Агиляр с печалью в глазах взглянул на нее:

— Ты так думаешь, дитя мое? Его гнев прежде всего разрушителен для него самого, так же, как бомба, взрываясь, прежде всего превращает в осколки свой же корпус. А уж они-то и поражают окружающих. О'Хара — опасный человек.

Губы Бенедетты поджались, она хотела что-то возразить, но в этот момент подошла мисс Понски, волоча за собой арбалет. Она выглядела разгоряченной, на щеках — красные пятна.

— Я пристреляла оба арбалета, — как всегда затараторила она. — Они теперь бьют одинаково и очень точно. А какие сильные! Мне удалось поразить цель на расстоянии ста двадцати ярдов. Второй сейчас у мистера Армстронга. Может, он ему понадобится.

— Вы видели сеньора О'Хару? — спросила Бенедетта.

Мисс Понски опять слегка вспыхнула.

— Да, я видела его у озерка, — сказала она, понизив голос. И тут же весело воскликнула: — Ну, что у нас сегодня на обед?

Бенедетта рассмеялась.

— Как всегда — тушенка. — Мисс Понски слегка передернула плечами. Бенедетта сказала: — Это все, что сеньор Виллис принес сюда из лагеря. Видимо, тушенка — его любимое блюдо.

— Хорошо было бы, если бы он подумал и об остальных, — жалобно произнесла мисс Понски.

Агиляр пошевелился.

— Что вы думаете о сеньоре Форестере, мадам? — вдруг спросил он.

— Я думаю, он очень смелый человек, — просто ответила она. — Он и сеньор Родэ.

— Я тоже так думаю, — согласился Агиляр. — Но все же что-то в нем есть странное. Для обыкновенного бизнесмена он слишком активен.

— Не знаю, — сказала мисс Понски. — Бизнесмен и должен быть активным, мне кажется, по крайней мере в Штатах.

— Во всяком случае, я не думаю, что цель его жизни — погоня за деньгами, — произнес задумчиво Агиляр. — Он не такой, как Пибоди.

Мисс Понски вновь зарделась.

— Мне хочется плеваться, когда я думаю об этом типе, — заявила она. — Он заставляет меня стыдиться того, что я американка.

— Чего вам стыдиться, он же не потому трус, что американец.

— Дядя, что заставляет тебя так судить о людях? — спросила Бенедетта.

Он улыбнулся.

— Это моя обязанность. Я ведь политик, и это вошло у меня в привычку.

Вернулся О'Хара. Он побрился и выглядел теперь посвежевшим. Это оказалось не таким уж простым делом: слабая механическая бритва с трудом справилась с густой щетиной, но он проявил упорство и теперь явился перед ними с гладкими и чисто выбритыми щеками. Вода в озерке была слишком холодной для купания, но он все же разделся и немного обмылся с помощью губки, после чего почувствовал себя значительно более бодрым. Уголком глаз он видел, как мисс Понски брела вверх к убежищу со своим арбалетом, но надеялся, что она его не заметила: ему не хотелось подвергать испытанию чувства старой девы.

— Что едим? — бодро спросил он.

— Опять тушенка, — уныло ответил Агиляр.

О'Хара застонал, а Бенедетта расхохоталась. Он взял алюминиевую ложку, тарелку и сказал:

— Может, я принесу сегодня что-нибудь сверху. Правда, вряд ли я смогу много захватить, мне сейчас больше нужен керосин.

Мисс Понски спросила:

— Ну что там, у реки?

— Все спокойно. Сегодня они едва ли что-нибудь предпримут — удовлетворятся наблюдением за мостом. Я думаю, мне можно будет ненадолго отлучиться — я пойду в лагерь.

— Я пойду с вами, — быстро сказала Бенедетта.

О'Хара застыл с поднятой в воздухе вилкой.

— Даже и не знаю…

— Нам нужны продукты. Если вы не сможете их нести, должен кто-то другой.

О'Хара посмотрел на Агиляра, который одобрительно кивнул:

— Ничего, пусть пойдет. Это всем на пользу.

О'Хара пожал плечами.

— Ладно, хорошо, помощь мне пригодится, — согласился он.

Бенедетта изобразила какое-то подобие реверанса, но в ее глазах О'Хара увидел нечто, заставившее его насторожиться.

— Благодарю вас, — сказала она подчеркнуто вежливо. — Я буду стараться не мешать вам.

Он улыбнулся ей.

— Если не получится, я вам скажу.

Как и Форестеру, О'Харе путь к лагерю дался нелегко. Когда они с Бенедеттой остановились на полпути, чтобы передохнуть, он, жадно глотая разреженный воздух, сказал:

— Боже мой, что-то слишком тяжко.

Бенедетта посмотрела на вершины гор.

— А как же Мигель и сеньор Форестер? Им придется потруднее.

О'Хара кивнул.

— Я думаю, что ваш дядя должен завтра перебраться в лагерь, — сказал он. — Лучше пусть он сделает это сейчас, не торопясь, чем тогда, когда за нами будет погоня. И он сможет акклиматизироваться там, в случае если придется подниматься к руднику.

— Наверное, это правильно, — сказала Бенедетта. — Я пойду с ним, а потом вернусь и принесу еще продуктов.

— А потом, он может в чем-то помочь Виллису. Внизу все равно он много не сделает, а там будет лишняя пара рук.