Шрифт:
Когда последний человек выкидывает окурок и уходит, Марк с улыбкой интересуется:
– Что интересного рассказывает Алекс?
Я с трепетом поднимаю глаза и вижу ледяной пристальный взгляд, совсем не соответствующий улыбке и голосу. Снова знакомая волна жара прокатывается по телу, но сейчас к ней примешивается что-то, похожее на страх… Я облизываю и покусываю нижнюю губу, как провинившийся подросток, и тихо отвечаю, глядя в сторону:
– Тебя это не касается…
Улыбка сходит с его лица, он делает шаг ко мне…
Мне вдруг становится понятно, что моя игра закончилась, а начинается его… Но я, кажется, не против.
Я отступаю на несколько шагов, глядя прямо ему в глаза. Он подходит почти вплотную… На крыльцо вываливается новая толпа курильщиков. Я медленно дышу, пытаясь восстановить ритм сердца.
Марк снова закуривает. Я обхожу его, спускаюсь со ступенек и иду по чернеющей тропинке в темноту сада. Он не может пойти за мной, пока не докурит сигарету, и пока там люди. В стороне от тропинки старый бревенчатый сарай, он всегда на замке. Схожу с тропинки и прячусь за сараем. Прижимаюсь спиной к тёплой деревянной стене, прикрываю глаза и дышу полной грудью…
3
Он появляется из-за угла почти сразу. Смотрит в упор и не спешит подойти ближе. Здесь нет искуственного освещения, и я не могу разглядеть его лицо. Страх становится сильнее, мне хочется убежать обратно, туда, где светло и шумно, где я могу безнаказанно наслаждаться его ревностью…
Что я вообще здесь делаю? Я получила достаточно чувственного наслаждения и эмоций, я не хочу большего… Не хочу даже думать о том, что может произойти дальше. Я медленно отступаю от стены и делаю шаг в противоположную от Марка сторону.
– Хочешь сбежать от меня?
– голос насмешливый и самоуверенный, я такой ещё не слышала от него ни разу, и страх становится сильнее возбуждения.
Я разворачиваюсь и пытаюсь уйти, но не успеваю преодолеть и пяти метров. Он резко хватает меня сзади подмышки и разворачивает к себе. Эти грубые прикосновения действуют на меня как откровенная ласка, я чувствую, как рождается тугой жаркий комок внизу живота… Пытаюсь оттолкнуть, вырваться только для того, чтобы ещё раз испытать силу этих рук…
И он даёт насладиться мне этой силой. Хватает меня за запястья и поднимает руки над головой, толкает к стене. Жар между ног становится влажным и липким… Руки вытянуты до боли, он перехватывает их и удерживает одной своей рукой, прижимая к стене и приподнимая меня так, что я едва чувствую землю под ногами. Свободной рукой сжимает мой подбородок, не давая повернуть голову, и шепчет, растягивая слова, на ухо:
– Думала, этого никогда не случится? Надеялась, что я так и буду отходить в сторону? А то, что я - живой человек, ты упустила из виду? Зря…
От низкой вибрации его голоса, от угрозы в словах я больше не могу контролировать дыхание, дышу судорожно и прерывисто. Пульс стучит в голове, в ушах, между бёдер… Я делаю попытку освободиться, и он сжимает запястья над головой ещё сильнее… Стон вырывается из горла, и я закусываю губу, чтобы он не повторился.
– Боишься меня? Не надо… - Марк отпускает мой подбородок и нежно проводит тыльной стороной ладони по щеке.
По коже проходит озноб, я машинально поднимаю лицо в надежде на продолжение скупой ласки. И он проводит ниже, обводит контур лица, спускается к шее… Я прикрываю глаза и отдаюсь ощущениям.
Но в следующую секунду он несильно сдавливает пальцы на шее, и я вскрикиваю от неожиданности и распахиваю глаза. В этот момент он прижимается к моим губам своими, горячими и чужими, с привкусом коньяка и табака… Рот сразу наполняется густой слюной… От нереальности происходящего я на мгновение замираю, потом отдаюсь на волю чувств и с головой ныряю в новое непривычное ощущение, отвечаю на поцелуй и, кажется, не могу сдержать стон…
Мне больно стоять, едва касаясь земли, прижимаясь к неровной стене сарая, с вытянутыми над головой руками и сжатыми стальным кольцом запястьями, но это - часть поцелуя, без этой боли поцелуй не был бы таким на вкус… Я чувствую, как больно становится около губ, где его короткая жёсткая щетина трётся о мокрую от поцелуя кожу… Это становится почти пыткой, но оторваться нет ни желания, ни возможности.
Я всё же пытаюсь отвернуться, но хватка на горле становится сильнее, губы настойчивее, и я пытаюсь прошептать:
– Марк, не надо… Мы не должны… Мы не можем…
Он застывает на мгновение, и я уже жалею о своих словах… Нет, пожалуйста, не оставляй меня…
Он тяжело дышит мне в макушку и со злостью говорит:
– Не надо? Я хотел этого слишком долго, и ты просишь, чтобы я остановился? А Алекса ты в какой момент попросила бы остановиться? А остальных?
Я ощущаю его ярость. Он знает, что несёт бред, но разубеждать его я не буду. Я чувствую, как занемели запястья, затекли плечи и болят руки, но вскидываю голову и нарочно отвечаю: