Ксюша не знала.

– Конечно, – хихикнула брюнетка. – У него таких, как ты, знаешь сколько было? Таких же тупых. Но ты оказалась самой тупой.

Артем недовольно взглянул на нее. Кажется, ему не хотелось быть жиголо в глазах Ксюши.

– Милая, у нас с тобой все было взаимно и по договоренности. Я тебя развлекал, ты мне давала бабки. Все. Игра окончена. Разбегаемся.

– И почему ты окончил эту игру? Ты ведь мог получить от меня еще денег, – глухо сказала Ксюша, не узнавая собственный голос и умоляя саму себя не расплакаться. «Только не при них, только не при них!»

– Потому что твой папаша снова обо всем узнал, – поморщился как от зубной боли Артем. – Знаешь, он ведь человек не такой простой, как я думал. Сказал мне: или я тебя оставляю в покое, или мне крышка. Не лично, конечно, а через одних суровых ребят. Я после этого разговора неделю отлеживался. Сказал твоему папаше, мол, все понял и рядом с тобой больше отсвечивать не буду. Твой папаша та еще мразь, скажу я тебе.

До этих слов Ксюша пыталась сохранить остатки самообладания. Но когда он заговорил о ее папе, с ней что-то произошло. Все словно вдруг окончательно встало на свои места. Иллюзии рассеялись, как злое волшебство. Вера в любовь Артема растаяла. Да и вера в него самого пропала.

– Чертов альфонс. Не смей говорить так о моем отце! – с яростью сказала Ксюша, взяла со своего столика чашку остывшего нетронутого кофе и плеснула в них.

Часть попала на брюнетку, часть – на ее бывшего. Прямо ему в лицо, которое тотчас исказилось от гнева. Прорычав грязное ругательство, Артем схватил ее за волосы. Больно схватил. Так, что Ксюша тихо вскрикнула. Она и не думала, что тот, кого она любила, может быть таким.

– С ума сошла? – прошипел Артем. – Кем себя возомнила, крыса? Думаешь, раз папочка богатый, все можно, да? Что можешь на нас смотреть свысока? Какой я тебе альфонс? Я просто умею забирать чужие бабки. Забирать у таких, как ты.

Артем оттолкнул Ксюшу, не рассчитав силу – так, что она упала бы, но ей не дали этого сделать. Тот самый парень, с которым она встретилась взглядом. Он поймал ее, и на мгновение Ксюша уткнулась щекой в его грудь. Незнакомец тотчас убрал от нее руки и шагнул к ничего не понимающему Артему. Ни слова не говоря, он схватил его за шею и прижал к стене. Все, кто находился в кафе, повернулись, глядя на них, кто-то даже достал телефон, чтобы снимать. Ксюша сжалась, совсем перестав понимать, что происходит.

– Я же тебе сказал, – процедил незнакомец, легко удерживая Артема. – Не поднимай руку на девушек. Ты тупой или глухой?

– Отпусти меня, – закашлялся Артем. – Эй, чувак! Отпусти!

– Извинись перед ней, – велели ему. – Давай. Это просто. Скажи.

Незнакомец сильнее сдавил ему шею.

– Я… черт… извини!.. – выдавил Артем, задыхаясь.

– Парни, вы чего?! Перестаньте! Выясняйте отношения на улице! – раздались крики большой компании, сидевшей за одном из столиков: никто не хотел драки.

Незнакомец нехотя убрал руку и оттолкнул побагровевшего Артема. А затем взял за запястье Ксюшу, подхватил со стула ее сумку и повел за собой к выходу, кинув на прощание рассвирипевшему Артему:

– Заплати за нее.

Ксюша послушно пошла следом и так же послушно забрала в гардеробной верхнюю одежду. И сама не поняла, как оказалась в машине незнакомца. В голове все перемешалось.

– Довезу до дома, – сказал он, заводя машину.

Голос у него был под стать тяжелому взгляду и хмурому виду – негромкий, недобрый, чуть хрипловатый.

– Спасибо, – растерянно поблагодарила его Ксюша, осознавая, что закончилась ее первая история любви – закончилась глупо и некрасиво. Оставив на сердце глубокий шрам.

– Ты в порядке? – спросил незнакомец, выяснив адрес.

– Да, спасибо, что заступился, – смущенно ответила она. – Правда. Я… не ожидала.

– Собственно, не за что. Не люблю, когда с девушками так обращаются. Как ты вообще с этим ублюдком связалась? – поинтересовался он.

– Сама не знаю, – прошептала Ксюша, закрывая дрожащими пальцами лицо. – Просто любила его. Больше всего на свете.

Она не знала, зачем говорит это человеку, которого, возможно, никогда больше не увидит. Может быть, поэтому и говорила?

– Любила, – эхом отозвался парень. – Я тоже однажды любил. Любовь прощает все грехи. Особенно если этот грех – глупость.

– Кто это сказал? – сквозь подступающие слезы спросила Ксюша. Кажется, она находилась на грани истерики.

– Я. Ты плакать вздумала? – поднял бровь незнакомец.

Ксюша думала, что он скажет, чтобы не смела этого делать, – парни не любят слез, но он снова ее удивил: