– А зря, - буркнул Алексей.
– Книгу я действительно хотел взять.

– А еще?
– Павел внимательно посмотрел Алексею в глаза.

Алексей выдержал его взгляд, помедлил и произнес:

– А еще я пришел проинформировать гражданина Трауппа о провале группы фрейлины Рейнбах.

Павел мгновенно вернулся за стол, пододвинул к себе лист бумаги, взял в руку перо, обмакнул его в чернила и принялся писать.

– Значит, вы признаете, гражданин Татищев, что в качестве связного участвовали в заговоре граждан Рейнбах и Трауппа с целью свержения советской власти.

– Да, - кивнул Алексей.

– Какова была ваша цель?

– Организация вооруженного восстания в первых числах января, свержение Советов и передача власти Учредительному собранию.

– Какие еще члены подпольной группы вам известны?

– Феликс Голицын, Александр Рашевский, фабрикант Штайн, Алиса Вышинская, полковник Уда-чин, Вильгельм Штарц. Это все.

– Так, все или арестованы, или эмигрировали, - хмыкнул Павел. Пытались ли вы проводить агитацию среди сослуживцев - офицеров штаба флота и военно-морской базы Кронштадт?

– Нет, поскольку мне известно, что командование флота и базы поддерживает советскую власть.

– Вам не приходила идея захватить власть на флоте?

– Нет. У нас для этого не было сил. Мы рассчитывали заменить командование флота после переворота в Петербурге.

– Ясно, - буркнул Павел.
– Готовы ли вы дать честное слово, что откажетесь от борьбы против советской власти?

– Да, - твердо сказал Алексей после непродолжительной паузы.

– Распишитесь, - пододвинул протокол и перо к арестованному Павел. Поставьте число: пятое декабря тысяча девятьсот семнадцатого года.

Алексей подошел, расписался, поставил число и снова сел на табурет.

– Ну а теперь скажи мне, - произнес Павел, откладывая в сторону протокол и возвращая перо в настольный прибор, - ты ведь умный человек и понимаешь, что все эти Трауппы и Рейнбахи - слабаки и интеллигентские хлюпики. Шансов свалить советскую власть у них не больше, чем у муравья побороть слона. На что ты рассчитывал?

– Как знать, - пожал плечами Алексей.
– У истории бывают интересные повороты.

– Хватит, - гаркнул Павел.
– Ты знаешь историю, и ты всегда реально смотрел на вещи. И у тебя навязчивая идея остановить продвижение коммунизма. Я буду не я, если ты не постарался перетянуть на свою сторону Оладьина. Ты ему рассказал все. Я прав? Не зря он сделал тебя своим офицером для поручений.

Он вперил взгляд в глаза Алексея. Пауза длилась около минуты, потом Алексей отвел глаза и произнес:

– Да.

– Черт, - выругался Павел.
– И что?

– Я проиграл, - вздохнул Алексей.
– Он сталинист. Он сказал, что дождется прихода Сталина и всеми силами поможет ему строить великую империю. Именно поэтому он и поддержал советскую власть сразу после переворота. Меня он приблизил к себе, чтобы консультироваться о ходе истории.

– Понятно.
– Павел откинулся на спинку стула, на его лице играла довольная улыбка.
– И ты пошел вот к этим. Ой, дурак!

Он снова обмакнул перо в чернила, взял новый лист бумаги и принялся на нем писать. Закончив, произнес:

– Я написал постановление о твоем освобождении под честное слово. Ты должен обещать, что откажешься от борьбы с советской властью. Сейчас пойду к Дзержинскому, надеюсь, он подпишет. Что будешь делать, когда выйдешь?

– Вернусь на службу, - ответил Алексей.

– Нет.
– Павел помотал головой.
– Оставь. Шансов у тебя нет, я буду следить за тобой. Пойми в конце концов, что проиграл, историю тебе не изменить. Лучше переходи на нашу сторону. Я помогу тебе, поручусь за тебя, будем работать вместе. Думаю, твой пещерный антикоммунизм - просто заблуждение. Только без дураков. Если ты с нами, то с нами. Если узнаю, что ты против советской власти, своей рукой шлепну. Пойми, у меня тоже есть идеалы и цель, и я смету любого, кто встанет на пути. А если не согласен, уезжай. Я помогу оформить документы. Решай.

– Я должен подумать, - откинулся на спинку стула Алексей.

– Хорошо, - кивнул Павел и нажал на кнопку вызова конвоя.

***

Павел вошел в просторный кабинет Дзержинского и направился к его столу. Кабинет был полон людей. Два секретаря скорописью записывали распоряжения председателя ЧК, сбоку три чекиста за небольшим столом спешно готовили какой-то документ. Еще двое чекистов дожидались очереди к Железному Феликсу. Не обращая внимания на их протесты, Павел обратился:

– Феликс Эдмундович...

– Что у вас, товарищ Федор, - повернулся к нему Дзержинский. Он все еще предпочитал называть Павла по старой партийной кличке.

– Постановление об освобождении под честное слово бывшего капитан-лейтенанта Татищева.

– Вы уверены?
– Холодный взгляд уперся в глаза Павла.

– Да, Феликс Эдмундович. Я провел с ним работу и, полагаю, убедил в бесполезности сопротивления.

– Под вашу ответственность, - буркнул Дзержинский, подписывая данную Павлом бумагу.
– Получить сведения об участии высших флотских офицеров в заговоре не удалось?