Пятая точка получила не сильный, но ощутимый шлепок, заставивший все в животе завязаться в тугой узел. Сильная мужская пятерня потянула меня за волосы, прогибая еще сильнее, отчего каждый новый толчок воспринимался с удвоенной силой.

Я слышала сдавленное дыхание над своей шеей и чувствовала, как его пальцы в бешеном ритме трут мое самое сокровенное, подкидывая дров в итак непомерно сильное пламя, бушующее между ног.

Адреналин и осознание того, где именно мы отдаемся разврату, подстегивало похлеще алкоголя. После того как ритм движений перешел в галоп, не выдержав, я все же прикусила палец, только бы не застонать на весь самолет.

Глеб впился мне в загривок, почувствовав, как все мое естество содрогается в конвульсиях и, словно зверь, тихо прорычав, поймал момент, когда меня накрывает оргазм, особенно сильно вбил в меня, с тихим рыком тоже кончая. Еще несколько секунд мы просто стоим, ловя раскрытыми ртами воздух.

Полувялый член выскальзывает, но руки продолжают меня придерживать, трясущуюся от пережитого. Осторожно салфетки собирают влагу с бедер, а после я даже удивиться не успеваю, как ловко штаны возвращаются на место.

Развернувшись, я только успеваю заметить, как бешено горят серые глаза, Глеб, словно одичавший, кусает мои губы, заставляя отвечать на дикий поцелуй. Оторвавшись друг от друга, мы переводим сбившееся дыхание.

— Ну вот, мышка, — он поглаживает мою шею, — а ты так сильно отнекивалась.

— Да иди ты сам знаешь куда, — все еще севшим голосом говорю я.

— Нет уж, — на моей шее тут же расцветает крупный такой засос, — единственное, куда я буду входить все эти дни, это твои очаровательные дырочки.

— Убью, — все так же пообещала я.

— О, обещаю, — через свитер наглая рука ущипнула все еще чувствительный сосок, — я опробую все три, и к концу недели ты сама с радостью будешь скакать на моем члене.

— Мечтай! — нашла в себе силы ударить по обнаглевшей конечности.

— Проверим, мышка? — его довольная и надменная улыбка так и просила стереть ее кулаком.

— Рискни! — тихо закипая, прошипела я.

— Посмотрим, — и, не дав мне ответить, он открыл дверь.

— Долго вы, — из ближайшего кресла послышался смешок обжимающейся парочки, — мы тоже хотим опробовать этот госте приимный закуток.

— Вполне комфортно, — откликнулся брюнет и утащил меня за руку к нашим креслам.

До конца полета я так и сидела, зло поглядывая на взъерошенную черную макушку и буравя ее обладателя злым взглядом. Единственный плюс во всем, что произошло, это, наверное, расслабление и та легкость в теле, которая посетила меня после разрядки.

Несмотря на все обуревающие меня мысли, я все же смогла погрузиться в тревожный сон, которому суждено было перерасти во вкусный завтрак и так нужный мне сейчас кофе.

В аэропорту Майами мы приземлялись с небольшим опозданием, но это уже не волновало, до открытия выставки оставалось не так уж и много времени, а нам еще предстояла поездка до отеля.

К моему удивлению, Глеб повел себя как мужик и, забрав мой чемодан, отправился ловить нам такси. Всю дорогу до отеля мы просидели на разных сторонах машины, не проронив ни единого слова.

Холл уютного отеля встретил нас приветливым портье и стойкой ресепшена с очаровательной красноволосой загорелой администратором. Девушка быстро заселила нас в заранее забронированный номер, выдала каждому по ключу и отпустила восвояси.

Комнату я почти возненавидела, как только увидела двухспальную кровать, и даже ни намека на возможность переехать от этого гада у меня не было, гостиничные номера были закреплены за всеми гостями выставки. А следовательно, засунули нас сюда, посчитав парой. Во всем остальном гостиничный номер был стандартен.

На довольную рожу навязанного спутника я старалась лишний раз не смотреть. Не оборачиваясь и не утруждая себя разбором чемодана, я первым же делом запрыгнула в ванную и заперла дверь. Медленно выдохнув сквозь сжатые зубы, привалилась к холодному белому дереву.

Что ж, это будут самые тяжелые семь дней в моей недолгой жизни. Вздохнув, привела мысли в порядок и пошла в душ. До открытия выставки оставалось не так много времени. Горячий душ окончательно разбудил меня и смыл воспоминания о самолете.

Свежая и чистая до скрежета, я завернулась в большое банное полотенце и потопала за косметичкой и щипцами: осталось всего-то два часа, а я должна выглядеть презентабельно и соответствовать дресс-коду мероприятия.

Заинтересованный взгляд, брошенный в мою сторону, четко проигнорировала, сборы были важнее всяких там извращенцев. В голове тут же всплыл ехидный взгляд молодоженов, распрощавшихся с нами у трапа самолета.