Конрад взглянул на Вана.

— Кстати, интересная деталь. Паретти отлично стреляет из 45 калибра. Это тебе ничего не говорит? Ван сложил губы в беззвучном свисте.

— Ты связываешь это с убийством в Тупике?

— Подумай сам! — спокойно сказал Конрад. — Он должен был встретиться с Фло в семь часов вечера позавчера — вечер убийств. Внезапно он отменяет свидание под предлогом того, что у него неотложная работа для босса. Мы знаем, кто его босс. Около семи часов восемь человек убиты: шесть из них из 45 калибра.

— Я не могу представить Паретти, отрезающим голову Джун, — сказал недоверчиво Ван. — Это не его профиль.

— А я и не думаю, что он убил Джун. Я думаю, он довез Маурера до Тупика и, пока тот занимался с Джун, он расправился с остальными.

— Неужели Маурер оказался настолько безумен, что убил Джун сам? У него дюжина головорезов, которые могли бы это сделать.

— Держу пари, что это сделал сам Маурер, — сказал Конрад, наклонившись вперед. Он облокотился на стол и зажал лицо в ладонях:

— Я думаю, что когда он обнаружил, что Джун обманывает его, Маурер вышел из себя. Он взял Паретти и они вместе это сделали. — Конрад погасил сигарету. — И я скажу, почему так думаю. Маурер знал какому риску подвергается. До сих пор он не сделал ничего такого, к чему можно прицепиться. До сих пор каждое спланированное им убийство осуществлялось другими, проинструктированными третьими лицами. Поэтому ничего к Мауреру не ведет. Но на этот раз он закусил удила. На этот раз он захотел свести счеты лично. Это личные дела между Джун и ним. Он берет Паретти и направляется в Тупик. Его там знают, а он знает, что свидетелей быть не должно. Никто не должен остаться в живых, кто может связать его имя с именем Джун, или кто видел, как он приехал. Паретти занялся прислугой, а сам Маурер — Джун.

Конрад направил палец в Вана.

— Что произошло потом? После резни остается в живых один свидетель — Паретти. Тот любимец Маурера. Но он не доверится и собственной матери. Паретти проработал на него пятнадцать лет, но Маурер не доверяет ему и убирает со своей дороги. Держу пари, что Фло догадывается, что Маурер убрал Паретти, и потому пришла сюда. Она побоялась назвать имя Маурера, но она совсем не глупа и надеется, что после ее рассказа я раскопаю то, что она не досказала.

Ван и Мэдж сидели молча, не шевелясь. Когда он закончил, Ван ударил кулаком по столу.

— Держу пари, что так и было! — взволнованно воскликнул он. — Это подходит Мауреру и объясняет, почему Фло пришла сюда. Таким образом она хотела посчитаться с Маурером за своего дружка! А теперь нам нужно доказать все это.

— А это нелегко, — спокойно заметил Конрад. — Вот что сделаем. Во-первых, ты, Ван, пойдешь на квартиру Паретти и сделаешь там обыск. Проведи его так, будто ищешь золото. Я не могу поручиться, что обязательно что-нибудь найдешь, но все же постарайся. — Конрад написал на клочке бумаги адрес, который взял из досье Паретти, протянул его Вану. — Здесь он живет. Возьми пистолет и вообще будь осторожен. Постарайся, чтобы никто не узнал, кто ты. Я направляюсь в Тихоокеанскую студию и посмотрю, что можно раскопать относительно Джун. Я возвращусь примерно к часу, и мы подведем итоги.

Ван открыл стол, вытащил специальный полицейский револьвер 38 калибра, театральным жестом крутанул барабан, проверяя патроны, подбросил его и затем сунул в карман.

— Я хочу, чтобы ты обратила внимание на это, — сказал он, глядя на Мэдж. — Меня посылают на работу, где я смогу получить кучу свинца, а мастер выбирает себе кое-что помягче: статистки, звезды, ножки и т, п. Ты только отметь это. Я не говорю о справедливости, а только о записи на мой счет.

— Двигай! — окрысился Конрад. У него не было настроения шутить. — И давай результаты!

Конрад шел за бойкой оранжевоволосой девушкой по лабиринту покрытых линолеумом коридоров, мимо бесчисленных дверей, на которых были легко заменяемые таблички с именами директоров, продюсеров и актеров.

Оранжевоволосая девушка, кажется, была глубоко оскорблена тем, что она должна вести Конрада к такой низкопоставленной личности, как Гаррисон Фидер, и когда они подошли к его конторе в самый далекой части здания, она не удостоилась остановиться, лишь небрежно показала рукой и сказала:

— Вот, впереди справа, — и продолжила путь, презрительно покачивая бедрами.

Конрад постучал в дверь и открыл ее.

— Проходите, — предложил Фидер. Он сидел за столом с сигарой во рту, расслабившись, с удовлетворенным выражением на худом остром лице.

— Вас сюда привела эта оранжевая вращательница бедер? — спросил он, открывая ящик и извлекая оттуда бутылку виски и две рюмки, и поставил все это на бумагу. — И ее ожидает сюрприз. Завтра, когда новости распространятся, она прекратит эту процедуру и будет оказывать мне некоторое уважение.