Шлёп – шлёп – шлёп. Шлёп – шлёп, – раздавалось в ночной тишине.

Бобёр - Это ты, Каштан?

Каштан - Погоди, не сбивай с такта.

Нет. Год я ждать не могу, но останавливать друга без видимых причин так нетактично. Вот если бы сейчас, а лучше сию минуту увидеть что – то видимое кроме луны и бобровых созвездий.

Малинка, слышавшая голоса своих друзей, прилетела к ручью.

– Нужно переждать ночь. – возвращаясь в дом сказал Бобр.

– Ранним утром мы отправляемся в путь.

Он рухнул на постель и уснул. Каштан продолжал игру в камешки. Счастливая Малинка дремала под незатейливую мелодию.

Глава 8.

«Лучик»

– Девочки, вы, всё ещё, ж-ждёте? – жужжал цветочный жук, - Что ж ж-ждите, ж-ждите и хотел было присесть, но лазурный ветролётик, охраняющий покой драгоценного яйца, спустил насмешника на землю. Жук пролежал неподвижно с минуту и заполз в торчавший из песка корень старой Ивы, дожидаться утра, а ветролёт уже вернулся на пост, сложив свои перепончатые крылья.

Солнышко пригрело ярко-жёлтые лепестки ириса, и цветок раскрылся. Малинка потянулась и выпорхнула.

– Пора будить сонное царство. Она осторожно раздвинула ветви кустарника, и солнечные лучи проникли в бобровью берлогу. Первым вышел Могучий Бобёр, он удивился, увидев Малинку, но вида не подал.

Бревно легко шло вверх по течению, корзина была закреплена, на ней сидела Малинка, а Бобёр ловко правил хвостом. Каштан летел над берегом вдоль реки, выискивая рулетики. Друзья причалили в зарослях камыша, Малинка продолжала путешествие в корзине, Каштан летел впереди. По-случаю прибавления Могучий Бобёр нарядился в рубаху, обшитую цветными нитями и подаренную, одной из про бабушек Рины благородному семейству Бобров, помогавшему орошать поля, когда эти семьи жили по другую сторону реки Шексна, а молодая Ива только – только пустила свой корешок в прогретый солнцем песок лесного озера.

А в этот день совсем другой лист лежал на корнях, большой и белый.

Лина - Это рисунок Рины, здесь колыбель, стрекоза и яйцо. Она обронила его когда…

– Что произошло?- Здесь никого нет.

– Это случилось! – радостно произнёс Бобёр. – Идёмте в пещеру.

Рина сидела на краю зеркального озерца и заметив приближающихся приятелей поднесла пальчик к губам.

– Говорите тише. Не известно, что он ещё может натворить с перепугу.

– Очень даже известно. – шептал Бобёр. Когда он пугается, то переносит себя в ближайшую пещеру, а заодно и тебя. – Я прав?

Рина – Он вздрогнул от прикосновения, и мы очутились здесь. Не понимаю, как это могло произойти, ведь яичко всё время было на виду. Я дорисовала рисунок, хотела полюбоваться стрекозой, но её не было и яйца не было. Увидев раскачивавшуюся колыбель, я сняла её, а в ней он. От кончика носа до кончика хвоста, словно капля родниковой воды, был прозрачен и чист, и только коготки его будто вылеплены из самого светлого весеннего янтаря.

Рина передала драгоценность феям. Прощаясь, все оставили отпечатки своих ладоней на стене пещеры, кроме Бобра, который изволил не марать лап. Он предложил Рине провести её до дома, а феям подарил ключ от следующего зеркала.

Бобр – А ты, моя дорогая, надеюсь, заметила, что даже в обильные снеготаяния ваши пруды не переполняются. Покажу тебе короткий путь, а со временем мы увидим, как мудро поступил Карась, позволив пройти длинный. Вот, возьми эти гостинцы себе, а если ещё что-то, - просто оставь заявку на зеркале.