Я встала, закинула рюкзак на плечи и пошла выше в горы. Воздух наверху будет сильно разряжен, в нем почти нет кислорода. Поэтому уже сейчас пришлось создать воздушный вакуум. Да, все же подниматься труднее, чем спускаться. Каждый шаг отдавал болью в ребра. Раньше я еще пыталась дотрагиваться до кожи вокруг раны, но сейчас уже не могу даже этого. И самое странное, что лечебная магия совсем не помогает. Или я просто что-то не так делаю?

* * *

Солнце было в зените. Мне сильно обжигало голые плечи и нещадно пекло голову. Я, конечно, могла набросить на плечи кофту, и, наверное, это следовало сделать, но тогда я чувствовала бы себя, как в сауне. Вода в бутылке почти закончилась. У меня было ощущение, что все сходится одно к одному. Жарко, воды нет, каждый шаг отдается нестерпимой болью в теле и, кажется, у меня начала подниматься температура. Я еле переставляла ноги, но решила, что во, чтобы, то, ни стало должна спуститься вниз. Там стоит найти небольшую пещеру, и думаю, стоит остаться в ней на ночь. Все-таки нужно что-то делать с раной. Нужно попытаться найти знакомые растения. Из них можно сделать лечебный отвар и примочки вокруг раны. Я тяжело вздохнула.

Обычно ближе к вечеру меня начинали посещать мысли о доме. Да, может академию не стоит считать своим родным домом, но я провела там большую часть своей жизни, своего детства. Кто бы, что не говорил, но для каждого ученика академии – она дом, а наставники – родные и любимые люди. Просто нас всех оторвали от родителей в довольно раннем возрасте (как выяснилось кроме меня, тот мужчина и не был моим отцом). Кого-то увезли, как меня, а кого-то отдавали сами родители. При рождении таких, как я, родители сразу понимали, чем все закончиться. Они старались не привязываться к своим детям. Ведь, главным условием академии было вырастить детей до определенного возраста. Каждый ребенок, находясь там, ненавидел все вокруг, но шло время, дети успокаивались, меряясь со своей участью, у них появлялись личные или групповые наставники. Нет, не подумайте, они не были добрыми и милыми, но они делали нас сильнее. В нас возрастала сила духа, любовь к жизни, точнее мы начинали ее сильнее ценить. Для каждого итог был один – академия становилась родным домом. Честно, я очень скучаю по Диане, по Кате и даже по подполковнику Беликову, но больше всего по ночным вылазкам, по дурацким приколам парней и по месту своего блаженства (дендрарием на чердаке академии). Интересно, что сейчас думают обо мне? Может, что я пропала или умерла во время спец операции. Хотя кого я обманываю!!! Они могли подумать лишь, что клиент попался сложный, либо я опять ушла в запой. Да, раньше я считала, что меня уже не чем не удивишь, но видимо….

Этот мир не может стать для меня родным, по той простой причине, что я здесь почти ничего и никого не знаю. И меня не удержат даже возникшие волшебным образом знания. Тем более я поняла, что за мной началась охота.

Хотя есть одна вещь, которой я боюсь больше всего. По-настоящему влюбиться. В области сердца неприятно кольнуло. Я что уже влюбилась?! И как теперь возвращаться, зная, что здесь человек, которого люблю? Но это не главный вопрос. Любит ли он меня? Ведь, если бы любил, давно бы нашел. Да? Правда?

Ладно, хватит заниматься самоистязаниями, сейчас нужно думать о другом. Мне оставалось пару метров до спуска, когда ослепительный белый шар ударил в лицо, и темнота накрыла сознание….

* * *

Мне снился сон. Я была в своей родной комнате. В Академии Боевых Исскуств. Я сидела на кровати, скрестив ноги по-турецки. У меня были заплетены длинные косы, на шее красовалась новая татуировка в виде дракона. Одета была в серый спортивный костюм, на руке было несколько кожаных браслета и серебряные часы. Ногти длинные, покрашенные черным лаком. На безымянном пальце изображен замысловатый орнамент. Я ела фисташковое мороженное и наслаждалась его прекрасным вкусом.

Конец ознакомительного фрагмента.