил язычок молнии на платье и медленно вел его вниз, обнажая светлую кожу. Он видел нетерпение, которое выражалось тем, что Варя переминалась с ноги на ногу и сжимала пальцы, наклоняла голову к плечу и кусала губу. – Стой смирно. Легкая улыбка приподняла уголки его губ, когда он, отступив на шаг, стянул с себя футболку, бросая её на пол. Не мешкая, избавился от кроссовок. Вместе с джинсами стащил бельё и носки и стоял позади неё. Но вот с ней он спешить не хотел. Медленно опустил платье с одного плеча, оставляя на гусиной коже влажные и чувственные поцелуи. Проделал тоже самое со вторым и только потом позволил платью упасть к ногам. И замер, любуясь тем, как в светлом кружеве бюстгальтера просвечивают твердые горошины розовых сосков. Он был зрелым мужчиной, в постели которого побывало не так уж и мало женщин. Ему нравилось ощущать в ладонях тяжесть женской груди, наслаждаться ею, играть. Но, странное дело, небольшая Варина грудь манила его к себе куда больше, чем все те, что он видел до этого. Идеальной формы, округлая и упругая, такая, что он мог полностью накрыть своей ладонью. Подходя ближе, он коснулся подушечками больших пальцев твёрдых горошин, и видел в зеркале, как Варя сжала края раковины, приподнимаясь на носочках, чуть шире расставляя ноги и откидывая голову ему на грудь. Его член легко скользил между стройных ножек, имитируя слияние их тел. Варя стонала. Юлила попкой и дрожала. Всё внутри неё сжималось и пульсировало. Но вот этого трения было мало. – Тебе же нужно это, да? – тихий шепот обжигал её слух. – Нужно получить разрядку? Нужно, чтобы я был в тебе… – Очень. Она почти хныкала, теснее прижимаясь к нему. Распахнула глаза и наслаждалась тем, как контрастировала её светлая кожа с его, смуглой, как будто он уже успел загореть. Какими большими и сильными смотрелись его руки, сжимающие её груди. И насколько интимным было их отражение в зеркале. – Идём. Он собирался взять её на руки и поставить на дно довольно большой и глубокой душевой кабинки. Но Варя замотала головой: – Я хочу… мне надо волосы подобрать. – Не медли, – он выругался, поняв, какую оплошность допустил сам. – А вот я резинки снова забыл. К чертям всё… Саша улыбнулся, включил воду и наблюдал, как она присела на дрожащих ногах перед платьем и выудила из кармана резинку. Замотала волосы в узел на макушке и перехватила их заколкой. А потом пошла к нему, опёрлась о его ладонь и грациозно перешагнула через бортик, подставляя руки под поток воды. Потянулась за гелем для душа, вылила щедрую порцию на ладони, а потом повернулась к нему: – Я хочу вымыть тебя. Сама. А что ему оставалось делать? Отказать ей? Но он желал этого. Хотел, чтобы тоненькие пальчики приподняли волоски на его груди. Чтобы короткие ноготки царапали каждый нерв. И он стоял, наслаждаясь процессом. Тем, как закусив губу, маленькая чертовка взяла его в плен своих рук. Оглаживала и ласкала, высунув от удовольствия кончик языка. Рисовала кружочки и выписывала узоры на оголённой головке. И он был готов кончить. Прямо вот так, в её руках. – Всё, бесёнок. Теперь моя очередь. Он развернул её спиной к себе. Начал с рук, приподнимая их и опуская ладони на хромированный поручень, располагавшийся на уровни её груди. – В следующий раз я посажу тебя на этот выступ, видишь его? – Варя кивнула, опуская глаза на широкий борт ванны. – Ты поставишь ступни на края, будешь держаться, вот так же, как сейчас, а я буду играть с тобой. А теперь, держись крепче, малыш. Сначала в неё скользнул один его палец. Наполнил, кружил и растягивал. Она стиснула зубы и попробовала приспособиться к этим ощущениям. Остро, наполнено и… чувственно, особенно, когда он коснулся её клитора и закружил его в танце. Теперь она сама стала подстраиваться под эти движения. Сама стала насаживаться на пальцы, вздрагивая и вскрикивая. Реальность уплывала, погружая её сознание в розовый туман. И сквозь него она слышала насмешливый голос: – Э, нет, Варенька, сейчас не время. Сейчас держись, крепко. Слышишь меня. Держись и не вздумай согнуть руки. Иначе пробьёшь лбом стену, а мне бы очень не хотелось видеть твоё лицо израненным. Поняла, моя сладкая? Она лишь слабо кивнула, ощутила пустоту, когда длинные пальцы покинули её, но восторженно вскрикнула, когда почувствовала, как