– Давайте пойдем завтра вместе в церковь, – выдохнул он. – Я не хочу ждать до понедельника, чтобы увидеть вас.

Фара с досадой вздохнула, услышав самую скромную просьбу, какую только можно было представить. Как он мог думать о церкви в такой момент? И ей пришло в голову, что раз уж он настойчиво исполняет роль джентльмена, то и ей следует быть леди.

– Я не религиозна, – призналась она. – Более того, я не хожу в церковь. Но если вам захочется выпить со мной чаю, когда служба закончится, вы можете зайти за мной днем. – Фара улыбнулась: перспектива изучить еще больше поцелуев Морли была ей приятна.

Отступив назад, Морли выпустил Фару из своих объятий, но перед этим еще раз поднес ее руку в перчатке к своим губам.

– Я хотел бы этого больше, чем могу выразить словами.

Так же быстро, как тепло вспыхнуло в ее душе, его погасил вечерний холод, и Фаре было невдомек, стало ли это ощущение ответом на поцелуй Морли или же… реакцией на навязчивые мысли о другом человеке, которые не давали ей покоя. Встревоженная, Фара подобрала юбки, поплотнее закуталась в шаль и стала медленно подниматься по лестнице.

– Тогда спокойной ночи, Карлтон, – бросила она.

– Хороших снов, Фара Ли.

Остановившись, она очень медленно повернулась к инспектору, смотревшему на нее снизу вверх.

– Как вы меня назвали?

– Фара Ли. А вам что послышалось?

– Мне показалось, что я услышала слово «Фея». – Она шепотом произнесла это слово.

Волосы сэра Морли полыхнули медью, когда он рассмеялся, откинув назад голову.

– Должно быть, поцелуй подействовал на вас так же, как на меня, – сказал он.

– Ну да. – Фара отвернулась и прошла остаток пути до двери, не желая показывать инспектору неожиданно охватившую ее грусть.

Потому что сэр Морли был не прав, и ее неверный слух не имел никакого отношения к его поцелую.

Когда она отперла дверь своей квартиры, на сердце у нее было так тяжело, как не было уже несколько месяцев. Старая, знакомая тоска обвилась вокруг нее, и лезвие этой тоски было таким же острым, как десять лет назад. Закрыв за собой дверь, Фара прислонилась к ней и на мгновение замерла в холодной тьме, поднеся дрожащие пальцы к губам. Как же получилось, что после всех этих лет она испытывала столь противоречивые чувства? Будто она каким-то образом изменила ему? Нет, это слишком сильно сказано. И все же ей не давало покоя именно это.

«Прекрати, Фара!» – ругала она себя. Прошло уже десять лет с тех пор, как мальчик, которого она любила, умер. Семнадцать лет – с тех пор как они расстались. Ей было почти одиннадцать. Конечно же, она заслуживала того, чтобы построить жизнь с тем, кого выберет. Конечно, Дуган поймет. Чувство вины смешивалось с печалью до тех пор, пока Фара не ощутила себя настолько несчастной, что поняла: сегодня ночью ей не заснуть.

Фара пересекла уютную гостиную и дольше обычного зажигала свечу на каминной полке, чтобы в ее свете разжечь огонь в очаге. Подняв свечу, она потянулась к корзине с дровами.

Какое-то быстрое шевеление позади заставило Фару подскочить и оглянуться. Пламя свечи мерцало, плясало и яростно шипело, словно пытаясь спастись от дьявола, чье лицо маячило над ней. Одним темным глазом, полным греха, и голубым – полным злобы, он смотрел на нее сверху вниз, а его губы, обнажив белые хищные зубы, сложились в презрительную усмешку.

Крики Фары застряли у нее в горле и не могли вырваться наружу, пока она шарила за спиной в поисках кочерги. К ее ужасу и отчаянию, еще две крупные фигуры вышли из тени и приблизились к ней с двух сторон.

– Надеюсь, вам понравился поцелуй, миссис Маккензи. – Дориан Блэквелл облизнул пальцы и затушил огонь ее свечи, снова погружая их в темноту. – Потому что он будет для вас последним.

«Ты могла бы полюбить меня… Если, конечно, ты этого захочешь… Конечно, я буду тебя любить, Дуган Маккензи… Кто еще…»

Фара плыла сквозь туман воспоминаний, прерываемый быстрым, но далеким щелкающим ритмом, который прорезал приятную дымку с громкой, приводящей в недоумение последовательностью.

«Я никогда не оставлю тебя, Фея… Правда?.. Даже для того, чтобы стать пиратом?.. Обещаю… Хотя я мог бы стать разбойником с большой дороги… Щелк-щелк-щелк…»

Голова Фары была словно в стороне от всего остального, когда мягкий плывущий туман начал рассеиваться и реальность проникла в ее приятный сон.

– Мы уже довольно близко к Глазго, сэр, так что, может, вы захотите снова усыпить ее, чтобы она не успела на паром. – Грубый голос с шотландским акцентом, напомнивший ей о пиле и крепком напитке, вторгся в голоса юности.