Он произнес трехчасовую речь. Перевирая все, что только можно переврать, и путая все, что можно перепутать, он рассказал как Россия напала на англичан в Крыму и как отец императора Николая I Павел I по сговору с Наполеоном чуть не вторгся в Индию, чтобы насолить англичанам. Россия, по мнению Черчилля, везде: на Камчатке, на острове Сахалине, в Средней Азии, в Афганистане и особенно на берегах проливов Босфор и Дарданеллы изо всех сил вредила королевству Англии, официально соединенному с Северной Ирландией, а неофициально с Шотландией, то есть не по желанию шотландцев, а насильно, протестуя против чего мужчины в Шотландии носили вместо штанов женские юбки.

Парламентарии не переносили Черчилля за его шепелявость и прочие скандальные выходки, но на этот раз устроили ему овацию, словно это был не Черчилль, а знаменитый английский актер Дэвид Гаррик или римский оратор Цицерон. Причина их восторга заключалась в том, что в силу своего национального характера Россию они ненавидели еще больше, чем Черчилля, хотя столетиями и закупали русскую пеньку и мачтовый лес и по волнам Балтики возили сбывать в Петербург всякие щепетильные безделушки и побрякушки в обмен на сало, которое в Малороссии до сих пор считается деликатесом.

Парламент единодушно отказал королю Георгу V. И Георг V отписал Керенскому, что сам-то он с радостью принял бы Николая II вместе со всей семьей, тем более, что они давно не виделись, но парламент против и он не может позволить себе такую вольность и советует Николаю II поискать приют в какой-либо другой стране, расположенной где-нибудь недалеко, по соседству, чтобы потом было удобно ездить в гости друг к другу. Английская королева-мать, узнав об его отказе, выразила недовольство и напомнила своему сыну, что император Николай II все-таки его двоюродный брат. Король Георг V как раз читал в это время на сон грядущий Библию и раздраженно ответил:

– Разве я сторож брату моему? – и после уже никогда не говорил с королевой-матерью на эту тему, потому что в семье был традиционно строг.

После отказа Англии Керенский с этой же просьбой обратился во Францию, так как она находилась как раз по соседству с Англией. Во Франции у него тоже было полно приятелей масонов. Но президент французской республики ответил, что Франция и не подумает принять императора Николая II. Во-первых, когда президент посещал Россию и духовой оркестр исполнял «Марсельезу» – гимн Франции – император Николай II стоял на торжественной церемонии с отсутствующим видом, словно давая понять, что не желает даже и слушать эту, не сказать, чтобы веселую, музыку. Во-вторых, жена у него немка, а немцев во Франции не переносят, потому что Франция названа по имени одного из германских племен – жестоких франков и вскоре она по воле народа будет переименована в Галлию. И наконец, в-третьих, с подобной просьбой следует обратиться в какую-либо другую страну, где ввиду политической неразвитости еще сохранился монархический способ правления, исторически изживший себя под воздействием известного приспособления, называемого гильотиной, в теперь наконец-то свободной Франции, но повсеместно встречающийся в Европе.

Тем не менее в своем послании президент выразил удовлетворение, что и Россия стала республикой. И если в этой республике казнят своего бывшего императора – расстреляют, повесят, отрубят ему на плахе голову, то что же в этом удивительного или плохого, нужно только соблюсти все демократические процедуры, то есть провести голосование и подсчитать голоса, поданные «за» и «против», и если большинство «за», то можно делать все, что угодно. Именно так в свое время во Франции поступили со своим королем Людовиком XVI. Тогда избранные представители французского народа с перевесом в один голос проголосовали за гильотинирование короля и со спокойной совестью гильотинировали его (а потом таким же образом, или, как говорят в России, «таким же Макаром» и его жену австрийского происхождения, потому что австрийцы – это по сути дела те же немцы, только по другому называются).

И у французов совесть совершенно спокойна и, по мнению многих, – чиста. Поэтому каждый год французы, населяющие город Париж (а по желанию могут приезжать и те, кто проживает в сельской местности), собираются на Гревской площади, где когда-то стояла гильотина, на которой гильотинировали короля, и весело танцуют по этому поводу разные танцы, причем женщины надевают самые красивые платья, сшитые по последней моде, ведь Париж по-прежнему остается мировой столицей моды. Правда, сельских жителей на этом празднике совсем мало, все в это время заняты на уборке урожая, но они подъезжают позже, уже осенью, привозят виноград и фрукты, парижане с радостью покупают эти дары земли и едят их с завидным аппетитом, и было бы смешно и нелепо, если бы кто-то из них вспомнил про короля Людовика XVI, гильотинированного с помощью гильотины, так кстати изобретенной во Франции, во все времена прославленной развитием наук и ремесел, описанных потом в знаменитой на весь мир энциклопедии.

Поэтому русский народ пора тоже приучать к демократии и вместо того чтобы ломать себе голову, куда, мол, отправить подальше от России Николая II, Керенскому лучше позаботиться о соблюдении правил и процедур, обязательных при цивилизованном отрубании монархам голов. Тем более, что Керенскому, состоящему сразу в двенадцати масонских ложах, эти правила и процедуры хорошо известны и близки по духу.

Получив отказ, Керенский, уже стригшийся тогда «под бобрика», решил обратиться к европейским монархам. Просьбу принять у себя отрекшегося императора Николая II направили всем его родственникам.

Сначала в Данию, так как датский король, далекий потомок знаменитого принца датского Гамлета Христиан X, как и король Англии Георг V, был двоюродным братом Николая II, но в отличие от своего английского сородича он сам принимал решения, что ему делать, а что не делать, когда ему пить свой утренний кофе, а когда посещать туалет, не задумываясь, что по этому поводу могут подумать члены парламента. На запрос Временного правительства Христиан X ответил, что он любит своего двоюродного брата Николая II и глубоко уважает, несмотря на отречение от престола. И был бы рад принять его у себя в Копенгагене, городе знаменитого доброго сказочника Ганса Андерсена, любимого детьми в разных странах.