медленно и плавно он заполняет её. Всю. До конца. – О, боже… Её руки дрогнули, а глаза закатились от удовольствия. – Держись, Варька. Медленно и тягуче Саша почти вышел из неё, перехватил за талию, удерживая и не давая упасть, а второй рукой упёрся в стену. И снова в неё, сильно, весь. Заставляя вскрикивать и приподниматься на носочках. И обратно, целуя спину, смакуя взрыв ощущений. Задыхаясь от удовольствия и шепча что-то бессвязное, непонятное. Странным образом эта юная весна будила в нём необъяснимые и противоречивые чувства. Мало было брать, потреблять и использовать её только для своего удовольствия. Стало необходимым заботиться, оберегать, любить, пусть и пока только на физическом уровне. Ставить её интересы превыше своих. Почему она? Почему с ней? Об этом он решил подумать потом. А сейчас… Сейчас он чувствовал, что Варя находится на грани переполнявших её ощущений. Что ещё секунда или две, и она взлетит к небесам, важно будет только успеть подхватить её и поймать, не дать разбиться. Она дрожала, сжимала его, лепетала, быстро-быстро: – О, боже-боже-боже… Господи, да… И он едва успел выйти из неё. Сжал в кулаке член и кончал ей на спину. Выстреливал так сильно, как, наверное, ещё никогда в своей жизни… Березин проснулся один. Вари рядом не было. Даже её подушка не была примята. Как будто не было того страстного секса в душе. А потом и здесь, в спальне. Он насторожился и через открытую дверь услышал, как она негромко подпевает какой-то современной и неизвестной лично ему группе. Её голос звенел сильным и уверенным колокольчиком, а слова песни поднимали настроение и грели душу: – …Прижимай ближе, с тобой мне не страшно. Я поднимаюсь выше и выше. И мне так невероятно. С тобой так невероятно… Довольная улыбка осветила его лицо. Легко вскочив с кровати, Саша схватил с кресла шорты, взъерошил волосы и босиком спустился на второй этаж. Закутанная в огромный махровый халат, рукава которого были подвёрнуты несколько раз, Варя пританцовывала у плиты, привставая на носочки, и что-то ловко переворачивала лопаточкой на сковороде. Скрестив на груди руки и опираясь плечом о стену, Александр несколько минут стоял и наблюдал за ней, не понимая, почему тут, на его кухне, она смотрится так… к месту что ли? Естественно! Вот это слово. Так, как это и должно быть. – А подглядывать нехорошо. Он вздрогнул и смутился от того, что маленький бесёнок застала его врасплох. Потирая сонные глаза, подошел к ней, обнял и поцеловал за ухом: – Прости, кажется, я уснул. – Ты просто устал, – она так мило и непринуждённо потёрлась макушкой о его подбородок. – Сам сказал, сложные переговоры, перелёт и… – И ты, – он топтался с ней на одном месте, явно мешая готовить. Но отпускать не хотел. – Но ради тебя и того, что было между нами… – Льстец. – Есть немного, – он усмехнулся и потянулся к тарелочке, которая стояла на плите. – Оладьи. Пышные, совсем как в детстве. – Сейчас кто-то получит по рукам, – Варя выключила плиту и переставила блюдо на обеденный стол. – У вас весьма странный набор продуктов в холодильнике и в шкафчиках, Александр Сергеевич. Но на оладьи я наскребла. Через несколько минут перед Березиным появилась чашка с горячим чаем и вазочка с джемом. И он с большим аппетитом накладывал щедрую порцию на оладушек и запивал всё это ароматным напитком. – Снова тебе пришлось готовить, – он говорил с набитым ртом, чем смешил Варю. – А ты почему не поспала? Не устала? – Не знаю. Мне не хотелось. Но, я успела многое, – она подпёрла кулачком щеку и, болтая ногой, наблюдала за Березиным. – Я навела порядок. Справилась с твоей сплит-системой. Прости, не знала можно ли, но разобрала твою сумку и запустила стиральную машинку. Костюм оставила в спальне. – И испекла оладьи. Варя кивнула, а Саша смотрел на неё и не знал, смеяться ему или отругать эту непоседливую девчонку. Нет, не за сумку. Это было даже приятно. О нём так давно никто не заботился. Но, чёрт возьми, это он, он должен был заботиться о ней. – Ты могла просто посидеть в кресле, отдохнуть. Посмотреть телевизор. Компьютер, в конце концов… – Ну, если честно, я бы поработала, но мой ноут остался дома. – А мой? Сумку ты разобрала, а ноут взять не решилась? – Ноутбук – это другое, – она хитро улыбнулась. – А ещё, я хочу