Вершина замка была почти в зоне досягаемости. Все казалось маленьким, даже фейри в броне, что атаковали вход и били ее любимых. Она слышала крики.

Эмонн смотрел на нее. Она обмякла на высоте в когтях птицы, и он повернулся и пошел на поле боя.

Фейри острова расступились, как море, перед ним. Его потрепанная броня напоминала камень, пока он шел сквозь толпу. Перед ним стояла золотая армия, стена силы.

Сорча не знала, где была Уна. С высоты не было видно лиц или знакомых черт.

Народ Эмонна был низким и приземистым, их облики искажали черты зверей, странная кожа, странная форма тел. Они отличались от идеальных воинов Фионна. То были Туата де Дананн, великие фейри, что порабощали других.

Близнецы отражали друг друга, пока стояли во главе армий. Фионн сидел на большом белом коне. Длинный хвост его волос развевался на ветру. Эмонн стоял, впившись ногами в землю, его коса не двигалась. Они смотрели по краям моря крови и не двигались.

— Бран? — шепнула она ветру.

Вокруг раздалось карканье. Она посмотрела на когти на талии. Каждый коготь был размером с ее предплечье. Их покрывала грубая серая кожа. Она не понимала, что он мог становиться таким большим. Еще одна тайна была раскрыта, еще одно она запомнила.

— Они убьют друг друга?

Ветер свистел в ее ушах, она не понимала, было это карканье или ворчание.

— Я его еще увижу?

Неблагой принц не ответил. Он отвернулся от поля боя и полетел над океаном.

Никто не слышал ее всхлипы.

Глава тринадцатая

Дом

Они летели над морем на большой скорости. Бран пронес ее над бурей, лунный свет сменился солнцем.

Сорча хотела любоваться. Она хотела оценить мир, потому что никогда его больше так не увидит. Мерроу прыгали из воды и кричали им. Страж плыл в глубинах, как тень без цели.

Она смотрела, но сердце было пустым. Истощенным. Она не была уверена, осталось ли оно с ней.

Ее принц-фейри мог быть мертв. Если он не погиб, то убил свое отражение. Кто мог остаться прежним после такого?

Убийство близнеца ведь отличалось?

Когти Брана впились в ее кожу, порвали плечо ее платья. Боль была тусклой, по сравнению с болью в сердце. Она всегда думала, что будет горевать как Розали, когда та потеряла возлюбленного.

Блондинка выла и кричала. Ее щеки пылали от соли ее слез. Дом звенел от гнева ее криков, она была разочарована в себе и мужчине, бросившем ее.

Сорча онемела. В ней ничего не осталось. Тупая боль на месте сердца.

Бран пошевелил когтями.

— Я несу тебя домой.

Она кивнула, хоть он не видел ее ответ.

Он тряхнул ее.

— Слышишь, повитуха? Я несу тебя домой. Разве ты не этого хотела? Домой?

Сорча молчала. Она смотрела на волны и думала, будет ли больно, если он отпустит. Она слышала, что, чем дольше длилось падение, тем тверже казалась поверхность воды. Если он отпустит, она ударится так, что даже не почувствует этого.

Он сжал ее так, что воздух вырвался из легких.

— Это не конец мира, дурочка. У тебя есть цель, помнишь?

— Что, прости?

— Я чувствую, что ты раскисла!

— Я имею право.

— Ты даже не полюбила его. Ты потеряла хорошего друга, это пустяк.

— Он стал частью меня.

Дома виднелись на горизонте. Знакомый город. Она давно не смотрела на людей. Сколько времени прошло?

В Другом мире время шло не так, и Мака говорила, что в Гибразиле тоже так было. Ее мир сильно изменился?

Сорча не была уверена, что вынесет это.

Бран полетел над зданиями, мимо кораблей и моряков. Никто не смотрел на большую птицу, несущую человека. Он принес их к маленькой хижине. Она была заброшенной, разваливалась, когда-то была домом.

Но не теперь. Сорча слушала шелест перьев, он опускал их на землю. Он осторожно поставил ее на крышу хижины, спрыгнул на землю, где изменил облик.

Перья растаяли на карамельной коже. Черная одежда появилась на теле. Когти стали острыми ногтями. Черные перышки остались на его лице, на нее смотрел вороний глаз.

Бран вытянул руки.

— Пора спрыгивать.

— Я не чувствую тело, — прошептала она. — Странное ощущение. Я не думала, что потеря любимого может повредить телу.