— Да! Думаю, пора взять за основу в наших отношениях правила, прописанные в «Домострое» [13] . Особенно те, что касаются жен. Начну с того, что запрещу тебе выходить из дома!

— Ты не можешь запереть меня!

— Еще как могу! — ответил он тоном, не вызывающим сомнения.

Лиза уставилась на него. Губы ее задрожали, а на глаза навернулись слезы. Отвернувшись, она легла к нему спиной. Плечи ее вздрагивали от беззвучного рыдания.

Глебов выругался, соскочил с кровати, натянул штаны и, закурив, вышел. Когда он вернулся, то некоторое время молча смотрел на жену, лежащую все в той же позе. Она не спала — это он точно знал. Алексей лег на своей половине, нерешительно протянул к ней руку. Затем решившись, придвинулся к жене ближе, бережно погладил по плечу.

— Пойми, ты для меня — всё — я не могу тебя потерять, — произнес он.

— Вы думаете только о себе! То, что ВАМ нужно, то, что ВАМ удобно, то, что ВАМ хорошо. Вы, вы, вы! — огрызнулась Лиза. — А как же то, что Я хочу?

— И чего же ты хочешь, чего я тебе не даю? — Глебов вздохнул. Жена всегда начинала обращаться к нему на «вы», когда особо сильно на него сердилась.

— Возможности самой решать, как поступать! Вы всегда вели себя так, словно вольны, свободны, независимы. Это привлекло меня, и я влюбилась в вас! Но чем дольше мы живем вместе, тем больше вы ограничиваете мою волю. Вы. Вы меня подавляете!

Алексей соскочил с кровати и, запустив пятерню в волосы и взъерошив их, зашагал по комнате взад-вперед.

— Думаешь, мне легко? Ты же изменила мою жизнь! — Он остановился. — Я дорожил тобой настолько, что принял перемены. Теперь ты ставишь мне в укор то, от чего я не хочу отказаться: ты — моя женщина, и я всегда буду защищать тебя.

— Если я дорога тебе, дай мне большей свободы!

— Большей свободы?!

Лиза вскочила на ноги:

— Да!

Алексей обвел ее взглядом. Он смотрел на жену, одетую в тонкую ночную рубашку, и хотел крепко сжать ее в своих объятиях — так, чтобы она забыла обо всех своих обидах, — но вместо этого лишь крепко стиснул зубы и, засунув руки в карманы, сжал кулаки.

— Каким же образом? — Он невесело усмехнулся.

— Поступками! — Лиза вздохнула и, осознав, что муж готов пойти на уступки, безоговорочно заявила:

— Я иду завтра на заседание одного из гапоновских кружков.

— Заседание одного из кружков священника Гапона [14] ? — удивился Глебов. На его лице отразилось недовольство. — Зачем?

— Нам нужно узнать, что он из себя представляет.

— Нам? То есть твоим «товарищам»?!

— Опять ты начинаешь! — Она сжала кулачки. — Даже не пытайся отговорить меня, я все равно пойду.

Алексей недобро сверкнул глазами.

— Хорошо. Тогда я пойду с тобой.

— Нет!

— Это не обсуждается.

Они сражались взглядами. Наконец Лиза сдалась — возможно, если муж будет помогать ей, он проникнется идеями социал-демократов.

— Хорошо. Раз ты этого хочешь.

Глебов обреченно вздохнул. Приблизился к жене, все также стоявшей на кровати. Взяв за талию, приподнял супругу и поставил рядом с собой.

— Вот и договорились! — произнес он. Затем взял за руку и повел за собой. — А теперь давай ложиться спать.

Лиза не стала перечить ему и послушно легла на свою сторону кровати. Алексей разделся и лег рядом. Так они и лежали, уставившись в потолок. Лиза вздохнула, повернулась на бок и некоторое время смотрела на его лицо. Затем вздохнув, повернулась на другой бок и свернулась калачиком. Когда сон сморил ее, она сквозь дрему ощутила, как муж придвинулся к ней вплотную и обнял. Она улыбнулась и крепко заснула в его теплых объятиях.

По улице шли двое: рабочий и его жена. Алексею и Лизе не впервой было быть ряжеными. Однако на этот раз они направлялись не развлекаться, а на собрание, проводимое священником Гапоном. Лиза вкратце пояснила мужу суть своего задания: побывать на собраниях так называемого «Общества петербургских рабочих», послушать и понаблюдать.

— Зачем это нужно?

— У Гапона собираются сотни рабочих. Поэтому лучше быть в курсе происходящего, чем находиться в неведении, — ответила Лиза.

Глебов усмехнулся:

— И часто «ваши» бывают на его собраниях?

— Гапон не допускает социал-демократов, — Лиза поморщилась, — И у Рутен-берга [15] тонкий нюх на эсдеков.

— Рутенберг?

— Земляк и друг Гапона. Он инженер, работает начальником мастерской на Путиловском заводе. Думаю, он из партии эсеров.

Лиза остановилась и с мольбой и беспокойством посмотрела на мужа.

— Алеша, милый, я прошу тебя, постарайся не привлечь к нам внимание. Га-пон своих рабочих знает в лицо. Если ты привлечешь внимание, нас выставят вон. И я провалю задание. Ты мне обещаешь?

Глебов покровительственно ухмыльнулся, погладил жену по замершей щеке.

— Не переживай. Я же с тобой.

Она вздохнула:

— Вот это-то меня и пугает. Ты же не можешь без ёpatage [16] .