— И теперь, моя нежная, я останусь здесь до того момента, когда за мной придет английская полиция, и Сигелла ничего не сможет сделать со мной. Ты улавливаешь? Завтра утром, если не раньше, полиция придет в движение. Я расскажу им об этих деньгах историю, способную усыпить стоящих. Я позволю им кое — что узнать об ограблении, которое произошло в Арканзасе…

Посольство США обрадуется. Узнав о возможности захватить парня, который отхватил миллион долларов, и потребует выдачи преступника. И я не буду возражать, ты понимаешь? Я подожду возвращения бумаг и отправлюсь с эскортом в США. И если твой друг Сигелла захочет меня видеть и захватить меня, он должен будет устроить осаду тюрьмы и при помощи бомб взорвать ее. А когда я покину тюрьму, со мной будут в качестве телохранителей два флика. Что ты на это скажешь, моя голубка, а?

Она замерла на месте, позеленев от ярости, и не нашла ни слова для ответа.

— Пойди скажи своему маленькому Фреди, что если он хочет захватить Лемми Кошена, ему надо встать очень рано. Скажи также, что как только я вернусь в США, то смогу выйти сухим из этой истории. Я смогу доказать, что находился за тысячу миль от Арканзаса, когда произошло ограбление банка. Я был тогда в Нью-Йорке. Не правда ли, им придется выпустить меня? А как только они это сделают, я стану преследовать Сигеллу с таким рвением, что ему покажется, будто его превратили в громоотвод.

Теперь убирайся и поторопись рассказать ему все. Что я тебе сказал, пока я еще в хорошем настроении, потому что если в течение двух минут ты отсюда не исчезнешь, я сниму пояс и покажу тебе, как хорошо можно им воспользоваться.

— Очень хорошо, Лемми, — проговорила она ледяным тоном, я ухожу, но хорошенько запомни: у меня будет твоя кожа… И когда мы захватим тебя, мы устроим тебе очень приятные минуты, прежде чем ты околеешь…

— Проходи, пожалуйста, — с поклоном проговорил я, — а когда увидишь Сигеллу, скажи ему, что в ближайшее время я угощу его стаканом касторки, и поскорее убирайся, мне противно смотреть на тебя, ты слишком похожа на прогорклое сало.

Она направилась к двери, и я последовал за ней, решив, что это будет не лишняя предосторожность — проводить ее до улицы.

Мы спустились вниз, и я заметил такси, которое стояло неподалеку. Я сделал знак шоферу.

— Послушайте, — сказал я ему, — не отвезете ли вы эту молодую даму домой?

Он улыбнулся, вылез из машины и открыл для Конни дверцу. Неожиданно из двери соседнего дома появились два типа. Один из них схватил меня за руку, а другой с быстротой молнии освободил от револьвера, который я ношу подмышкой.

Я вижу, как Конни, с совершенно ошеломленным видом смотрит на меня через стекло, и глаза у нее вытаращены.

— Вы — Лемми Кошен? — спросил меня один из этих парней, и когда я ответил утвердительно, он добавил:

— Я — инспектор полиции, у меня ордер на ваш арест. Вы обвиняетесь в хранении и обмене банковских билетов, принадлежащих федеральному правительству США, несмотря на то, что вы знали о том, что эти билеты похищены при вооруженном ограблении. Я задерживаю вас по просьбе вашего правительства и на основании соглашения о выдаче преступников иностранных государств, и должен предупредить вас, что все, что вы скажете сейчас, может быть использовано против вас, начиная с момента вашего задержания.

Конни продолжала смотреть на меня сквозь стекло, и я улыбнулся ей.

— Ты видишь, моя ласточка — крикнул я ей в тот момент, когда машина уже тронулась — что я тебе говорил? Ну, постарайся быть умницей, как на картинке, иначе береги свои ягодицы.

Такси отъехало.

Сразу после этого подошла полицейская машина, куда меня и втолкнули. Они приняли все меры предосторожности, можете мне поверить: я видел позади еще одну полицейскую машину.

Мы помчались. Джермен-стрит, Скотланд-Ярд — это не более четырех минут. Меня доставили в небольшую комнату полицейского поста, где я пробыл некоторое время. Потом меня подняли на второй этаж, провели по длинному коридору и втолкнули в какую — то комнату.

В комнате, расположившись вокруг стола, сидели шесть человек, из которых я четверых знал: Гидрот — помощник секретаря посольства, Грант — специальный агент, который работал со мной, Лентил, из агентства связи в Вашингтоне, и брат Мак Фи — Ларри.

Парень, который забрал у меня револьвер, вернул его, а Гидрот протянул мне руку и представил человеку, который сидел в конце стола.

— Господин префект, разрешите вам представить Лемми Кошена — специального агента Министерства Юстиции, занимающегося делом ван Зелден. — А мне он представил сэра Вилльяма Готворта, префекта полиции.

Мы пожали друг другу руки. Я поздоровался и с остальными.

— Ну, что, Лемми, — спросил Грант, — как вдут дела?

— Хорошо, — ответил я, — скажите мне только — кто-нибудь проследил нашу подружку Конни?

— Не беспокойтесь, мистер Кошен, шофер, который находился возле вашего дома, очень хорошо знает свое дело.

— Отлично — сказал я. — Кстати, господин префект, чтобы, так сказать, окончательно скрепить наши интернациональные комбинации, у нас нет ничего в этом уголке для меня? В горле совсем пересохло.