– Мы уже переносили срок. Это вызывает панику среди населения.

– Пусть паникуют. Я уверен, скоро Древо стабилизируется и землетрясения прекратятся, – отмахнулся он, присаживаясь в кресло с бокалом вина в руках.

– Что-нибудь удалось вытянуть из вора?

Этот вопрос интересовал меня больше всего. Две недели назад произошел взлом. Пытались украсть артефакт-ключ. Но попытка провалилась, а вор попался.

– Многое, – Доран с довольно улыбкой взболтал розовую жидкость в бокале и отпил вина. – Он выдал всех подельников, посредника. И даже удалось выйти на связного заказчика. Но сам заказчик не светил лицо.

– Кто же это может быть? – ладонь невольно подцепила цепь артефакта. Приходилось носить его с собой, хоть это и не особо правильно и безопасно.

Альвы и гармонты захватили Древо Мира, многие народы желали бы свергнуть нас и занять это место. В принципе, так было и когда у Древа поселились иллеми. Их порабощение было вопросом времени. Но порабощения не случилось…

Строки алетерны принцессы почти явственно ожили в мыслях. Наверное, я никогда бы не смог забыть эту песню, даже если бы попытался. Она все испортила, эта песня убила Ариэса, прошлого предводителя нашего народа и моего брата. Эта песня олицетворяла мою боль и ненависть.

– Вариантов много, – рассмеялся Доран, отвечая на мой вопрос. – Но поимка воров нам только на руку. С десяток человек. Сойдут для внепланового ритуала.

– Да, – решил я, пряча медальон под одеждой. – Вечером проведем ритуал.

Все равно у нас нет выбора. Древу нужна энергия.

Ритуал решили провести ночью, чтобы не привлекать лишнего внимания. Доран ожидал меня у входа в зал Древа. Здесь стражники-гармонты охраняли с десяток связанных людей, с надетыми на их головы мешками и артефактами на шеях, напоминающими скорее ошейники. Эти артефакты обеспечат передачу энергии жертв Древу. Кто-то скулил, кто-то принимал судьбу молча. Я объяснял их смерти необходимостью.

Распахнул двустворчатые двери зала и первым вошел внутрь. Теперь здесь всегда царила полутьма. Черный скелет Древа поднимался к высоким сводам потолка, упираясь костлявыми ветками в стены. В ту ночь белоснежная листва опала, а на черных ветвях зацвели кроваво-красные цветы. В темноте они испускали легкое сияние, но не могли осветить весь зал. Ствол Древа обвивали цепи, которыми пристегнут будущие жертвы. В наручники на цепях были вставлены такие же камни, как и на ошейниках плененных.

Взгляд привычно скользнул к провалу в полу. Корни срубили, чтобы снять с них тело Ариэса, но плиты так и не восстановили. Наверное, я просто не хотел забывать, отпускать воспоминания о великой ошибке гармонтов. Ариэс ушел, пал жертвой алетерны принцессы, а на меня свалились последствия той ночи. Стоило принцессе исчезнуть, как я запечатал Древо своей кровью, не намеренный, в отличие от Ариэса, подпускать к нему хоть кого-то. Позже выяснилось, что все иллеми беспричинно пали замертво, и больше некому подпитывать Древо.

Это были тяжелые для меня годы. Гармонты признают лишь силу, и пришлось доказать, что я достоин занять место предводителя своего народа. После десятка тяжелых поединков я разбирался уже с жаждущим власти Дораном. Альв был уверен, что после захвата иллеми он взойдет на трон, женившись на принцессе Айлиране. Но все в тот день пошло не так. Иллеми погибли, судя по всему, добровольно ушли из жизни, а нам нужно было найти способ питать Древо мира.

Зал по периметру оплетал полупрозрачный сероватый барьер. Выделялась лишь область письмен в виде пентаграммы – своеобразная замочная скважина. Пройти без вреда через барьер мог только я. Гармонты – прирожденные воины, но есть такие, как я, способные насылать проклятия с помощью крови. Я вытянул из-под одежды артефакт-ключ, приложил к центру пентаграммы в барьере. Два года назад у меня был лишь этот медальон, точнее этот родовой артефакт, который я снял с тела уже мертвого брата, чтобы завершить наспех сотворенный ритуал.

Барьер мигнул, создавая арку для прохода внутрь. За барьером ощущалась давящая сила Древа, она окутывала, сбивала дыхание, даже затмевала взор. И все равно этой энергии недостаточно, чтобы поддерживать баланс в мире.

– Ведите их к Древу, – приказал я.

Идея использовать для подпитки Древа живых пришла Дорану. Тогда я ужаснулся. Гармонты привыкли выживать в горах, сражаться за право жить, получить женщину, семью. Мы привыкли погибать с мечом в руках. У нас приговоренный к смерти шел на заведомо проигрышный бой без доспеха и с одним мечом в руках. Лишиться такой возможности – величайший позор, который страшнее смерти. Мы воины, и слабым нет места в мире – так нас учили. Но жизнь изменилась, нам больше не нужно бороться за жизнь, как раньше, только не все гармонты готовы это принять.

Стражники впустили пленных, повели их к Древу. Двое упирались, просили их отпустить. Но их в любом случае ждала смертная казнь. Как же сложно с людьми. Гармонт никогда не украдет. Гармонт, не способный добыть еду мечом – мертвый гармонт.

Дальше главная роль переходила Дорану. Так было решено еще два года назад. Гармонты не приемлют подобной смерти. Дорану же было все равно. Он подвел первого пленника к Древу, после чего на запястьях того сомкнулись стальные наручники. И так одного за другим, пока все пленники не выстроились кольцом вокруг широкого ствола Древа, прикованные, не способные избежать страшной участи.

Мы отошли от пленников. Камни в основании ошейников и наручников начали сиять все ярче, почти ослепляя. Пленники забились, понимая, что конец близок. Кто-то кричал, кто-то стал молить о пощаде. Все кончилось быстро. Жизненная сила покинула тела жертв. Мужчины обмякли на цепях. Яркие светящиеся шары энергии отделились от ошейников. Миг и они впитались в ствол Древа, направляемые цепями.

Ужасная смерть, но необходимая.

Пленников отстегнули и унесли. Доран, довольный собой, удалился в числе первых. Я уходил последним, чтобы вновь замкнуть барьер. В последний раз взглянув на Древо, я вышел за пределы барьера. Даже успел вытянуть цепь артефакта из кармана, когда заметил какое-то движение. Присмотревшись, увидел, как от Древа отделился один из цветов. Кроваво-красный бутон медленно опустился на пол и растворился в белесой дымке.