— Хватит об этом. — Даффи взглянул на Сэма: — Расскажи лучше, удалось ли тебе узнать что-нибудь об Аннабел Инглиш.

— Этой даме не избежать неприятностей. — Сэм принялся набивать трубку, потом полез в карман за спичками.

Элис взяла с камина коробок и протянула мужу.

— Когда-нибудь она попадет за решетку, — продолжал Сэм.

— Мне нужны факты, а не прогнозы, — произнес Даффи.

— Можно и факты. Она дочь Эдвина Инглиша. Но ты, я думаю, и сам об этом догадался.

— Нет, не догадался, и это большое упущение с моей стороны.

— Речь идет о политике Эдвине Инглише? — поинтересовалась Элис.

Сэм кивнул:

— Да. И Аннабел «черная овечка» в семье. Вам, конечно, известно, что Инглиш объявил войну всем порокам, а дочь наносит ему удары в спину. Старика, разумеется, это бесит. Года три тому назад они стали жить отдельно. Отец предоставил Аннабел роскошные апартаменты, выделил солидную ренту, но при условии, что она будет вести достойный образ жизни и не опозорит его перед избирателями.

— Политик с такой программой и при такой доченьке… Да, ему не позавидуешь, — заметил Даффи.

— Ты прав, дружище. Эта куколка опаснее бритвы. Так и бросается на мужчин.

— Ты не преувеличиваешь? — спросила Элис.

— Ну что ты! — воскликнул Даффи. — Знаешь… — Он замолчал, мгновение поколебался и махнул рукой. — Ладно, все это не важно. Продолжай, Сэм.

— Ее отец живет в постоянном страхе, опасается, как бы Аннабел не скомпрометировала семью. Его враги только этого и ждут. Они терпеть не могут Инглиша. И неудивительно. Настоящий ретроград.

— Что еще?

Сэм пожал плечами:

— Ничего особенного. Сплетни, один-два скандала, которые удалось замять. За последние два года Инглиш потратил кругленькую сумму, чтобы спасти дочь от тюрьмы и прессы. Аннабел посещает весьма сомнительные ночные заведения. У себя дома показывает порнографические фильмы. Ее дружки занимаются темными делишками. В общем, дама молодая, но симпатии не вызывает.

— Так примерно я ее себе и представлял, — произнес Даффи, словно обращаясь к самому себе.

— И даже теперь, когда тебе все известно, ты не раздумал ей помочь?

Даффи подошел к Элис:

— Ты очень добра, Элис, но не надо так беспокоиться обо мне. На эту даму мне в общем-то наплевать, но фотографии я верну, потому что обещал.

Элис вздохнула:

— Почему порядочные молодые люди позволяют подобным женщинам себя окрутить? Видимо, потому, что порядочного человека вообще легко обвести вокруг пальца.

Даффи и Сэм переглянулись.

— Хватит об этом, Элис, — промолвил Сэм. — Ты же знаешь Билла.

— Прости, Билл. — Элис улыбнулась и села в кресло, где прежде сидел Даффи, а тот устроился на подлокотнике.

— С Морганом все обстоит сложнее. — Сэм затянулся и выпустил струйку дыма. — Говорят, под его началом находится несколько ночных клубов. Так что наверняка он важная птица. Правда, это только слухи. Он хорошо известен полиции, но пока ни на чем не попался. Морган богат, у него большой дом, работают на него люди решительные.

— В таком случае ясно, зачем ему понадобились фотографии. Чтобы держать на крючке Инглиша, если тому вздумается прикрыть ночные заведения.

Сэм кивнул:

— Испытанное средство.

— А о Кэтли тебе что-нибудь известно?

— Не больше того, что ты уже знаешь. Сутенер и торговец наркотиками. Говорят, за последнее время заработал кучу денег. Еще недавно он был совсем незамеченным, никто о нем и не слышал. А теперь вон как высоко взлетел. Полиция за ним все время следит, но он чертовски хитер.

— Значит, его могут скоро хватиться.

— Вряд ли.

После некоторого молчания Даффи сказал:

— Ты мне очень помог, Сэм.

— На твоем месте я бросил бы все это.

Даффи покачал головой:

— Я должен найти фотоаппарат, и чем скорее, тем лучше.

— Думаешь, он у Моргана? — спросила Элис.

— Нет, ведь это его люди ворвались ко мне. Видимо, кто-то еще ввязался в игру. Один из этих типов и отнял у меня камеру. Пока Кэтли не обнаружат, все будет в порядке. Но потом могут возникнуть осложнения.

— А ты не боишься, что тебя заподозрят в сообщничестве? — спросила Элис.

— Так ведь я и не в таких переделках бывал.

Сэм пошел на кухню убирать со стола, Эллис принялась ему помогать, а Даффи продолжал сидеть в кресле, обдумывая создавшееся положение.