– Все, тормози, приехали. Вот речушка наша, сейчас подойдут робятки от Деда.

– Река Сухона? – спросил я, показывая на занесенный снегом лед.

– Нет, Юг, там чуть дальше будет стрелка, сольются потоки, и побежит дальше одна Сухона… Да выключи фары, они тебя небось страшатся.

– Кто боится-то, разбойники?

– Отколь в наших лесах грабители-то! Это верные товарищи Деда Мороза, давно почуяли, да остерегаются человеческого рода.

– А что нас бояться-то?

– У всякого создания своя собственная жизнь-то.

Я почему-то согласился и кивнул, следом выключил фары. Мы оба глядели через лобовое стекло на бескровную луну, дремавшую над черными берегами северной реки Юг.

– Страшно и пусто! – сорвалось у меня с языка.

– Боязно в Вологде дорогу переходить. – Я отвернулся, спрятав улыбку:

– Пойду пока сани достану.

– И то верно, хватит почем зря балакать. И настежь отвори мне окошко.

Я опустил стекло, повернувшись навстречу щиплющему морозу, а сосед вновь свистнул в ночь. Накинув пуховик, я вышел на скрипучий снег. Тревога отступила. Сани легко вышли из багажника, и мне оставалось только отвязывать оглобли. Снизу, со стороны реки, наконец-то заскрипел снег, и послышались громкие шаги.

С опаской я косился на склон. Из-под берега в морозном тумане показались три белых коня. Из-за темноты не выдалось хорошо их рассмотреть, но такие длинные белые гривы и хвосты я видел впервые. Следом явился очередной коротышка в тулупе и два создания в чем-то округло-белом, напоминающие снеговиков из московских дворов.

Учтиво поклонившись, они откатили сани в сторону и начали запрягать лошадей. Я немного оторопел и догадался, что мой поклон тоже будет кстати. Придя немного в себя, я вернулся в салон, чтобы не смущать «товарищей Деда Мороза». Да, от морозного воздуха у меня кружилась голова.

– Ну, прощевайте, мне пора! – с грустинкой в голосе сказал мой попутчик.

– Прощайте, рад был встрече. А как вас зовут-то? Мы даже и не познакомились, вот меня Андрей.

– Ну, а я Дед Годовик!

– Годовик? Подождите… тот самый, который выпускает волшебных птиц, что ли?

– Да, он самый, ну а теперь мне пора.

– Может, вас подвезти?

– Да, нет. Я легок на ногу, вот тока сани так не перекинешь за сотню верст, а для меня самого плевое дело.

– Ну, понятно… – бубнил я вслед слезающему с сиденья спутнику, на самом деле ничего не смысля в происходящем.

– Ты, милок, никому про нас-то не сказывай, тем паче на службе, а то разом вылетишь из стряпчих-то. Засмеют, мол, веришь в сказочного Деда Мороза.

– Да я не пропаду.

– Ну, гляди сам, только, скажи на милость, чем станешь кормить своих деток? А вот, ребятне поведай эту быличку, они-то все верно поймут.

– Непременно, такое надо всю жизнь помнить.

Дед отошел, и я хотел уже закрыть дверь за ним и ехать, но он возвратился и положил на сиденье сверток из бересты.

– Как же, совсем запамятовал: вот тебе гостинчик от Деда Мороза. Ты ведь пахал-то, почитай, как печорская лошадь.

– Спасибо, не надо. Я и так с вами надышался настоящего воздуха! Жить-то теперь как охота!

– Вот и весьма здорово. Доброго пути, внучек! – попрощался Дед Годовик и, подняв лохматый воротник, направился к странной компании.

Я развернулся. Снеговики тем временем надевали хомут на коренника, а малыш в тулупе привязывал постромками покорно стоящих пристяжных. Легкий ветерок развевал белые гривы сказочных коней, и в свете фар снежинки блестели по-московски неоновыми огнями.

Пустошь я оставил с грустью и с ощущением опустошения. Не радовало и то, что уже через полчаса я очутился в Великом Устюге. Меня дожидался забронированный по Интернету номер в гостинице и основательный ужин. Поболтав по скайпу с родными, я провалился с головой в темную яму безмятежного сна…

Пробудился я утром – звонил будильник, быстро, по давнишней привычке, я отключил звонок, чтобы не разбудить жену и детей. Сев на кровать, несколько минут я не мог сообразить, где нахожусь, в Москве или в Великом Устюге? Неужели все, что происходило вчера, оказалось только чудным сном? А как же Дед Годовик и сани, снеговики с лесовиками? Наверно, все мне приснилось, подумал я, и мне стало как-то не по себе. Но надо вставать.

– Мне пора собираться в дорогу, – сказал я шепотом, целуя жену.

– Будь осторожен, помни, мы тебя ждем, – промолвила спросонья супруга.

В темноте я нащупал ногами тапочки и, перепутав левый с правым, на цыпочках пошлепал на кухню. Выходя из спальни, я зевнул и краем глаза успел приметить на столике странный сверток из бересты.