спросить… Ты не знаешь, где моя футболка? – Футболка? – изогнутая бровь выражала недоумение. – Да, ты в прошлый раз дал мне свою футболку. Халат мне велик. – А, это. Варя не могла понять этот облегчённый выдох. Он подумал, что она втайне, начала перетаскивать сюда свои вещи? Отправив в рот очередной оладий, Саша, как озорной мальчишка, облизал пальцы, и кивнул в сторону лестницы: – Пойдём, покажу тебе кое-что. Они снова вернулись в спальню. Березин подошел к зеркальному шкафу-купе и отодвинул створку. – Заходи. Широкий жест приглашал внутрь. – В Нарнию? – Варя усмехнулась, но, поправляя вечно спадающий с плеча халат, сделала шаг вперёд. И замерла. – Матерь божья… Пещера Али-бабы… Она была ошеломлена. Такого она точно не ожидала. А если и видела, то только в кино. Настоящая гардеробная с множеством полочек, вешалок, ящиков. С большими зеркалами и пуфиком. И кучей одежды. Хотя, назвать эти дизайнерские вещи «кучей» было кощунством. Джинсы. Блейзеры, свитера, толстовки… Обувь, самая разная. Тут были даже конверсы. Деловые костюмы в одной цветовой гамме, но разных оттенков. Но больше всего её поразил ряд рубашек. – Пятьдесят оттенков белого… – его усмешка не укрылась от серых глаз. – До этого можно дотрагиваться без специальных перчаток? Уж очень хотелось провести ладонью по всем вешалкам, ощущая мягкость и гладкость ткани. – Можно. Березин стоял в дверях, в своей излюбленной позе: обхватив себя руками и плечом подпирая стену. Но следующее, что выпалила Варя, заставило его рассмеяться. – Теперь я понимаю, почему ты до сих пор не женат. – И почему? – он потер бровь указательным пальцем, скрывая смех. – Ты приводишь сюда избранницу, она видит всё это и бежит без оглядки. Да кто в здравом уме согласится на это? Как это стирать? Как гладить? Нет, тут надо быть не просто… А если одна из рубашек потеряет белизну? А эти стрелки на брюках? Нет, пожалуй… Цветные рубашки пугали её не так сильно. Она, как от чудища, отступала от ряда белоснежных монстров. И упёрлась спиной в каменную грудь Александра. Его руки легли ей на плечи, а голос, у самого уха, обжигал и дразнил. – Во-первых, я никого сюда не приводил и никому эту пещеру не показывал. Ты первая и единственная. Во-вторых, есть специальные прачечные и химчистки. Зоя Ивановна, моя домработница, занимается этим. Так что тебе бояться не стоит. Ну и, в-третьих, ты можешь выбрать всё, что тебе понравится. Хотя, я честно не понимаю, почему?.. Но она не дала ему закончить. Метнулась к рубашкам и сняла с плечиков одну. Невольно приложила материал к щеке, закрывая глаза, а потом прочла этикетки на боковом шве: – Италия? – её глаза округлились от удивления. – Настоящая Италия? – Березин кивнул, демонстрируя ямочки на щеках. – «Цветочный белый»… Тут еще и оттенок указан. Вот это да. – Ты знаешь английский? – Немного, – не стесняясь его, Варя скинула халат, и облачилась в рубашку, застёгивая только несколько средних пуговиц. – Буду носить её вместо платья. А в этом, – она выудила с полки светлую футболку, – спать. Она повернулась, сияя самой обворожительной улыбкой, но столкнулась с похотливым и полным вожделения взглядом карих глаз. Не потребовалось много времени, чтобы преодолеть расстояние между ними. Александр легко приподнял Варю и усадил на комод. Она расширенными от удивления глазами наблюдала, как он достаёт из кармана серебристый конвертик, как зубами надрывает упаковку, как раскатывает латекс по всей длине. Поёрзала, придвигаясь ближе к краю, и в приглашающем жесте развела ножки в стороны. С трудом сумела проглотить подступивший к горлу комок; коснулась кончиками пальцев бисеринок пота, проступивших на его висках, и прошептала: – Я схожу от вас с ума, Александр Сергеевич. Подхватив её на руки и удерживая под попу, Саша шагнул к стене, прислонил Варю спиной к твёрдой поверхности и одним сильным толчком вошел в неё, зная, что она уже готова: – Это взаимно… Глава 8 Рабочий день понедельника подходил к концу. Варя потянулась, разминая затекшую от долгой и напряженной работы за ноутбуком спину. Но это того стоило – первый, предварительный этап конкурса на тульскую вакансию был успешно пройден. Она внесла данные всех заявителей в реестр. Теперь комиссии оставалось рассмотреть кандидатуры и презентации, которые они