Чувство опасности забило тревогу, когда я выбрался из густых зарослей куста больше чем наполовину. Что-то падает в заросли возле меня, а затем раздаётся мощный взрыв.

Успеваю закрыть лицо рукой, и мощной ударной волной меня отбрасывает назад.

Это было больно. ОЧЕНЬ больно. Цепляясь за всё что можно на своём пути, я пролетаю сквозь густые заросли, и врезаюсь в дерево, которое и останавливает мой полёт.

– Ада, я что-нибудь сломал? – спрашиваю я ИИ, и пытаюсь подняться.

– Нет, но получил несколько серьёзных гематом, плюс трещины в нескольких рёбрах. Повезло тебе, что ты эволюционировал. Хобгоблины оказались довольно крепкой расой. Будь ты ещё гоблином, подобные увечья были бы для тебя смертельны.

– Понятно, – я принимаю вертикальное положение, и данное действо откликается резкой болью во всём теле.

– Он сдох?! – послышались неуверенные крики бандитов. Ага, как же!

Стараясь двигаться как можно тише, делаю несколько шагов назад, и огибаю дерево, в которое врезался. Прислоняюсь к нему спиной и начинаю перезаряжать арбалет.

Стоит стреле оказаться на месте, как я вдруг ощущаю странное чувство, которое зародилось в области груди. Будто бы что-то тёплое приложили к моей коже. Что это?!

– Кинг, ты чувствуешь это?! – обеспокоенно спрашивает Андромеда.

– Да… Как будто меня что-то согревает, – отвечаю я искусственному интеллекту, и сплёвываю кровью на землю. – Как-то странно всё это…

– Это амулет, – задумчиво произносит Ада. – На него наложены какие-то чары.

– Надеюсь не вредоносные, – беря в руки подарок леди Винтер, и поднося его к глазам, отвечаю я Андромеде.

– Вряд ли, она же с себя его сняла.

– И то верно, – покрутив кулон перед глазами, и не увидев ничего подозрительного, я отпускаю его, и он возвращается на прежнее место.

Слышу приближающиеся ко мне шаги. Стараясь не издавать ни звука, ложусь на землю и, приняв удобное положение, прицеливаюсь в то место, откуда доносились шаги.

– Вот это я понимаю магия! Эх-х, было бы у нас побольше таких пузырьков! – произносит кто-то из бандитов. – Да после такого взрыва от этой зеленокожей твари вообще ничего не осталось! Даже искать бесполезно.

– Да ты даже не докинул до тех кустов, в которых он прятался! Говорил я тебе, что лучше бы я кидал! – недовольно отвечает второй разбойник.

– Да всё я докинул! Взрыв-то видел, какой был!

– Видел я, докуда ты докинул! Его, чай, только слегка зацепило!

Ага, слегка… Я машинально дотрагиваюсь до места, где болело больше всего, и чувствую там лёгкое покалывание, будто бы туда поочерёдно впились несколько сотен маленьких иголочек. Больно не было, но ощущения были довольно странные.

Замечаю голову [Бандит? уровень]. Чёрт, даже уровень его определить не могу!

– Ада, почему мои уровни обнулились?

– Честно, не знаю. Слишком мало информации, на основе которой я бы могла сделать предположения.

– Понятно… – навожу прицел арбалета на голову бандита, и нажимаю на спусковой крючок.

– В интеллект, – говорю я Андромеде и, спрятавшись за деревом, начинаю перезаряжать оружие последним арбалетным болтом.

– Он жив! Эта тварь жива! – продираясь сквозь кусты, заорал бандит.

Прицеливаюсь.

– Парни! Он жи… – договорить он не успевает, ибо металлическая стрела аккуратно входит в его затылок, принося ему верную смерть.

Поднимаюсь и крадучись начинаю смещаться в сторону разбойников, обходя их по дуге.

На стоянке возле логова Гребня царил настоящий хаос. Разбойники метались по лагерю, хапая самое дорогое, что попадалось им под руку, и бежали в сторону тракта. Один из них даже попытался прихватить с собой обоз с награбленным, но поклажа была слишком тяжёлой, и колёса тонули в мягкой земле, так что лошадь не могла сдвинуться с места.

– А ну, пошли прочь! – разбойник, недолго думая, решил облегчить кобыле ношу, согнав с обоза женщин.