— Идет!

Обучение шло интенсивно. Ёнк с жадностью впитывал все, что говорил ему брат, терзая упрямца вопросами, зачастую вытаскивая информацию силой. Если Шу не находил, что ответить, маленький Ёнк заставлял его выспрашивать недостающие знания у учителя, чем ненароком являл брата в выгодном свете.

Совсем скоро Ёнк научился бегло читать и многое был способен узнать сам. Схемы, системы, числа, разрезы космических кораблей, устройства двигателей проносились у него перед глазами даже в снах. Руки пацифа горели, и многое из того, что он видел на чертежах, он стал пытаться воплощать в материале, убегая по ночам на свою подпольную базу и стаскивая туда весь попадающийся под руки хлам, среди которого были и инструменты. Ёнк научился довольствоваться коротким сном, зависал над собственноручно выпиленными и спаянными деталями ночи напролет до тех пор, пока кровь не начинала капать из носа от напряжения и однообразного положения.

Металл привлекал Ёнка своей структурой. Прочность и сила, которую он собой олицетворял, вдохновляла его. Он ассоциировал себя с ним. Безграничные возможности металла дарили Ёнку свободу. В его руках он мог принять любую форму, вытянуться в толщину волоса или каната, согнуться, расплавиться или превратиться в камень.

Постепенно из числа ненавистных сыновей он попал в число любимчиков, заставив семью уважать себя. Половина оборудования кухни была выполнена его руками, да так, что все завидовали рабыне Сус. Он перевел большую часть домашней работы из ручной в механическую, чем сильно помог своей матери. При этом Ёнк был ершист и на дух не переносил похвалу, словно опасаясь её. Комнату, в которой он жил со своими братьями, с общего разрешения он переделал под кабину космического корабля, в точности скопировав интерьер, да так, что внутри все работало: выдвижные ящики, подвижные панели, был даже иллюминатор со встроенным внутрь экраном, показывающим в записи космические дали. Засыпая каждую ночь, он мечтал, что когда-нибудь пройдёт сквозь магический тоннель.

Вскоре стройку, где была запрятана база Ёнка, возобновили, и с разрешения матери он перенес мастерскую в дом. Про увлечения мальчика стало известно в городе. Бывали случаи, когда ему приходилось выходить работать на завод в помощь брату-близнецу Кло. А вот от Амо слышно ничего не было. Да это и не удивляло Ёнка. В его представлении вырвавшийся из низов брат не хотел даже вспоминать о них. Ёнк по-прежнему хотел учиться вместе с остальными, но после стольких пропущенных лет это казалось невозможным, хотя развитием своим он давно обогнал сверстников. Отсутствие официального образования сильно терзало его и казалось несправедливым. Долгое время отставая в физическом развитии, он все же добрал недостающего роста и веса, а значит, теперь преград не было никаких, помочь мог только случай.

В школе мастеров был объявлен конкурс на создание нового вида летательного аппарата. Рассматривались любые идей, даже самые фантастические, например, на тему альтернативных видов топлива, принципиально новых двигателей и систем жизнеобеспечения внутри судна. Нужно было представить чертежи и макеты в материале. Эту новость Ёнку сообщил Шу. Юный пациф отреагировал эмоционально, незамедлительно приступив к работе. Ограничений по поводу того, что принимать участие мог только ученик, не было, и это развязало ему руки.

Идея новой машины давно созрела в его голове. Его аппарат имел форму неглубокой чаши и работал на водороде, которого на Пацифе было в избытке, а реального применения придумано не было. Взяв отпуск на всех трех работах, на которых он числился, Ёнк засел над чертежами и макетом. Не выходя из своей мастерской месяц, периодически пугая окружающих взрывами и едкими запахами, Ёнк создал свою машину и представил её к рассмотрению комиссии.

День подведения итогов близился, и Ёнк сильно нервничал, искренне переживая за свое детище. «Что, если они не поймут? Что, если не оценят?» Ёнк сидел в зале на объявлении итогов, кусая губы и непрестанно перекидывая ногу на ногу. Облаченный в чуть великоватый ему черный парадный костюм, имеющийся в семье Сус в единственном экземпляре, он выглядел очень взволнованно.

Нет, первую премию он не получил, но ведь это не так страшно, учитывая, что ему дали вторую. Болезненному мальчику-самоучке, обреченному на безграмотность, дали вторую премию, выбрав из сотни участников, прошедших серьёзную подготовку в школах, консультирующихся с учителями и профессорами. Рабыня Сус, не ожидавшая от своего несчастного одиннадцатого дитя такого подарка, не могла сдержать слез, громко всхлипывала на весь зал. Ёнку дали упаковку алмазной крошки и призвали на трибуну рассказать о своем творении, продемонстрировав в действии. Ёнк заметно нервничал, но говорил складно и необычайно живо, с присущим всем изобретателям чувством фанатизма. Когда он закончил, зал ему аплодировал, и от эмоций Ёнк чуть было не потерял сознание.

— Какую школу вы окончили? — задал вопрос улыбающийся мужчина, сидящий за столом среди членов комиссий.

Ёнк растерялся, почувствовав, как колотится его сердце. Тишина и сотни вопросительных глаз были обращены к нему.

— Я не обучался в школе, — тихо ответил Ёнк, опустив глаза.

По залу прошел легкий гул.

— Простите? — удивленно переспросил мужчина, приподняв бровь.

— Меня не допустили до занятий из-за здоровья. Я учился у брата, — поспешил оправдаться Ёнк.

— Ваш брат — хороший учитель!

Ёнк вздохнул и хотел было уже уйти, но мужчина внимательно посмотрел в листок с данными Ёнка и остановил его жестом.

— Согласно вашему возрасту, вы бы сейчас финишировали с обучением на последнем двенадцатом этапе.

Ёнк кивнул.

— Так вот, — мужчина, закивав, обратился к коллегам, — думаю, столь талантливый юноша должен учиться и развивать свое мастерство дальше, — сказал он им, а затем залу. — Мое решение такое: если вы, Сус Сано, выдержите переводной экзамен на двенадцатый круг, то получите возможность пройти там обучение и получить диплом мастера.