В комнату я влетала на полной скорости. Армадида выглядела вполне здоровой и веселой, не считая бинтов, которые фиксировали повязку на зашитой ране. Та удивленно подняла на меня глаза, отвлекаясь от чтения каких-то документов. На ее лице явно читалось, что меня посчитали за психопата.

— Ты как себя чувствуешь? — я осторожно приблизилась к постели.

— Нормально все, — она скривилась, — не чешись так бок, вообще замечательно было бы.

— Я сейчас разговор подслушала, — опустилась я на краешек матраца.

— Не томи уже, — отложила девушка листы со столбиками цифр.

— Тиску сказал, что ты отравлена, и всем надо проконтролировать твою смерть, — тихо выдохнула сквозь сжатые от нервов зубы.

— Быть такого не может, — помотала та головой, — Сайрус уже брал кровь на анализы. Все чисто.

— Но я сама слышала, как они это обсуждали, — закусила губу.

— Сона… — выдохнула она, округляя рот от неожиданности.

— Его отравили? — с недоверием смотрела на девушку.

— Они решили на второй раз подстраховаться и использовать яд, — пояснили мне, — даже если опять удастся только поцарапать, все остальное сделает за них мой собственный организм.

— Надо предупредить остальных, — я дернулась с постели.

— Поздно, — в комнату вошел хмурый брюнет, — его пытаются спасти, но из-за места, в которое пришлась рана, кровь слишком быстро разнесла яд и доставила его к сердцу. Шансы на выживание меньше трех и трех десятых процента.

— Что же делать? — я в ужасе прикрыла рот ладонью.

— Ты постараешься поспать, — Сайрус протянул капитану баллончик с белой жидкостью.

— Наконец-то обо мне вспомнили и принесли обезболивающее, — не думая она просто выпила его.

— Мы же пойдем и попробуем решить некоторые наши проблемы, — меня строго осмотрели с головы до ног.

— И не смей никуда выходить, — Армадида уже одевалась, — да и впускать тоже.

— Не маленькая я, — надулась, как мышь на крупу.

Армадида и Сайрус покинули комнату. Мне не осталось ничего, кроме опуститься на постель и прикрыть голову руками. К такому меня точно жизнь не готовила, за что же меня так Боги наказывают? Вроде, ни в каких преступлениях замечена не была: не убивала, не воровала, не создавала окружающим проблем. Моя жизнь все равно превращается в настоящий ад. Уже непонятно: кто друг, кто враг, а кто просто так, мимо проходящий.

Если мне кто-нибудь скажет, что жизнь королевы легка и непринужденна, я нагло рассмеюсь ему в лицо. С моими проблемами! Я еще не Королева, а уже замешана в самом крупном дворцовом перевороте за всю историю Звездного Этала. У меня было время посмотреть исторические сводки, и из всех правителей не повезло именно мне, я вляпалась в такие неприятности!

Сайрус, конечно, говорил, что со мной будут проблемы, но я-то не рассчитывала на то, что проблемы начнутся уже перед самой посадкой. Я питала надежды, что игры будут в самом дворце, но никак не в открытом космосе. В моих мечтах и фантазиях все было воздушным, милым, красивым и так по-домашнему. Только реальность вновь показала настоящую суть вопроса, какие люди могут быть на самом деле, и неважно в какой части Галактики вы находитесь, человеческая жажда не имеет границ и преград. Она уродливой маской проходит по всему, что только может существовать во Вселенной, пятная собой все, к чему прикасается.

Если однажды передо мной встанет выбор: уничтожить или проиграть, я прекрасно понимаю, что я так же, как и все, сделаю выбор в пользу себя. Человек — это тот, кто, в первую очередь, заботится о себе, и я не исключение. Я такая же, как и миллионы и миллиарды, населяющие бесконечный Космос, который я вижу из окна собственной комнаты. Беспросветная темнота, что плывет за окном, бесформенная, всепоглощающая и такая безоружная; она заставляет меня все глубже и глубже погружаться в состояние близкое к трансу.

Туда, где нет ничего, где есть только я, мои мысли и мои чувства. Как бы я не старалась избавиться от последних, у меня ничего не получится. Моя голова становится для меня злейшим врагом, который преследует меня на протяжении всей жизни. Если бы тогда пять лет назад я доверилась бы собственной интуиции, сейчас бы не рыдала в одиночестве, смотря на застывающую мглу звезд.

Я так безоговорочно верила собственному мужу, что боялась признаться самой себе, что никогда не любила его. Да, он был хорошим, замечательным и просто самым идеальным мужем. Но в одночасье он превратился для меня всего лишь в инструмент, который помогал мне существовать в мире, который я не понимала и не могла принять. Элеонора не виновата в том, что Стас выбрал ее, а не меня! В этом только моя вина. Наверное, не будь я равнодушной и хладнокровной, ему не пришлось бы искать кого-то на стороне. Все это не отражалось на моих интересах заботиться о нем или о нашем совместном отдыхе, покупках, да о чем угодно. Нет, это выражалось во мне, в моих собственных чувствах, которые никогда не достигали сердце моего мужа.

Спустя шесть лет я просто побоялась что-то менять, куда-то бежать, чего-то делать: измениться или поменять его. Я боялась слишком сильно, боялась за собственное будущее, в котором не было места любви, семье, в котором не было места нам двоим. В нем присутствовало только я и мои желания. Я скрывала это, пряча за красивый ширмой любви и щенячий нежности к своему собственному браку, который разваливался ко всем чертям на осколки. Он разваливался, превращаясь в настоящую пыль, ту самую, космическую, которая сейчас кружила за окном моей комнаты на военном крейсере, который стремительно мчал, чтобы вернуть меня домой к настоящей семье, чувствам и Родине.