— Не настолько, чтобы разница могла иметь значение, — произнес он спокойно.

Он без дрожи смотрел в дуло направленного на него пистолета, и я был вынужден с ним согласиться. Слейд знал людей и прекрасно себе представлял, как я отношусь к убийству. Он также знал, что если попытается наброситься на меня, то я пристрелю его без всяких колебаний. Он находился в полной безопасности, пока лежал на полу в беззащитной позе, но перейти к действиям означало в корне изменить ситуацию.

Он улыбнулся.

— Ты уже доказал это. Ты выстрелил Юрию в ногу — а почему не в сердце? По словам Кенникена, ты стрелял через ту реку с такой точностью, что мог спокойно побрить любого из его людей, избавив тем самым от необходимости обращаться к цирюльнику. Ты должен был убить Юрия, но ты этого не сделал!

— Может быть, в то время у меня не было подходящего настроения. Я убил Григория.

— В пылу борьбы. Когда решалось, ты или он. Любой человек способен принять решение в такой ситуации.

У меня появилось тревожное ощущение, что инициатива уходит из моих рук, и я должен был завладеть ей снова. Я сказал:

— Ты не сможешь говорить, если умрешь, а тебе многое нужно рассказать. Давай начнем нашу беседу с электронного устройства — что это такое?

Он посмотрел на меня с ненавистью и упрямо поджал губы.

Я взглянул на пистолет, который держал в руке. Бог знает почему Слейд носил с собой этот пугач тридцать второго калибра — пистолет почти такой же тяжелый, как и современный тридцать восьмой, но лишенный его убойной силы. Но возможно, он был великолепный стрелок, способный поразить мишень в любую точку, и это не имело для него большого значения. При стрельбе в оживленном месте более важно свести к минимуму выброс пламени из дула и производимый шум. Из подобного пистолета вполне можно выстрелить на многолюдной улице так, чтобы никто не обратил на это особого внимания.

Я посмотрел ему в глаза, а затем послал пулю в тыльную сторону его правой ладони. Его рука конвульсивно дернулась, и с губ сорвался сдавленный стон, когда дуло пистолета снова оказалось направленным ему в голову. От выстрела даже не задрожали оконные стекла.

Я сказал:

— Может быть, я и не убью тебя, но зато разрежу на части, кусочек за кусочком, если ты не начнешь вести себя как следует. Я слышал от Кенникена, что у меня легкая рука в хирургических операциях. Существуют и худшие вещи, чем просто дать себя застрелить. Спроси об этом Кенникена при случае.

Кровь сочилась из его простреленной ладони и пачкала ковер, но он лежал неподвижно, не сводя пристального взгляда с пистолета в моей руке. Из его рта высунулся язык и облизал пересохшие губы.

— Проклятый ублюдок! — прошептал он.

Зазвонил телефон.

Пока мы смотрели друг на друга, он успел издать четыре звонка. Я обогнул Слейда, держась подальше от его ног, и взял в руки весь телефонный аппарат. Опустив телефон на пол рядом с ним, я сказал:

— Ты ответишь на звонок и помни при этом две вещи — то, что я хочу слышать обе части разговора, и то, что у твоего толстого тела много других частей, над которыми я могу поработать. — Я повел дулом пистолета. — Возьми трубку.

Он неуклюже снял трубку левой рукой.

— Да?

Я снова повел пистолетом, и он повернул трубку так, что я смог услышать скрипучий голос:

— Это Кенникен.

— Будь естественен, — прошептал я.

Слейд облизал губы.

— Что такое? — спросил он хрипло.

— Что произошло с твоим голосом? — поинтересовался Кенникен.

Слейд хмыкнул, не сводя глаз с пистолета в моей руке.

— Я немного простудился. Что тебе нужно?

— Я схватил девушку.

Наступила тишина, и я почувствовал, как сердце гулко бьется в моей груди. Слейд побледнел, когда увидел, как мой палец согнулся вокруг курка и медленно увеличил давление. Я выдохнул:

— Где?

Слейд нервно кашлянул.

— Где вы ее нашли?

— В Кьеблавикском аэропорту — она скрывалась в офисе Айслендэир. Мы знали, что ее брат пилот, и мне пришла в голову идея поискать девушку там. Мы забрали ее без всяких проблем.

Мне стало ясно, что это правда.

— Где она теперь? — прошептал я на ухо Слейду, приставив пистолет к его затылку.

Он задал вопрос, и Кенникен ответил:

— В обычном месте. Когда мне тебя ждать?

— Ты будешь очень скоро. Я плотнее прижал дуло к его жирному загривку и почувствовал, как он вздрогнул.

— Я выезжаю прямо сейчас, — сказал Слейд, и я быстро оборвал связь, нажав на рычаг телефона.

Я отскочил назад на тот случай, если он попытается предпринять что-нибудь, но он просто лежал, не сводя глаз с телефонного аппарата. Мне хотелось кричать, но сейчас не было времени на то, чтобы выражать свои эмоции. Я сказал:

— Слейд, ты ошибался — я способен тебя убить. Теперь ты знаешь это, не так ли?

В первый раз я обнаружил в нем признаки страха. Его второй подбородок и нижняя губа дрожали так, что он стал походить на толстого мальчика, готового расплакаться. Я спросил: