– Тебе страшно? – она кивнула. – Это нормально. Сейчас всем нам страшно. И мне, и Махе тоже, хоть и храбрится. Никто из нас не знает, что будет дальше. И это самое страшное. Неизвестность пугает больше всего.

Марина продолжала плакать. Её хрупкие плечи дрожали и Сергей чувствовал как становится влажным на его груди свитер.

Он не врал. Жизнь не перевернулась с ног на голову. Она перекрутилась и вывернулась на изнанку самыми грязным и жутким своим нутром, вгоняя в ужас даже привыкшего ко всем её мерзостям Сергея. В душе он был растерян и подавлен, но находил в себе силы двигаться против волны, понимая, что здесь и сейчас он единственный, кто способен ей сопротивляться, кто может и должен стать защитником, кто поведёт за собой, спасёт и поможет в трудную минуту. Жаль только, что время его утекало как вода сквозь пальцы.

– Знаешь, приободрить и обнадёжить – это не ко мне. Не тот я человек, кто станет врать. Будет трудно, будет тяжело, но я тебе обещаю, что сделаю всё возможное, чтобы вас защитить. Всех вас. – В комнату меж тем вернулись Жуков с женой, и Костя с Викой. Марина продолжала тихо плакать и. Сергей не находил нужных слов, чтобы её успокоить. По натуре своей он был другой. Всю жизнь он следовал лишь одному правилу: пока ты дышишь – не сдавайся. И он не сдавался. Не сдавался раньше, не собирался и сейчас. – Чтобы дальше жизнь не выкинула, я буду за вас драться до смерти. Ты мне веришь?

Она кивнула и ещё сильнее вжалась в него.

Марина долго не могла успокоиться. Страх, отчаяние, обречённость свалились на хрупкие девичьи плечи, которые эту нагрузку едва сдерживали. Все это понимали, у всех эмоций накопилось много и все были потрясены случившимся, с трудом могли воспринимать действительность через призму здравого смысла. Каменский поцеловал Марину в волосы и, коснувшись пальцами её подбородка, приподнял голову вверх.

– Ты связалась с родными? – спросил Сергей.

– Нет. – тихо ответила она. – Бабушка не берет трубку.

– Попробуй ещё. Попозже.

Он не находил нужных слов, чтобы успокоить девушку. Нормальный человеческий разум обязан объяснять себе, что происходит, хотя бы лишь для того, чтобы сохранить здравый рассудок. Но у Каменского не было объяснений. Он сам не понимал, что произошло, почему теперь мир поделен на живых и мертвых, почему мертвые мертвы лишь отчасти и что будет дальше. Вопросов было значительно больше, чем ответов. Настолько, что, казалось, ответов нет вовсе. Но у любой, даже самой фантастической реальности, всегда есть история возникновения. Просто в данный момент Сергей её не знал.

– Кто же вы такие, на самом деле? – неожиданно прервала его размышления Марина. – Кто ты на самом деле?

– У меня черное прошлое. Действительно хочешь услышать ответ на свой вопрос?

– Да, хочу. – ответила она и немного отстранилась, хотя тела их всё ещё оставались в тесном контакте. – Я видела твой прыжок. Обычный человек так не сможет. Обычный человек не смог бы выжить в твоей ситуации. Я бы точно не смогла.

– Я решаю проблемы. Решал. – поправился он.

– Проблемы?

– Да.

– Как?

– Если человек проблема, то нет человека – нет проблемы.

– Ты киллер? – Марина смотрела ему прямо в глаза.

– Да. Тебя это пугает?

– Нет. Я же не проблема?

Он не мог понять, всерьёз ли были произнесены эти слова, или в шутку. Но Марина никак не отреагировала на обнародованный факт. Ни единой мышцы не дрогнуло на её лице, ни единым движением не отреагировало её тело.

– Нет. Теперь ты – одна из нас. Теперь ты часть семьи. Я жизнью тебе обязан….

– А я тебе. – она не дала ему договорить. Слёз на её глазах больше не было. Марина успокоилась, взяла себя в руки и теперь всё больше напоминала ту отчаянную девушку, взмах топора которой до сих пор стоял у Сергея перед глазами.

– Мы выживем, если попытаемся. Мертвые не навсегда. Придёт час и они сгниют заживо. Нужно только выждать время.

– А говорил, что обнадёжить – это не к тебе. – Марина слабо улыбнулась. – Я рада, что ты киллер, а не продавец бытовой техники из какого-нибудь «Эльдорадо».

– В этом мы с тобой солидарны. – в ответ улыбнулся Сергей. – Жизнь научила меня выживать. Я научу этому тебя.

Каменский положил ей на плечи ладони и чуть отошел назад. Теперь их разделяли несколько сантиметров.

– Обещаешь? – спросила Марина.

– Век воли не видать.

– Если вы закончили, я бы всё же осмотрел твои раны. – вступил в разговор Жуков. – У тебя дырка в боку величиной с грецкий орех и сотрясение мозга. Лечить и то, и другое сразу не выйдет. Так что сейчас лучшее лекарство для тебя – покой и отдых. Пару суток, хотя бы.