Было 28 августа, Диармайд уже неделю работал в ресторане Citronelle, одном из самых дорогих в городе. Ресторан был в переделанном просторном амбаре позапрошлого века, там было много стекла, света и красок. Просторная парковка соседствовала с полем, где шеф-повар и его помощники сами выращивали продукты для меню. Вокруг здания была высажена бузина, из которой шеф делал свое знаменитое на весь Париж варенье. Гламурные посетители непременно делали селфи перед входом, демонстрируя свой статус и глубину кошелька, ведь позволить себе поесть в этом заведении могли очень немногие.

Диармайду пришлось пройти очень строгую проверку прежде, чем его взяли на работу и то, если бы не выдающаяся смазливая внешность его не взяли бы даже мыть посуду, даже несмотря на все усилия, которые приложил Орсино. О чём, собственно, ему и сказал владелец и шеф ресторана, лично проводивший интервью, высокий, чуть полноватый дядька чьи руки были покрыты татуировками цветочных узоров.

Была пятница, вечер. Диармайд нёс на веранду второго этажа невероятно вкусно пахнущий стейк под клюквенным соусом, а в руке, под полотенцем у него была взведена его верная Беретта.

Когда мужчина средних лет заметил официанта с его заказом довольно улыбнулся. Его охранник смерил Ди дежурным скучающим взглядом. Ди действовал быстро, в едином движении он бросил поднос с стейком и навёл пистолет на охранника. Плечо обожгло болью, невысокий сверхбдительный телохранитель выстрелил в момент, но Ди отошёл чуть в сторону, и пуля его не убила, он выстрелил в ответ, его выстрел попал человеку в нос. Цель закричала, но Диармайд прошил мужчине голову не мешкая. Боль была адская, пуля угодила прямо в кость поломав её, нужно было спешить. Если шеф поднимется и увидит, что его бесценное блюдо уронили на пол Диармайду точно не жить.

Терпя боль, он спрыгнул на задний двор ресторана, прямо на бесценные баклажаны и не щадя редчайшие овощи побежал по полю к месту эвакуации.

***

Помощь Диармайд получал в ветеринарной клинике, в живой очереди, сначала док делал кастрацию овчарке, потом латал ножевую рану толстячку из гетто, потом лечил раздробленную пулей кость у Ди. Боль была просто неимоверная. Едва добежав до машины, где его ждал Орсино парень отключился.

— Неплохо, — впервые за долгое время его похвалил наставник. — Ты убил адепта первого ранга на пике силы и цель, достойно. — Только вот эта похвала не была приятной, совсем. Диармайд не желал служить Орсино, он мог только выжидать удобного момента, чтобы избавиться от него.

Год спустя, Афины, марсово поле. Было очень влажно, ночной ливень щедро пролился на иссохшую землю и полуденное солнце высушивало остатки влаги. Редкие тучи на небе медленно скользили по небосклону, время от времени затмевая жаркое солнце.

— А, я ему говорю — хочешь получить непередаваемые ощущения? И выстрелил ублюдку в колено! Каким-же нужно быть кретином чтобы приставать к моей девушке, — пьяно икнул Паоло. Они с Адамом шли по парковой дорожке, гравий шумно хрустел под подошвой. Был полдень воскресенья и лавочки были пустыми, хотя, обычно в парке в центре Афин было людно. Солнце вышло из-за туч и высокие кипарисы бросали длинные остроконечные тени на гравийную дорожку.

— Паоло, ты можешь мне не рассказывать, я видел всё своими глазами, — устало ответил Адам. Он время от времени поправлял Паоло дёргая за локоть, когда его слишком сильно заносило влево или вправо.

— Я Паоло мать его Фальконе, как можно вообще меня не знать? — Пьяно закричал консильери с яростью в глазах ища наглеца дерзнувшего не узнать его. Такого, разумеется, не нашлось, в парке вообще не было ни души. Адам устало вздохнул, потянул Паоло за локоть чтобы тот не ударился коленом о лавочку, поздно. Он зазевался и ударился коленной чашечкой точно в угол деревянной перекладины от лавочки. В состязании что крепче колено или деревянный брусок, победило колено. Древесина звучно треснула и на конце бруска осталась различимая вмятина с ёжиком из не отлетевших щепок. Паоло с пьяной досадой икнул и пнул металлическую ножку многострадальной лавочки, та погнулась.

— А ты красавчик, Зою закадрил, — похлопал по плечу Адама Паоло. — Охренительная тёлка, на неё половина клана облизывается, моя школа. — Высказал свое одобрение Паоло. — Только хорошенько оттрахай её, не тяни, бабы может и притворяются такими из себя правильными, но, если будешь тянуть она от тебя свалит. — Адам закатил глаза предпочитая оставить своё мнение при себе. Паоло, по-своему расценив выражение сопровождающего, заржал.

Адам знал Паоло практически всю свою жизнь, они и в правду были хорошими друзьями и тот нередко сопровождал консильери на непрекращающихся тусовках и пьяных загулах, щедро сдобренных наркотиками. Многие посчитали бы такой образ жизни естественным для отпрыска мафиозной семьи, с раннего детства чувствующего свою полную свободу и безнаказанность. Только вот Адам знал — Паоло уходил в разнос только когда ссорился с отцом или разочаровывал его, а делал он это часто. Особенно плохо было когда Артуро сравнивал сына с умершим братом, тогда Паоло вообще был сам не свой.

— Мне нужно в туалет, — Адам остановил Паоло и указал на общественную уборную. — Подожди меня здесь. — Крикнул парень и побежал.

Паоло расфокусированным, пьяным взглядом смотрел как Адам добежал до приземистого здания сортира и продолжил идти. Его мысли путались и перескакивали с одной на другую пока не зацепились за девушку на лавочке в конце аллеи читающую книгу. Переставляя деревянные ноги Паоло пошёл к ней.

Девушка была красавицей — острые выразительные скулы, большие зеленые глаза, фарфоровая кожа. Она была очень худой и хрупкой, одетая в летнее воздушное платье с неглубоким вырезом и почти без косметики красавица вызывала иррациональный порыв защищать её.