Да. С той самой ночи я стала параноиком.

Зеленая точка, обозначающая местонахождение стрелка, внезапно сворачивает с главной дороги и замедляется. Я делаю выбор, и он может не совпадать с тем, который сделал бы Хадсон... но его здесь нет. Я включаю поворотник и сворачиваю вправо на соседнюю улицу, останавливаясь у обочины.

Я смотрю в зеркало заднего вида, пока не убеждаюсь, что машина проезжает мимо, затем возвращаюсь на главную улицу и направляюсь к местонахождению стрелка.

Следует придерживаться логики. Любой другой преступник, только что совершивший убийство, пытался бы сбежать в этот самый момент. Покинуть город, убраться как можно дальше. Но так бы поступил явно не мой парень. Он остановился у склада на Саунд-стрит. Он не боится, что его поймают.

Выключив фары, я останавливаюсь на противоположной стороне улицы от морского порта и глушу двигатель. Я использую свою камеру, чтобы ближе рассмотреть здание. Оно светло-серое, покрытое ржавчиной от старости и соленой воды. Ряд машин выстроился на передних парковочных местах, это были хорошие автомобили. Инормаки. Я делаю несколько снимков, а затем пытаюсь найти стрелка.

Где-то в глубине моей головы мелькает мысль: Дженнифер Майер теперь вдова. Возможно, ей уже позвонили и сообщили, что ее муж умер. Интересно, сколько времени ей понадобится, чтобы отказаться от моих услуг?

Возможно, бессердечно с моей стороны думать о подобном…. Но я не могу перестать анализировать эту историю, изучая имеющиеся доказательства. Она наняла меня шпионить за ее мужем, а через несколько часов этого человека застрелили. Прямо в его кабинете. При свидетеле.

Она сама отправила меня туда.

Объективно я должна считать ее подозреваемой.

Без всякой причины я начинаю злиться, и мне хочется отбросить все доказательства в сторону и сосредоточиться на одной теории - моей теории. Милтон Майер был убит тем же человеком, который убил моего напарника.

Это то, чего я хочу, мне нужно, чтобы было оно правдой.

Мои навязчивые поиски слишком дорого мне обошлись, чтобы совершить ошибку. Карьера, друзья... моя жизнь.

Я сошла с пути своей привычной жизни, чтобы преследовать убийцу моего напарника. Нельзя выстраивать дело на инстинкте. Ты не можешь подгонять обстоятельства внутри состряпанного тобой дела. Факты должны совпадать.

Вот почему я здесь. Вот почему в первую очередь я искала Дженнифер Майер, подбрасывая ей электронные письма, сообщения и чеки, чтобы заставить ее усомниться в верности мужа. Возможно, это был коварный шаг. Сомнительно моральный - абсолютно. Но все усилия дали мне выход на «Майер Кейстоун Энтерпрайз».

Я могу быть в ярости от того, что несколько месяцев разработки стратегии, чтобы попасть в компанию, были разрушены одни единственным человеком этим вечером, или я могу быть здесь и сейчас, полностью сосредоточенная и готовая к следующему шагу.

Один из гаражных отсеков начинает открываться, и тусклый свет разливается по складской площадке. Я опускаюсь по сидению ниже и разворачиваю камеру так, чтобы меня никто не видел. Я смутно различаю очертания мужчины, сидящего за рулем машины, выезжающей задним ходом. Серебристый спортивный автомобиль. Заметно отличается от описания черного седана, которое посылает по радио, каждый сотрудник правоохранительных органов в его поисках.

Он небрежно припарковывает серебристую машину с заведенным двигателем, а затем заезжает на черном седане в открытый отсек. Он меняет машины. И скоро ускользнет. Трекер, который я установила на его тачку, будет бесполезен.

Черт.

Гроза разразилась в проливной дождь. Капли стекают по ветровому стеклу, затуманивая видимость. Редкий раскат грома словно предупреждает, но на этот раз я не обращаю внимания на угрозу.

Я выхожу из машины и иду через стоянку, мои волосы слиплись от дождя. Моя одежда промокает насквозь в течение нескольких секунд, но та же природная сила, что мешает мне, может работать и в мою пользу. Я использую ливень, чтобы скрыть свое присутствие, пока не оказываюсь прямо возле серебристой машины, рассматривая широкие плечи мужчины, пока он закрывает гараж.

Вес оружия в моей руке успокаивает и придает уверенности. Мне совсем не холодно. Пронизывающий воздух, делая сталь еще более холодной на ощупь и напоминая мне, что я дрожу, одновременно разносит волны тепла по всему телу. Когда я поднимаю пистолет, моя рука содрогается мелкой дрожью.

Хадсон, прости меня.…

Я должна положить этому конец.

Выжечь из себя эту одержимость.

Я мысленно велю ему повернуться. Посмотреть на меня. Мне нужно заглянуть в его глаза и увидеть те холодные голубые радужки, которые преследовали меня с той самой ночи в овраге.