подготовили. А она сможет двигаться дальше. – Варваренька, – дверь из кабинета Веры Павловны приоткрылась. Её начальница стояла на пороге и смотрела на неё. – У тебя всё готово по тульскому проекту? – Да, только что закончила. – Вот и отлично. Березин звонил. Сказал, что хочет видеть тебя завтра на планёрке. – Бе… Березин? Чёрт… Ну почему он сам, вчера, не сказал ей об этом? Хотя, ответ был очевиден: они пытались не смешивать свои личные отношения и работу. Вот, пожалуйста, сейчас он показал, что ей не стоит забывать, что она его подчинённая, а он – её строгий босс. Но тогда, какого колючего ёжика помогал вчера с этим проектом? Кто поймёт этих мужчин? – Да не бойся ты так, – Вера Павловна рассмеялась, по-своему истолковав причину её замешательства. – Я буду рядом, и в обиду тебя не дам. – Да, я… Я всё проверю, ещё раз… Но встретиться с ним, как с директором, да ещё и при других сотрудниках компании, она готова не была. Что ж, придётся сегодня не овец считать, а как мантру повторять, что он… Александр Сергеевич. Александр Сергеевич. Александр Сергеевич . А не её Саша… Конференц-зал, где сегодня проходило совещание, постепенно заполнялся начальниками отделов. Варя шла за Верой Павловной, прижимая к груди папку с документами, опустив голову как можно ниже, надеясь, что Березин не заметит её. Ну или не вспомнит. Но не посмотреть на него, пусть даже украдкой, не смогла. Вслед за своей начальницей буркнула короткое: «Здрасьте», и готова была поскорее пройти в самый дальний угол стола и спрятаться там. Но Вера Павловна задержалась, перекидываясь с кем-то парой фраз. И Варя, пытаясь протиснуться, снова посмотрела на директора. Но вот он никакого внимания на неё не обратил. Делал пометки в своём ежедневнике, переворачивая листки и сверяясь с записями. И на её приветствие только кивнул, не отрываясь от работы, и сделал широкий жест рукой. Мол, проходите, не стесняйтесь. И не толпитесь тут, и так дышать нечем. Чёрт, а это было обидно. Ну, мог бы хотя бы поднять глаза и коротко кивнуть или улыбнуться. Нет, она не просила его делать достоянием общественности то, что было между ними. И сама поступать так не хотела, но… Складывалось такое впечатление, что тот Березин, с кем она позавчера дурачилась и занималась потрясающим сексом и вот этот, хмурый и собранный – два совершенно разных человека. – Ну и ладно. Ну и пусть. Она, ворча себе под нос, нашла два места, для себя и Веры Павловны, и опустилась на стул. – Варенька, – теплый голос Семёна Абрамовича, сидевшего рядом, заставил её улыбнуться. – Давненько я не видел тебя. Что, снова Казанцеву замещаешь? – Нет. Несносный босс вызвал, – она кивнула в сторону директора. – Буду отвечать перед всеми по делу о тульской вакансии. Она была уверена, что говорит настолько тихо, что услышать её мог только собеседник. Но, должно быть, все органы чувств Березина были настроены на маленького бесёнка. Несносный босс? Ну, мы еще посмотрим, насколько этот босс несносен. Он ухмыльнулся и посмотрел на часы. И пусть не думает, что он не заметил её. Заметил, ещё как. И это серое платье – летнее, но строгое платье, что было на ней. И короткий пиджачок. И туфли на каблуках. И волосы, которые она собрала в низкий хвостик. Заметил даже её немного обескураженный взгляд. И, чёрт, уловил едва заметный запах своего геля для душа, который остался на её теле. Господи, он бы с превеликим удовольствием зажал этот хвостик в кулаке, потянул бы на себя, поворачивая её голову, и впился в эти манящие губы. Особенно, в верхнюю, сводившую с ума. И трахал бы её… На этом огромном и таком длинном столе, просто задрав это узкое платье… И какого чёрта она села так далеко? – Слишком длинный стол… Он сделал глубокий вдох, пытаясь собраться с мыслями, и вернуть приток крови к голове, а не к южному направлению… – Вы что-то сказали, Александр Сергеевич? Какой-то новый молодой работник смотрел на него. Березин, в принципе, знал всех своих сотрудников, руководителей отделов и их заместителей, уж точно. Вот этот юнец замещал на время отпуска начальника корпоративно-правового отдела, который занимался разработкой и согласованием внутренних приказов. А, стало быть, в Отдел кадров сунется… Держался бы он от этого отдела подальше.

Конец ознакомительного фрагмента.